Рука Джотто - Пирс Йен - Страница 16

• Предыдущая
• 16/50
• Следующая

— Обычное. Только это означает, что мы ответим на официальный запрос и тем самым зафиксируем на бумаге, что в действительности интересовались этим проклятым Форстером. Получится, что я врал Аргану, уверяя его, будто меня совершенно не интересует этот человек. Понимаешь, так я мог бы списать твои действия на юношеское рвение…

— Спасибо.

— Но официальная бумажка подтвердит и мой собственный интерес к Форстеру. Я понимаю: твой Джонатан хотел помочь, а в результате только навредил. Впрочем, с ним всегда так. Ты сказала ему, чтобы он ничего не предпринимал в связи с Форстером?

— Э-э…

— О-о. — Боттандо укоризненно покачал головой.

— И очень рада, что не сказала, — с вызовом ответила Флавия. — Я побеседовала с синьорой делла Куэрция. Она совсем выжила из ума, но в ее воспоминаниях присутствуют все факты, о которых упоминала Мария Фанселли. Она даже вспомнила имена Форстера и Фанселли.

— Хм.

— Но еще более важную информацию я почерпнула из разговора с Сандано. Теперь он утверждает, будто картину Фра Анджелико украл не он. Его принудили к самооговору карабинеры — тут я ему верю. Он говорит, что выступал всего лишь курьером.

— Вот как?

— А поручение ему дал некий англичанин по фамилии Форстер.

Боттандо моргнул.

— О Господи.

— Конечно, я бы не стала верить каждому его слову, но факты говорят сами за себя. Ограбление в Падуе было чистым — вор не оставил никаких следов. Дело сорвалось только из-за чересчур подозрительного таможенника. И скажите положа руку на сердце: разве это похоже на Сандано?

Боттандо подумал.

— Да как-то не очень. Значит, у нас появились два крайне интересных направления… — Он поскреб подбородок и забарабанил пальцами по столу. — Риск, конечно, большой… Если мы продолжим расследование, найдем новые улики и сумеем увязать концы с концами, то убьем сразу двух зайцев: докажем, что не тратим попусту время и деньги, и выставим Аргана мелким мстительным завистником. Если же мы ничего не найдем…

— Положитесь на свою интуицию.

— Интуиция подсказывает мне, что происходит нечто странное, и призывает меня быть осторожным. — Он еще немного подумал, потом ударил ладонью по столу. — Нет, — сказал он, — с меня довольно. Давай попробуем довести дело до конца. И если Арган скажет, что мы впустую потратили время, по крайней мере будет не так обидно.

Аргайл прислонился к барной стойке и с тоской обдумывал свое жалкое положение. Он пришел в этот бар около девяти и сказал бармену, что хотел бы перекусить и снять комнату на ночь.

— Яйца по-шотландски[5] и маринованный лук, — последовал безразличный ответ. — Можем принести сандвич с ветчиной — кажется, один остался с обеда.

Аргайл в ужасе покачал головой:

— Пинту горького пива и пакетик чипсов, пожалуйста.

— Здесь всегда так, — раздался голос с явно не местным акцентом. Так мог говорить лишь человек, родившийся в окрестностях Висконсина. Аргайл посмотрел в конец барной стойки и разглядел в полумраке двух мужчин. Один из них — немолодой, насупленный, с изборожденным морщинами лицом и яркими глазами — был похож на местного. Второй — молодой, цветущий, но тоже хмурый — походил на иностранца. Он был одет в военную форму, и, судя по всему, замечание относительно традиционно плохого обслуживания в английском пабе принадлежало именно ему.

— А вы здесь впервые? — спросил старик, перехватив взгляд Аргайла. Он развернул стул в его сторону и продолжил тоном обличителя: — Ведь это вас я видел сегодня утром в доме Форстера? Вы еще сказали мне проходить, не задерживаться! Вы что, из полиции?

Отступать было некуда. Похоже, вся Восточная Англия уже знала его в лицо и жаждала расспросить о Джеффри Форстере. Он охотно поделился тем, что знал, с Мэри Верней, и сейчас также не видел причин держать язык за зубами.

— Нет, — сказал он. — Я просто первым обнаружил тело.

— Так это вы убили его?

Вопрос неприятно поразил Аргайла своей грубой прямотой. Он поспешил уточнить, что никогда не видел Форстера живым.

— Тогда кто убил его?

— Я не знаю. А почему вы думаете, что его убили?

— Просто надеюсь, — ответил старик.

Летчик из Висконсина мрачно уставился в свой стакан.

— Точно, — сказал он.

«Хм, блестящим собеседником его не назовешь».

— Это Хэнк, — представил старик молодого. — У него есть и фамилия, но не знаю, стоит ли вам ее говорить. Все равно не выговорите. Он — иностранец. А я — Джордж.

Аргайл вежливо кивнул.

— А что думает полиция? — методично продолжат расспрашивать старик. — Может быть, кто-нибудь видел, как кто-то покидал место преступления?

— Насколько я знаю, никто ничего не видел. И я даже не уверен, что преступление имело место, — снова повторил Аргайл.

— Вы, наверное, уже познакомились с миссис Верней, — внезапно сменил тему Джордж.

— О да, мы познакомились. По-моему, приятная женщина.

— Темная лошадка.

— Да? Почему вы так думаете?

— Она — иностранка, сюда приехала только после того, как получила в наследство Уэллер-Хаус по завещанию мисс Вероники.

— Я так и думал.

— Только ничего у нее не получится.

— Что не получится?

— Она, конечно, очень старается, надо отдать ей должное. Но она просто не умеет этого делать. Не понимает она, что такое местный праздник.

— О каких праздниках вы говорите? — вежливо поинтересовался Аргайл. Он жалел, что позволил увести разговор в сторону от персоны Форстера. Как ни странно, ни один из мужчин не высказал своего мнения об этом человеке. Он-то думал, что такое событие, как убийство, вызовет в поселке бурные пересуды.

— Она отказалась вести праздник. Сослалась на занятость. В том-то и беда — она слишком редко здесь бывает, все время в разъездах — то ей нужно в Лондон, то еще куда-нибудь. Вот мисс Вероника, та за всю жизнь не пропустила ни одного праздника, хотя и болела.

— Ну ладно, Джордж, хватит трещать, — сказал бармен, ставя на стол очередную порцию пива. — Джентльмен не хочет слушать про миссис Верней.

— Совершенно верно, — сказал Аргайл, решив, что лучше всего спросить напрямую. — Я хочу послушать про Джеффри Форстера.

— Да что о нем говорить — обыкновенный подонок, — сказал, подумав, Джордж. — И к чести миссис Верней будь сказано, она не захотела иметь с ним никаких дел. Она, может быть, немного странная, но не дура.

— Тогда зачем она продала ему дом?

— Дом продала мисс Вероника. Она считала его замечательным человеком. Считала, что от него исходит какой-то свет. Она, конечно, была слегка…

— Джордж, — резко оборвал его бармен, — заткнись наконец. Я не позволю пересказывать сплетни в своем заведении.

«Какие такие сплетни? — подумал Аргайл. — Ну же, старый осел, не слушай его…»

— А это не сплетни, — запротестовал Джордж. — Я ничего такого не сказал…

— Позвольте мне угостить вас еще пинтой пива? — предложил Аргайл, ненавидевший сплетни.

— Нет уж, лучше я вас. Пинту, пожалуйста. И пол-пинты собаке.

Маленькая дворняжка на полу выжидательно посмотрела на хозяина, глаза ее заблестели.

Американский пилот поднялся, сказав, что ему пора возвращаться на базу, и вышел из бара в компании еще двух сослуживцев, которые к тому времени завершили партию в дартс.

Когда хозяин с собакой уткнулись в свою выпивку, Аргайл осторожно возобновил беседу:

— А что вы можете сказать про мисс Бомонт? Какая она была?

Джордж нахмурился и посмотрел по сторонам. Дождавшись, когда бармен отошел в другой конец зала с кружкой «Гиннесса» для клиента, он прошептал громким шепотом, который при желании можно было расслышать на автомобильной парковке возле бара:

— Она была чокнутая, если вы понимаете, о чем я говорю. Конечно, это держалось в секрете. Но я слышал, что она горстями глотает таблетки. Вот что ее доконало, на мой взгляд, — таблетки. Ее обнаружила миссис Верней. Она в то время жила вместе с ней, потому что мисс Вероника заболела. Она была ее единственной родственницей. Миссис Верней отлучилась в Лондон на один день, а когда вернулась, нашла кузину в постели мертвой.

• Предыдущая
• 16/50
• Следующая