Голые - Харт Меган - Страница 61

• Предыдущая
• 61/86
• Следующая

– Кто будет звонить с предложением о сексе в три часа дня в субботу?

– Парень, который занят все оставшееся время, – резко бросила Сара.

Подобная реакция подруги, впавшей в настоящую ярость из-за неизвестного мне парня, заставила насторожиться. Сару было непросто вывести из себя, но на сей раз, вспыхнув от гнева, она еще долго, очень долго не могла успокоиться.

– Хочешь поговорить об этом?

– Если честно, как это ни удивительно, нет. – Сара метнула в меня взглядом. – А как сама? Желаешь излить восторги по поводу своего идеального мужчины?

– О, он не идеален. Далеко не идеален.

Сара усмехнулась:

– Я видела его, Лив, и он просто чертовски, охренительно идеален!

– Сара, – с нежностью произнесла я, – ты любишь парней. Всех парней. Тебя возбудил бы даже Квазимодо!

– Эй, полегче, уродливые парни – лучшие в оральном сексе! И не надо оскорблять меня только потому, что я – за равные возможности для всех парней, желающих попрактиковаться в куннилингусе!

Мы залились хохотом.

– Ну конечно, лучше уродливый парень с длинным языком, чем красавчик с мягким членом!

– Пфф… Ты-то откуда знаешь?

Мы еще немного посмеялись.

– Когда он возвращается? – спросила Сара.

– Завтра. Я должна забрать его в аэропорту после вечеринки по случаю дня рождения Пиппы.

– О-о-о, это – любовь! Подумать только, забираешь его в аэропорту! Эй, я жду приглашения на роль подружки невесты!

Мой смех зазвучал немного неестественно.

– Ага, только мы чуть-чуть опережаем события, ты так не считаешь?

Сара помедлила, пытаясь освободить руки от оберточной бумаги и салфеток. Потом пожала плечами и выбросила мусор в огромную урну у двери.

– Просто не исключай такой возможности – вот что я имею в виду.

– Я так не думаю, – честно ответила я. Любовь была одной вещью. А брак – совсем другой.

– Моя сестра тоже так говорила. А посмотри на нее сейчас!

– Твоя сестра выходила замуж четыре раза!

Сара похлопала ресницами и прижала руки к груди:

– И каждый раз – как последний!

– Определенно такой подход к браку – не пример для подражания.

– Мне кажется, она трижды обжигалась, и каждый раз возрождалась снова. Возможно, некоторые считают ее дурой, – сказала Сара. – Но я думаю, что ее пример лишь доказывает: нужно давать любви шанс, даже если чувства могут причинить боль.

– Ха… – Я задумчиво прикусила щеку изнутри. – И это справедливо для всех, включая тебя?

– О, черт возьми, нет, – признала подруга. – Я бегу от этого дерьма так быстро, как только могу.

– А у меня новые туфельки. – Пиппа показала на свои ноги, сначала – на одну, потом – на другую. – Мой папочка Девон купил их мне. А мой папочка Стивен купил мне это платье.

Девчушка закружилась, а я принялась ее фотографировать, снимок за снимком. Камера, которую подарил мне Алекс, ощущалась в руке не так, как я привыкла. Поэтому и фотографии получились другими: многие вышли смазанными или смещенными относительно центра. Но даже при этом некоторые из снимков показались мне великолепными.

Мне – но не Пиппе. Она потребовала показать получившиеся фотографии на экране камеры и внимательно посмотрела их, хмурясь каждый раз, когда они представляли ее не в лучшем свете. Надувшись, Пиппа сложила свои маленькие ручки на груди и так энергично покачала головой, что ее завитки разлетелись во все стороны. Но через мгновение она уже была воплощенной прелестью, позволив мне сделать еще один снимок.

– Ливви! – Девон распахнул руки, чтобы обнять меня, и я на целую минуту теплого приветствия потерялась на фоне его мощной фигуры. Он развернул меня, положив руку мне на плечи. – Мне бы хотелось, чтобы ты познакомилась с некоторыми нашими гостями.

«Некоторыми» оказались буквально все присутствующие на вечеринке. Девон и Стивен расстарались, основательно потратившись ради празднования дня рождения Пиппы: во дворе за домом вырос надувной замок, обслуживал вечеринку приглашенный персонал. На столе высилась гора подарков, а одетые персонажами Диснея официанты разносили подносы с излюбленными детскими угощениями вроде куриных палочек или маленьких хот-догов. Я взяла несколько куриных палочек, но отказалась от хот-догов, подумав, что в них может оказаться свинина. Я не знала почему, но это показалось мне правильным.

– Лия, это моя подруга Оливия. – Пиппа за руку подвела ко мне другую маленькую девочку.

Они обе внимательно посмотрели на меня. У Лии были длинные темные локоны, большие карие глаза и красивая темная кожа. На девочке красовалось симпатичное платьице, которое, впрочем, уже немного помялось, да и бант на волосах съехал в сторону. Уголки ее рта были перепачканы шоколадом.

– Привет, Лия.

Пиппа многозначительно кивнула:

– У Лии два папы. Как и у меня.

Можно было не сомневаться, что у многих детей, приглашенных на эту вечеринку, тоже было по два папы – или по две мамы. Не уверена, правда, что Пиппа хотела услышать от меня что-то в этом роде. Если вас когда-нибудь ставил в неловкое положение четырехлетний ребенок, вы поймете, что я тогда почувствовала.

– Я росла в животике Ливви, – вдруг вскользь, как ни в чем не бывало, заметила Пиппа.

Ошеломленная, я начала заикаться:

– Кто… кто с-ск-к-казал тебе это?

– Папа Девон показал мне картинку того, как я там сидела.

Я бросила взгляд поперек комнаты, туда, где Девон болтал с двумя другими мужчинами. Стивена в поле зрения не было.

– А твой папа Стивен знает об этом?

Пиппа вскинула обе брови и уперла ручки в свои бедра.

– Еще как! Я не росла в его животе, разве ты не знаешь? Мальчики не рожают детишек, они только отдают эту… как ее… перму!

Лия внимала этим откровениям, удивленно распахнув глаза, и не произносила ни слова. Я же мучительно пыталась вспомнить о фотографиях периода моей беременности. Я фотографировалась совсем мало, и моих снимков у Девона точно не было. Кроме…

– А на что была похожа та картинка, Пиппа?

Но девочка уже отвлеклась, принявшись танцевать и петь под неожиданно вырвавшуюся из колонок песню «Часть твоего мира», которая звучала в мультфильме про Русалочку. Я схватила Пиппу за рукав платья, чтобы снова завладеть ее вниманием.

Существовала только одна фотография, которую она могла видеть, – черно-белый автопортрет с раздутым животом, снимок, который я сделала всего за несколько дней до родов. Тогда я ощущала себя огромной, созревшей, готовой взорваться изнутри. Женственной и дородной. Груди, напоминавшие дыни, покоились на гладком, тугом барабане живота. Пупок стал выпуклым. После рождения дочери мое тело изменилось, причем навсегда. В свое время никто не предупреждал меня об этом.

– Пиппа, милочка, а как ты поняла, что это была я?

– Я видела леди, – сказала она.

– Какую леди?

– Леди на фотографиях, глупенькая. – Пиппа, все еще танцуя, махнула рукой. – Она есть и на некоторых из тех, которые ты сделала сегодня.

И девчушка унеслась прочь, волоча за собой Лию. Я посмотрела вслед дочери, потом приподняла камеру и принялась нажимать на кнопку, рассматривая сделанные за сегодняшний день снимки. Многие из них, снятые в движении, были смазанными, некоторые – не в фокусе. Несколько фотографий Пиппы были четкими, как стеклышко, лишь на заднем плане виднелась какая-то слабая тень, пушинка, которую можно было принять за очертания маячившей за спиной девочки фигуры.

Леди.

Прошло довольно много времени, прежде чем она снова появилась на моих снимках. Улыбаясь, я прижала камеру к себе, прямо к сердцу.

– Привет. Оливия?

Обернувшись, я увидела стоявшего рядом блондина, с которым до этого беседовал Девон.

– Да, привет.

Мужчина протянул руку:

– Чед Кавана. Папа Лии.

– О, очень приятно! Я только что познакомилась с вашей дочерью. Она восхитительна.

Он усмехнулся:

– Знаю. Девон показал нам несколько великолепных фотографий Пиппы, которые вы сделали. Мы с моим партнером, Люком, хотели бы узнать, можно ли договориться с вами, чтобы сделать несколько портретов нашей дочери.

• Предыдущая
• 61/86
• Следующая