Ключ от всех дверей - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 36
- Предыдущая
- 36/101
- Следующая
Поначалу я надеялась, что это всего лишь шутка. Холо и прежде порой пропадал на дюжину-другую дней… Но на сей раз путешествие оказалось не просто долгим, а Бесконечным. Мой наставник все-таки ушел.
Спустя четыре месяца начала медленно сходить с ума от одиночества. Тогда я и решилась впервые выйти в свет. И каково же было мое удивление, когда обнаружилось, что Лале Опал уже хорошо знают при дворе, как Хранительницу ключа от всех дверей. Холо прежде часто меня так называл, но я и не представляла, что этот титул — легендарный.
Меня уважали, мне кланялись в ноги, словно королевне, но чаще предпочитали просто игнорировать мое существование. В жестах и взглядах сквозила опаска: мол, что еще придет ей в голову? Не откроет ли ключ дверь, за которой окажется погибель Дома? Среди аристократов и горожан не существовало, казалось, никого, кто не узнавал бы меня с первого взгляда, как бы я ни маскировалась, ведь ключ всегда был со мной. Все попытки завести друзей под чужим именем с треском провалились. Стоило мне привязаться к человеку и поверить, что уж он-то точно примет Лале такой, какая она есть, и признаться в своем происхождении, как с другом происходили разительные перемены, и вскоре уже было не отличить его от десятков таких же пугливых и презрительных горожан.
Возможно, мне просто не везло. Не знаю, Мило. Но в какой-то момент мой рассудок окончательно помутился… Сколько я тогда глупостей натворила!
Знаешь, меня несколько раз пытались убить. Из мести за слишком болезненную шутку или из зависти — кто теперь скажет? Один такой случай закончился смертью нападавшего — сила ключа сожгла его подчистую. Другой мог бы увенчаться успехом для убийцы… Меня оглушили, связали и бросили в реку. Как было страшно очнуться на дне! Ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни даже сознание потерять… Чудом удалось мне развязаться и добраться до поверхности. Разумеется, я хорошо запомнила своих обидчиков, и вскоре их ждал очень неприятный сюрприз в виде ядовитых змей под подушками. Пока я возилась с рептилиями, они не раз запустили в меня свои смертоносные зубы, и появился лишний повод убедиться в правоте Холо.
После этих событий меня стали бояться еще больше. Если раньше поведение общества было похоже на равнодушие к неугодной особе, то сейчас меня начали сторониться, как дикого зверя. Я из кожи вон лезла, чтобы понравиться людям — по-своему, конечно. Красила волосы, наносила дичайший макияж, одевалась как бродячая циркачка…
К чему все это привело, ты знаешь. Вдовствующая королева Ширле, Леди Теней, получила нового Безумного Шута, а я — титул королевской любимицы и первого настоящего друга, Лило-из-Грёз… Но эту историю я расскажу тебе как-нибудь в другой раз.
Воцарилось долгое молчание. Я бездумно катала по полу пустой стакан. Мило сидел, устремив взгляд в одну точку. Свеча в фонаре давно растеклась лужицей воска, и пламя на огрызке фитиля чадило и мигало, будто на сильном ветру, хотя в шкафу стояла страшная духота. Что ж, неудивительно, два взрослых человека дышат, да еще и огонь горит… В сдвинутых на одну сторону костюмах было уже не различить цвета, но зато короткие вспышки света четко высвечивали мелкие детальки: неровный шов на рукаве, свисающую с полы нитку, масляное пятнышко на белоснежной ткани, паука, торопливо пересекающего пространство между тарелками… Тени убегали от свечного огонька прочь, по стенкам с вытертым от времени и растрескавшимся лаком, по ворохам ткани — и, покружив, возвращались назад, чтобы сплясать танец на наших лицах.
— Я должен извиниться перед вами, госпожа, — тихо произнес, наконец, ученик. — Мне и в голову не могло прийти, что на самом деле это было настолько страшно.
Я лишь передернула плечами. Стакан с хлопком накрыл несчастного паука. Ужасно не люблю этих тварей. Надо будет потом подбросить в комнату к какой-нибудь противной фрейлине.
— Не понимаю, о чем ты, Мило.
Авантюрин залился краской и отвел глаза.
— Я говорю о том портрете. Помните, как Танше поспорил с Тарло? Я с умыслом посоветовал им изобразить одиночество. Мне думалось, что если вы вспомните, как скверно вам было раньше, то освободитесь от своих страхов и начнете радоваться тому, что сейчас у вас есть, и еще… еще…
— Продолжай, Мило, — подбодрила его я. — Чего еще тебе думалось?
— Я надеялся, что вы начнете больше ценить меня… — совсем тихо прошелестел мальчик. — Вы не сердитесь?
Сердце сжало болью.
— Глупый… Ну как на тебя сердиться? Терзаешься такими нелепыми вещами… Страх одиночества — не из тех болезней, что лекарь может исцелить прижиганием. Такие раны, будучи растревоженными, ноют еще сильнее… Лучше позволить им заживать самостоятельно. Но откуда тебе знать, Мило, — вырвался у меня вздох. — Ты еще так молод!
— Мне тридцать четыре года, — сверкнул глазами ученик. — Пора бы вам уже перестать считать меня ребенком. Я не был им даже в шестнадцать лет, когда мы впервые встретились. Улицы быстро старят.
Я не смогла не улыбнуться. Право, какой наивный мальчик!
— Мне не хотелось обижать тебя, лорд Авантюрин. — Слова прозвучали немного иронично. — Но мой возраст исчисляется столетиями. Ты для меня всегда останешься ребенком, сколько бы ты ни прожил.
— А себя вы, значит, считаете взрослой особой? — моментально нахохлился Мило. — И эта взрослая особа сидит второй день в шкафу, потому что огорчена смертью котенка?
— Да что ты понимаешь! — вспылила я. — Впрочем, думай что душе угодно. Я никоим образом не претендую на роль нормального человека. Безумный Шут, видишь ли…
Мило фыркнул:
— Да к ворону ваше безумие! Возможно, то, что я скажу сейчас, удивит вас, госпожа, но, поверьте, вы совершенно нормальны. Настоящим безумием здесь и не пахнет.
— Да что ты говоришь! — насмешливо протянула я. — Желаешь поспорить?
— Госпожа, поверьте мне, прошу, — спокойно откликнулся Мило. — Не спорю, вы инфантильны, эгоистичны, порой жестоки и нелогичны, абсолютно избалованны, легкомысленны. Многие поступки леди Опал не вписываются не то что в рамки дворцовых приличий, а даже и в то, что можно назвать обыкновенным поведением. Но безумицей я вас назвать никак не могу… И поэтому то, что вы сейчас прячетесь в шкафу, — не более чем детский каприз, — уверенно завершил Мило.
Я прищурилась. С таким менторским тоном, по-взрослому прищуренными глазами и иронично приподнятыми уголками рта, Авантюрин и вправду походил на мужчину, а не на мальчика. Хм, думаю, это какой-то странный оптический эффект.
— Мир слишком жесток. Он наполнен злом и страданиями, неудивительно, что порой мне хочется отдохнуть от него.
— В одиночестве? — едко уточнил Мило.
— В одиночестве, дорогой. У этого слова множество граней, и не все из них ранят.
Он склонил голову набок, пристально разглядывая меня.
— Моя госпожа… Позвольте мне доказать, что вы не правы.
— Ну, попробуй, — мрачно откликнулась я.
— Закройте глаза… Прошу не подглядывать, — повеселел Мило и завязал мне глаза скользким шелковым платком. — Одну секунду… Так лучше.
Поверх платка лег пояс. Кажется, бархатный.
— Видно вам что-нибудь?
— Нет.
— Чудесно.
Мило осторожно поднял меня, прижимая к плечу. О, так мы покатаемся? Как прелестно!
— Мальчик мой, если нам нужно куда-то попасть побыстрее, то не лучше ли будет воспользоваться ключом?
— Не думаю, госпожа, — отозвался Авантюрин. — Не волнуйтесь, у волшебников свои способы сокращать пути. Потерпите немного.
Пахнуло свежим воздухом, и кожу приласкал порыв ветра. Шелковый шарф на голове изрядно приглушал звуки и запахи, а свет и вовсе не достигал моих глаз. Я чувствовала себя потерянной. Мы на улице, или Мило просто открыл окно? Любопытно…
Вдруг Авантюрин резко выкрикнул гортанную фразу, и тело наполнила восхитительная легкость. Это продолжалось совсем недолго, а потом меня привычно потянула к себе земля.
— Долго еще?
— Уже все, госпожа. — Он бережно поставил меня на ноги и встал позади, осторожно придерживая за плечи. — Смотрите! — и сорвал с моих глаз повязку.
- Предыдущая
- 36/101
- Следующая