Великолепная семерка - Питерс Джефф - Страница 32

• Предыдущая
• 32/55
• Следующая

– Тебе-то что, ты дома сидел, – бил себя кулаками в грудь один человек в белом, обращаясь к другому. – А на меня они налетели прямо на улице! Вдесятером на одного!

– Ты же только что говорил, что их пятеро было? – напомнили ему с другого конца стола под одобрительный хохот компании.

– Быстро же они у тебя плодятся, прямо кролики какие-то!

– Ну, сделай скидку, зачем же сразу десять, сойдемся на восьми!

– Да какая разница? Главное, что мы им врезали как следует! Будут знать! Пускай только попробуют сунуться, с грязью смешаем!

Лавочник Сотеро ликовал вместе со всеми, и у него были для этого веские причины. Он уже поставил в свою конюшню шесть лошадей. Не забыл он и вытряхнуть кошельки их покойных хозяев. Освободительная война начинала приносить ему весьма ощутимый доход, даже с учетом разбитой посуды и выпитой текилы. Он заметил Криса и торжественно провозгласил:

– Друзья! Внимание, амигос! У меня тост! Я хочу выпить за наших освободителей!

– Сеньор Крис! Сеньор Крис, просим вас выпить с нами! – люди в белом восторженно поднимали свои глиняные кружки. – За вас и ваших людей!

Сотеро протянул Крису кружку с текилой и прочувствование сказал:

– Друзья! Сеньор Крис и его люди, вот кто настоящие герои. Они пришли к нам в трудную минуту. Они дали нам оружие. И они сражались рядом с нами так, словно здесь их родной дом! Пусть же их обратный путь будет легким и счастливым! А мы никогда их не забудем.

– Никогда! Вива!

– В добрый путь, амигос! – с пафосом провозгласил Сотеро.

Торжественный момент внезапно был испорчен звоном разбитой посуды. Осколки кувшина разлетелись во все стороны, и в повисшей тишине грохнул далекий выстрел.

Доблестные герои застыли с кружками в руках. Второй выстрел сбил со стола миску.

Крестьяне попадали на пол, прикрывая голову руками, и Сотеро, скорчившись под прилавком, пробормотал:

– Неужели все сначала?

С улицы донесся женский крик:

– Убили! Убили! Роситу убили, девочку мою!

Крис осторожно выглянул в окно. У фонтана на опустевшей площади лежала на земле, раскинув тонкие руки, девчушка в длинной зеленой юбке и белой блузке, на которой расплывалось красное пятно. Рядом стояла на коленях, закрыв лицо ладонями и раскачиваясь, женщина в темном платье.

Что-то громко щелкнуло, и от сухого дерева за фонтаном отлетела щепка. Раскатистый звук далекого выстрела донесся чуть позже.

Крис оглянулся. На полу комнаты лежали люди в белом, прикрывая головы красными натруженными руками. В дверном проеме было видно, что и на веранде залегли те, кто только что так бурно веселился.

Женщина у фонтана продолжала причитать, раскачиваясь над телом убитой. Крис дождался еще одного выстрела, который высек сноп известковой крошки из бортика фонтана, и выбежал на площадь.

Пригибаясь, он подбежал к женщине, обхватил ее под мышками и, не говоря ни слова, поволок ее за угол ближайшего дома. Она не сопротивлялась, всхлипывая и вытирая мокрое лицо концами шали. Ее ноги безвольно вытянулись и оставляли в пыли две полоски, сандалии слетели с ног и остались на площади.

Крис осторожно усадил ее на землю за углом в тот самый момент, когда новая пуля гулко шлепнула по глинобитной стенке.

– Моя Росита… там… – проговорила женщина, поднимая к нему свое темное блестящее от слез лицо.

– Туда нельзя, – сказал Крис. – Пока нельзя.

– Лучше бы мы оставались в лесу, – сказала женщина. – Моя девочка…

Она сказала это без укора, но Крису больно было слышать ее слова. Женщин и детей нельзя было оставлять в лесу. Бандиты после боя на площади могли бы их там найти, и тогда… Но что он мог сказать женщине, которая только что потеряла девочку из-за того, что не осталась в лесу?

Крис выпрямился и вышел на площадь. Он Шел к лежащему в пыли ребенку, глядя прямо на далекий зеленый лесистый склон горы, выше которого стояла серо-бурая стена безжизненных скал.

Невидимый стрелок засел где-то там, в лесу. Сейчас он наверняка видел оттуда одинокую черную фигуру на площади. Почему же не стреляет? Наверно, слишком тщательно целится, понял Крис. На таком расстоянии попасть можно только случайно. И одной случайной смерти на сегодня хватит.

Сразу две пули ударились о бортик фонтана и с визгом отскочили, вертясь в пыли.

Крис опустился на колено, бережно поднял безвольно обмякшее тело и отнес его за угол, к матери.

– Спасибо, сеньор, – прошептала несчастная женщина. Лицо ее было уже сухим, и она не причитала больше. Изогнутым гребнем принялась она вычесывать запылившиеся волосы девочки.

– Никуда не выходите отсюда, – попросил ее Крис. – Сейчас мы с ними разберемся, вы только никуда отсюда не выходите.

– Нам некуда больше идти, – устало и опустошенно ответила женщина.

Никто из нас не рассчитывал на легкую победу. Но в глубине души все же теплилась надежда, что мы покончим с бандой за один день. Не получилось. Противник оказался гораздо серьезнее, чем мы думали.

Кальвера смог вывести из засады почти всю свою компанию. Я насчитал всего лишь одиннадцать трупов, хотя огонь был плотный и прицельный. Возможно, кони унесли раненых. Возможно, кто-то из раненых бандитов не доживет до утра. Но это – не в счет. В счет идут только снятые скальпы.

Одиннадцать убитых – это очень много для первого боя. И это очень мало для двенадцати стрелков. Нашим, пускай и частичным, оправданием могло быть только то, что бандиты скакали по деревне, как угорелые. Попробуй, ссади такого всадника.

Итак, минус одиннадцать. Оставшиеся в живых представляли сейчас гораздо более серьезную угрозу, чем раньше. Если, конечно, они решат драться.

Чтобы отважиться на новый бой, нужны серьезные причины, а их не так и много. Например, месть за погибших родственников такой причиной не считается. О них можно со временем сложить песню или легенду, но совершенно не обязательно идти в бой, чтобы поскорее соединиться на небесах.

Серьезной причиной для нового боя может быть тщеславие вождя. Если Кальвера дурак, то за свой авторитет среди подчиненных он будет биться до последнего.

Для выработки решения бандитам нужно время, поэтому я был уверен, что до завтрашнего утра мы можем отдыхать. Единственное, чего я опасался, так это беспокоящего огня со стороны отступившего противника. Так оно и вышло.

Услышав выстрелы, все мы собрались на краю площади, укрывшись за церковной оградой. Все мы – это Крис, Брик, я и Рохас. Чико и О'Райли плюхнулись в пыль у колокольни.

Гарри остался со своими гвардейцами в дозоре. Мистера Ли Броуди почему-то не было видно. Наверно, он задержался в комнате, чтобы втайне от нас перебинтоваться. Он был слишком бледен после боя. Я только теперь догадался, что его, наверно, зацепила шальная пуля, но он не подавал виду. Завидное самообладание. Впрочем, эта черта свойственна многим карточным игрокам.

– Где Ли? – спросил Крис.

Никто ему не ответил. Точного ответа мы не знали, а высказывать мнения и предположения не хотели. Мы напряженно всматривались в ту сторону, откуда раздались выстрелы. А стреляли со склона горы, сквозь густую зелень высокого кустарника.

– Кто-нибудь засек вспышки? – спросил Крис.

И снова никто не ответил.

– Мне показалось, их там двое, – сказал Крис.

– Трое, – сказал Брик.

– Подождем нового выстрела, – сказал я. – Что-то блеснуло вон там, под парой отдельных тополей.

– Это не тополя, а кипарисы, – сказал О'Райли из-за колокольни.

Чико выскочил на площадь и, сгорбившись, метнулся к каменной арке. Со стороны склона ударил выстрел, и на площади взвился фонтанчик пыли. Чико перебежал к другой опоре арки и прижался к ней, и мы услышали второй выстрел, и от арки отлетел кусок известняка.

– Засек я одного, – раздался голос О'Райли.

– Чико! Хватит мелькать, добегаешься! – крикнул я как можно строже.

• Предыдущая
• 32/55
• Следующая