Русский угол Оклахомы - Питерс Джефф - Страница 59

• Предыдущая
• 59/59

Охранники лежали вповалку, раскидав винтовки.

— Развяжи моих друзей, Фримонт, — попросил Крис.

— Да он не сможет и с места шагнуть, — снисходительно заметил Питер Уолк, перепрыгивая через стойку. — С полными штанами далеко не уйдешь.

Питер быстро разрезал узлы на руках пленников. Маккарти и Баррет сразу же подобрали винтовки с пола и кинулись к окнам. Нэт Беллфайр с грохотом опрокинул стол, перегораживая вход.

— Фримонт, прикажите вашим людям уходить, — сказал маршал.

— Ладно, — кивнул Фримонт, и Питер подтолкнул его к окну.

Новые беспокойные крики раздавались на улице:

— Босс, краснокожие нас не выпустят! Босс!

— Слушайте меня! — закричал Фримонт. — Парни! Все кончено! Мне не уйти, но вы еще можете спастись! Перебейте тех, кто держит меня тут! Сожгите этот дом! Забирайте все мое барахло и отправляйтесь в Мертвую Долину! Сметайте с пути всех, кто вам помешает. Парни! Убейте их всех, как они убили меня!

Выстрел и звон разбитого стекла заглушили его последние слова. Пули влетали в салун, взрываясь в буфете и осыпая всех осколками стекла и фарфора. С оглушительным звоном сорвалась люстра с потолка. Маккарти и Баррет отстреливались из винтовок, Нэт палил из своего блестящего револьвера. Крис стрелял из кольта, приставив перевернутый стол к окну. А Питер сидел верхом на поваленном Фримонте и аккуратно связывал ему руки и ноги.

И вдруг все кончилось. Смолкла стрельба, затихли крики, и только топот копыт еще гремел какое-то время, затихая вместе с оседающей пылью.

Когда же пыль и дым растворились окончательно, на площади перед салуном стояли совсем другие всадники: с белыми перьями в волосах, с красными полосами на щеках, в белых рубахах с красным кругом на груди. Длинные копья высились над ними.

Лысый Мак бросил под ноги разряженную винтовку.

— А я уж думал, что это все сказки…

Индейцы стояли неподвижной стеной, и даже их лошади застыли, словно деревянные.

Все молчали, затаив дыхание, и только Крис невозмутимо щелкал патронами, перезаряжая револьвер.

— Черт, да кого они хотят напугать? — возмутился Маккарти и шагнул к выходу.

Судья Бенсон попытался удержать его, но Маккарти отмахнулся:

— Кажется, вы избрали меня шерифом? Не мешайте работать.

Он вышел на крыльцо и скрестил руки на груди. Белые перья индейцев заколыхались, послышались приглушенные голоса.

— Шериф Маккарти? — спросил индеец.

— Некоторые зовут меня именно так, — процедил Лысый Мак. — Что вам нужно?

— Мы хотим забрать нашего брата. Его зовут Питер, и он сидит в вашей тюрьме, — ответил индеец торжественно и звучно, но тут же сменил тон: — Маккарти, это и вправду ты?

Он соскочил с лошади и подошел к крыльцу, на ходу стаскивая с головы связку перьев. Индейцы за его спиной заговорили громче, и кто-то засмеялся.

— Верно, — сказал индеец и протянул руку. — Здравствуй, шериф. А нам сказали, что тебя уже повесили в Гудворде.

— Рано радуетесь, — грубо ответил Маккарти, пожав пухлую ладонь. — Забирайте вашего драгоценного Питера. И кончайте свой маскарад.

В чемоданах Соломона Коэна были фотографии. Много фотографий, и все — с именами на обороте. На некоторых картонках имен было несколько. На фотографии котта Фримонта было написано: Генри Гамильтон, Джеральд Руби, Шервуд «Хаммер» Скотт. Может быть, кому-то все это и могло показаться странным, но только не федеральному маршалу Баррету.

Портреты, которые так терпеливо коллекционировал Коэн, были нужны ему отнюдь не для выставки. Он бродил со своими камерами по глухим уголкам Запада, фотографировал жителей, а потом, возвращаясь к себе в Денвер, передавал эти карточки в сыскное агентство. Финансовая компания «Уэллс и Фарго» платила ему, как специальному агенту, и десятки других специальных агентов ежедневно просматривали новые десятки портретов в поисках знакомого лица. Так были обнаружены многие из тех, кто пытался укрыться от закона.

Генри Гамильтон сколотил свое состояние на перепродаже земельных участков. Он мог бы стать миллионером у себя в Чикаго, если бы этих участков у него было хотя бы два. Когда все те, кому он продал одну и ту же землю, однажды встретились, познакомились и объединились в праведном гневе, Генри Гамильтон превратился в Джеральда Руби и уехал в Сан-Антонио, штат Техас. Там он вложил капитал в крупный рогатый скот. Скоро выяснилось, что он не слишком придирчиво проверяет документы, когда покупает скотину. Это привлекло к нему людей, хорошо знающих географию Техаса и основы животноводства, но неискушенных в вопросах законности. Когда же местные власти сочли, что мистер Руби торгует крадеными коровами, мистер Руби не стал оправдываться, а просто исчез.

Руби исчез, зато на границе Техаса и Оклахомы появился новый «мясной барон», Шервуд Хаммер. Ему служили самые отпетые головорезы, и никто не осмеливался спросить, почему стада Хаммера растут так быстро. Казалось, его коровы телятся дважды в неделю.

Там, на перегонной тропе, фотограф Соломон Коэн впервые встретился с Хаммером и пополнил свою коллекцию.

Никто не знает, почему «мясной барон» вдруг перебрался в Канзас и сменил имя. Наверно, любая роль быстро надоедала ему. Но своих людей он не бросил. Они по-прежнему заботились о росте его поголовья, а он всегда надежно защищал их от нескромных вопросов разных законников. Для скотокрада самое трудное — не угнать скот, а превратить его в деньги. Хаммер избавлял своих людей от этих забот. Он платил им достаточно, чтобы они не искали себе другого занятия.

Но в конце концов Хаммер затеял слишком сложную игру — и проиграл. Он оказался в руках федерального маршала, и тот, наверно, гадал, в какую же сторону лучше всего отправить своего арестанта: в Чикаго, в Сан-Антонио или к себе в Гудворд?

Мы так и не узнали о решении маршала, потому что уехали из Крофорд-Сити раньше, чем он.

Мы уезжали вдвоем. Нам с Крисом хотелось поскорее попасть в Нью-Йорк, а для всех остальных нашлись важные дела в Оклахоме.

Соломон Коэн проходил курс лечения песком, пейотом и заклинаниями. Местная медицина еще не знала лечебных свойств девичьей мочи.

Лысый Мак нацепил самодельную шерифскую звезду и погнался вылавливать в прерии остатки банды Хаммера. У бандитов не было никаких шансов, потому что в помощники к Маккарти записался команчеро Джуд.

Питер уговорил бостонского архитектора остаться на ферме. Они затеяли грандиозный проект, о котором поведали мне по секрету — Нэт нашел в долине огромные залежи костей, из которых можно приготовить замечательное удобрение, а Питер давал под эту идею деньги, мельницу и рабочих.

Энни попросила меня найти в Нью-Йорке книгу со странным названием «Черный Камень»20 и прислать по почте на адрес судьи Бенсона.

— Могу я приложить к посылке короткое письмо для тебя? — спросил я.

— Конечно. Но… мне еще никто не писал писем, — сказала она, и я впервые увидел, как выглядит смущенная Энни.

Черт возьми, подумал я, мне придется постараться, чтобы не расстроить эту девушку своими письмами.

— Я вернусь, — сказал я. — Вот сделаем наши дела в Нью-Йорке, и я вернусь.

— Тогда не надо тратить деньги на посылку, — сказала она. — Просто привези книгу с собой. Я подожду.

— Это будет нескоро, — предупредил я.

— Ничего. Здесь время летит быстро, а я умею ждать, — сказала она.

Лукас тоже дал нам поручение. Непростое поручение. Мы должны были найти в Нью-Йорке надежного человека на пароходе, который уходил бы в Россию, и передать с ним объявление для российских газет. Лукас дал нам десять долларов и текст объявления. Доллары были серебряные, а объявление лаконичным. Вот оно, я привожу его на языке оригинала:

«ЗЕМЛЯ БЕСПЛАТНО.

ВСЕМ ЖЕЛАЮЩИМ.

Америка, Территория Оклахома, Крофорд-Сити.

Спросить Петра Лукича Волкова».

• Предыдущая
• 59/59