Мятный поросенок - Бодэн Нина - Страница 22

• Предыдущая
• 22/33
• Следующая

   - О, миссис Гринграсс, как приятно видеть, что ваша милая малень­кая дочка совсем поправилась.

   Под широкими полями шляпы лицо леди Марч было похоже на ко­мок тонкой мятой бумаги, а затянутые в перчатки руки трепыхались, как воробьиные крылышки. Полл скромно потупилась и улыбнулась. Леди Марч проговорила:

   - Бедное больное дитя! Все же, боюсь, она выглядит еще очень сла­бенькой.

   - Да, особенно когда она напускает на себя эту дурацкую томность,­ - отвечала мама довольно сурово, не обращая внимания на дочкин укориз­ненный взгляд. - Рада вас видеть, леди Марч. Может, вы будете столь добры передать вашей дочери, что ее новое платье готово и она может за­брать его в любое удобное для нее время?

   Полл знала, что это платье уже две недели как готово, и если Арабелла Марч до сих пор не взяла его, то, скорей всего, потому, что перерасходова­ла отпускаемое ей мамашей трехмесячное содержание. Не далее как нынче утром, заглянув в свой кошелек, мама сердито фыркнула и сказала: «На­верное, богатые потому и богаты, что долги не платят».

   Леди Марч рассмеялась стеклянным смехом:

   - Думаю, она просто забыла. Вы же знаете, моя дорогая, каковы эти девицы. Но я ей напомню, конечно. Я знаю, до сих пор она была весьма довольна вашей работой. Могу вам сказать, что я и сама хотела просить вас сделать кое-что для меня. Не новую вещь, нет - вы же знаете, я все шью только у Маллена. Это ведь взаимовыгодно, как вы понимаете: платишь за материал и за работу по одному счету. Но я хотела бы подновить одно платье, из тех,что надеваю к обеду, а миссис Багг никогда не была до­статочно сильна по части переделок. Или достаточно внимательна, как, впрочем, и все, на кого ни погляди. Обслуживание нынче совсем не на том уровне, что в былые времена. Но вы, конечно, чувствуете это не хуже меня.

   - О да, - сказала мама. - Да, леди Марч, да.

   - Так я завезу вам это платье? - И она у лыбнулась благосклон­но, будто предлагала то платье в подарок. - Сегодня после обеда вам удобно?

   - Боюсь, что нет, леди Марч. И даже не на этой неделе. Одна моя заказчица должна быть на похоронах в эту пятницу, а это, как вы понимае­те, такой случай, который идет вне очереди.

   Слуга-кучер, до того спокойно сидевший на козлах и глядевший прямо перед собой, теперь вдруг закашлялся; у мамы тоже дернулись уголки губ. На лице леди Марч проступил легкий румянец, будто она почувствова­ла некоторым образом насмешку. Полл ее даже пожалела и глянула на маму осуждающе. Но мама - как ни в чем не бывало.

   - Ну что же, - промолвила леди Марч, - тогда на той неделе? Ска­зать по правде, миссис Гринграсс, одна из причин, почему я хочу посе­тить вас, - так это посмотреть на вашего знаменитого поросенка, о кото­ром все только и говорят. Когда я в прошлое воскресенье беседовала с нашим викарием, он тоже поминал его и сказал, что это просто замеча­тельное животное... О, знаете, миссис Гринграсс, у меня великолепная мысль: быть может, вы не откажете в любезности и придете вместе с ним в поместье. Прямо к задним дверям, там и покажете все его трюки? - Она захлопала в ладоши с преувеличенным восторгом, добавила: - А заодно и платье заберете, не так ли?

   Мама глядела на нее в упор и с жалостью. Потом медленно покачала головой:

   - Наш Джонни, леди Марч, не из тех свиней, которых принимают с заднего входа или на кухне. И он не показывает никаких т р ю к о в, как какой-нибудь ярмарочный уродец. Викарий правильно говорил, что это не­обычное существо, с чувством собственного достоинства, которое я не хо­тела бы оскорблять. Вот если бы он получил формальное приглашение нанести вам визит, тогда, разумеется, другое дело.

   Слуга на козлах извлек из кармана красный носовой платок и вы­сморкался столь громогласно, что лошадь сорвалась с места и экипаж по­катил, гремя по булыжнику. Слуга оглянулся через плечо и ухмыльнул­ся. Мама проводила их приятной улыбкой:

   - Всего хорошего, леди Марч. Не забудете передать дочери мою просьбу?.. - И, взявши Полл за руку, направилась к булочной. - Вот уж правда нахальная мадам, - пробормотала она, когда экипаж скрылся.

   Полл была озадачена:

   - Но ведь она хотела только познакомиться с Джонни!

   - Только плотвичка, да на нее щуку ловят! За эту цену, которая ее устраивает, Маллен не станет ничего ей перешивать, в этом все дело. Но и я не стану. Может, я и низко пала, но не настолько, чтобы за один шиллинг и пару улыбочек пороть и лицевать халат этой скряги. Думаю, больше мы ее не увидим и не услышим, очень надеюсь!

   Эта надежда не оправдалась. На другой день к их дверям явился тот самый слуга и вручил визитную карточку с запиской:

    ЛЕДИ МАРЧ ИМЕЕТ ЧЕСТЬ ПРОСИТЬ МИССИС ГРИНГРАСС,

    ЕЕ МЛАДШУЮ ДОЧЬ И ЕЕ ПОРОСЕНКА К СЕБЕ НА ЧАЙ

    В СЛЕДУЮЩУЮ ПЯТНИЦУ К ЧЕТЫРЕМ ЧАСАМ ПОПОЛУДНИ.

   Мама как прочла, так и села у плиты и расхохоталась:

   - Все! Ее победа! Ох, ну и хитрюга! Выйди и скажи человеку, что мы с удовольствием принимаем ее приглашение. Нет, погоди, я дам пись­менный ответ, раз уж мы с ней такие великосветские!

   Полл смотрела, как она пишет.

   - И после всего этого, - спросила она, - ты будешь перешивать ей платье?

   Мама вложила записку в конверт, заклеила.

   - О да, теперь она заслужила. Доказала по всем правилам, что она шире меня, щедрее. А раз так, значит, надо платить той же монетой. Если она готова развлекать нашу свинку в своей гостиной, чтобы я по­том сделала ей скидку, - что ж, ее счастье!

   Мама щеткой вымыла и вычистила Джонни - он не возражал, посколь­ку вообще любил, когда ему чешут спину. Его оставили сушиться на сол­нышке, пока мама и Полл переодевались. Полл надела свое розовое че­сучовое платье, кармашек-кошелек того же цвета на шнурке через плечо и соломенную шляпку, украшенную маргаритками.

   - Ну, в таком виде не стыдно идти на чай хоть к самой королеве, - ­сказала мама.

   Было двадцать минут четвертого, когда они отправились. Джонни спо­койно трусил за ними через Маркет-сквер, мимо церкви, потом пошли ко­роткой дорогой через старый, полуразрушенный монастырь, что на окраи­не города. Когда вышли на проезжую аллею, ведущую к поместью, Полл начала нервничать. Она глянула на маму и увидела, что ее губы шевели­лись, будто мама мысленно вела с кем-то беззвучный диалог. Потом она чуть скривилась, затем улыбнулась. Глаза ее сверкнули неожиданно ярко, а голос прозвучал легко и беззаботно, как птичья песенка:

   - Полли, моя хорошая, забудь все те недобрые слова, что я говорила про леди Марч. Не такая уж она скверная старуха, поверь мне.

   Полл сперва подумала, что мама говорит это только потому, что ей са­мой сейчас хорошо - вот и неохота видеть неприятное вокруг себя. Но тут мама добавила:

   - Нелегко быть старой и одинокой и знать, что твои же слуги над тобой смеются у тебя за спиной.

   Да, это правда. Полл вспомнила того слугу с вожжами - как он фыркал в носовой платок и как скалился, сидя на козлах экипажа.

   И когда он отворил им дверь, на его лице была та же самая ухмылка: мол, мы с вами понимаем друг друга. Полл это возмутило: она, как и мама, на него и не глянула, будто не замечая его наглости. Трудней было не заметить хихиканья двух молоденьких служанок, которые стояли в дальнем углу холла, особенно когда Полл поняла, что они смеются не просто при виде поросенка, входящего через парадные двери, и не только над полоумной старой леди, которая его пригласила, но и над мамой, и над нею, потому что они приняли участие в этой идиотской игре. Но Полл не подала виду, что поняла, только смерила их взглядом и - нос кверху - во­шла вслед за мамой и Джонни в гостиную, где в камине, несмотря на теп­лый день, горели настоящие дрова.

   Джонни последовал прямо к камину - будто привык, чтобы его при­нимали как джентльмена. А леди Марч без этой своей шляпы смотрелась как маленькая ведьмочка. Для знакомства она осторожно почесала Джон­ни за ухом, и он уселся возле ее кресла, прислонясь к ее ногам.

• Предыдущая
• 22/33
• Следующая