Таящийся ужас (ЛП) - Дерлет Август Уильям - Страница 43

Наконец мистер Вард сделал знак, что беседа закончена, и все, кроме него и доктора, покинули комнату. Ярко светило солнце, но казалось, что мрак навеки поглотил дом, в котором витала тень старого Карвена. Виллетт, обратившись к другу, просил поручить ему дальнейшее расследование, - ему будет легче вынести некоторые неприятные моменты, с которыми оно сопряжено.

Как домашний врач, он требует определенной свободы действий и, прежде всего, просит оставить его на некоторое время одного наверху, в библиотеке Чарльза.

У Варда голова шла кругом. Предположения одно другого страшнее теснились в мозгу. Доктор заперся в библиотеке, где раньше с панели над камином смотрел портрет Джозефа Карвена. Мистер Вард, стоявший за дверью, ибо не решался оставить Виллетта одного в этом месте, услышал шум передвигаемой мебели и. сухой треск - очевидно, доктор открыл плотно прилегающую дверцу стенного шкафа. Послышался сдавленный крик, и открытая дверца быстро захлопнулась. Потом ключ повернулся в замке, и Виллетт выбежал из библиотеки, бледный, как смерть, с остановившимся взглядом, и потребовал, чтобы ему тотчас же принесли дрова для камина. «Печка слишком мала, - сказал он, - от нее мало толку». Сгорая от любопытства, но не решаясь расспрашивать доктора, Вард отдал приказания, и один из слуг принес охапку толстых сосновых поленьев. С, опаской войдя в библиотеку, он положил дрова в камин.

Тем временем Виллетт отправился в расположенную рядом заброшенную лабораторию Чарльза и в закрытой корзине принес несколько предметов, которые тщательно скрыл он лаз Варда.

Затем доктор снова заперся в библиотеке, и по густым клубам тяжелого дыма, которые, вылетая из трубы, опускались и заволакивали окна; Вард понял, что доктор разжег в камине жаркий огонь. Через некоторое время зашуршала бумага, потом раздался снова треск открываемой дверцы шкафа и звук падения чего-то тяжелого, за этим последовали удары, словно наносимые топором мясника. Дым, прибиваемый книзу ветром, стал черным и зловонным, и обитатели особняка Вар-. да тщательно закрыли окна, чтобы не задохнуться. Казалось, прошла целая вечность, пока дым посветлел и почти рассеялся, а за дверью библиотеки стало слышно, как доктор что-то соскребает, мост и вытирает. И наконец, захлопнув какую-то дверцу, на пороге библиотеки появился Виллетт, измученный, бледный, и печальный, держа в руках закрытую корзину. Он оставил окно библиотеки открытым, и в комнату вливался чистый, здоровый воздух.

Чувствовался слабый запах дезинфицирующего раствора. Панель находилась на своем прежнем месте, над камином, но в ней уже не чувствовалось ничего зловещего, словно она никогда не носила на себе изображения Джозефа Карвена.

Надвигалась ночь, но темнота уже не была угрожающей, в ней была лишь легкая грусть. Доктор никому не сказал, чем занимался в библиотеке. Варду он шепнул: «Я не могу отвечать ни на какие вопросы, скажу лишь, что есть разные виды магии. С помощью известной мне магии я очистил этот дом от зла. Его обитатели могут теперь спать спокойно».

Это «очищение» было для Виллетта почти таким же тяжким испытанием, как и блуждания по подземному лабиринту. В тот вечер, вернувшись к себе домой, Виллетт почувствовал себя обессиленным. Трое суток не выходил он из своей спальни, хотя позже слуги шептались, что в среду, в самую полночь, входная дверь дома тихо открылась и через мгновения почти бесшумно затворилась. К счастью, слуги не отличаются живым воображением, иначе они могли бы сопоставить этот факт со следующей заметкой в вечернем выпуске местной газеты:

"ГРОБОКОПАТЕЛИ СЕВЕРНОГО КЛАДБИЩА СНОВА ЗА ДЕЛОМ.

После временного затишья, продолжавшегося десять месяцев, с тех пор, как был совершен акт вандализма над могилой Видена на. Северном кладбище, ночной сторож Роберт Харт снова заметил злоумышленников сегодня в два часа ночи. Выглянув случайно из своей сторожки, Харт увидел неподалеку слабый лучик карманного фонаря. Открыв дверь пошире, он различил в свете ближайшей электрической лампы фигуру мужчины, державшего в руке лопату. Выбежав из сторожки, Харт стал преследовать злоумышленника, который бросился к воротам кладбища, добежал до начала улицы и скрылся в темноте, так что сторож не смог догнать и задержать его.

Как и гробокопатели, замеченные на кладбище в пошлом году, этот человек не успел нанести какого-либо урона. На участке, принадлежащем семье мистера Варда, обнаружены следы поверхностных раскопок, но не замечено ни попыток вырыть более глубокую яму, размером с обычную могилу, ни повреждения старых захоронений.

Харт может лишь приблизительно описать злоумышленника: это мужчина небольшого роста, с бородой. Сторож склонен предположить, что все три случая связаны между собой, однако полицейские второго участка не согласны с этим, ввиду варварского характера, которым отличался второй случай, когда был похищен труп давно умершего человека вместе с гробом, а надгробье было разбито сильными ударами лопаты либо другого тяжелого предмета.

Первый случай - неудачная попытка что-то зарыть, - произошел год назад, в марте. Его приписали бутлегерам, намеревавшимся устроить на кладбище тайный склад спиртного. Сержант Рили замечает, что, возможно, сейчас преследовалась та же цель. Полиция приложит все усилия, чтобы обнаружить банду злоумышленников, оскверняющих могилы своих предков".

В среду доктор Виллетт отдыхал весь день, словно восстанавливая силы после какой-то тяжелой работы или готовясь к чему-то очень важному. Вечером он написал мистеру Варду письмо, приказав своему лакею вручить его адресату на следующее утро.

Мистер Вард все эти три дня не выходил из дома, забросив все свои дела.

Он не мог оправиться от шока, вызванного рассказами детективов «очищением», произведенным доктором, но, как это ни странно, письмо Виллетта как-то успокоило его, несмотря на мрачные намеки, которые в нем содержались:

"10 Барпет-Стрит Провиденс, Р, И. 12 апреля 1928 года.

Дорогой Теодор.

Я должен кое-что сказать вам, прежде, чем совершу то, что намереваюсь сделать завтра. Это будет завершением тяжкого испытания, через которое нам суждено было пройти (ибо ни одна живая душа не сможет теперь раскопать вход в обитель ужаса, о которой знаем только мы), боюсь, однако, что это не принесет Вашей душе желанного покоя, пока я не смогу убедить Вас в том, что мои действия положат конец всей цели страшных событий. Вы знаете меня с самого детства, и, надеюсь, поверите, если я скажу, что некоторых вещей лучше не касаться и оставить так, как они есть. Итак, не думайте больше том, что случилось с Чарльзом; недопустимо также раскрывать его матери больше того, о чем она и так уже подозревает. Когда я приду к Вам завтра, Чарльз уже покинет пределы лечебницы. Он совершит побег, и это все, что должны знать окружающие. Юноша сошел с ума и удрал из больницы. Со временем Вы сможете посвятить в его болезнь миссис Вард, рассказать ей об этом со всей возможной деликатностью. Тогда наконец отпадет необходимость посылать ей отпечатанные на машинке письма от имени сына. Я бы посоветовал Вам присоединиться к Вашей супруге в Атлантик-Сити и хорошенько отдохнуть. Видит Бог, Вы нуждаетесь в передышке после такого страшного шока. Я также собираюсь на некоторое время уехать на юг, чтобы успокоиться от пережитого.

Когда я приду к Вам завтра, не задавайте мне никаких вопросов.

Возможно, что-то выйдет не так, как я задумал, но я сразу об этом скажу.

Теперь уже беспокоиться не о чем, - Чарльзу ничего не будет угрожать. Когда я пишу эти строки, он находится в большей безопасности, чем Вы предполагаете. Можете также не бояться Аллена и не ломать себе голову над тем, кто он и откуда взялся. В настоящий момент он просто часть прошлого, такая же, как портрет Джозефа Карвена. Когда услышите мой звонок в дверь, будьте уверены, что этого человека больше не существует. И таинственный незнакомец, который написал то странное послание, больше не побеспокоит Вас и Ваших домочадцев.