Собственное мнение - Ритчи (Ричи) Джек - Страница 4

На то, чтобы собрать всю необходимую сумму, ему потребовалось два месяца. Получив деньги, я устроил своё «самоубийство» и уехал в Мексику.

Что же касается Эванса, то, боюсь, бедняга испытал настоящий шок. Неудивительно, если учесть, как мало оставило ему правительство после вычета всех налогов. Наверное, тысяч двести, не больше. То есть примерно столько, сколько, по моим расчётам, и причиталось Последнему.

Мне его даже немного жаль.

Когда не стало Эмили[2]

Зазвонил телефон, и я снял трубку.

— Алло?

— Здравствуй, дорогой, это Эмили.

Я замялся.

— Что ещё за Эмили?

Моя собеседница негромко рассмеялась.

— Очнись, милый. Эмили — твоя жена.

— Извините, должно быть, вы ошиблись номером. — Я повесил трубку, не сразу попав на рычаг.

Миллисент, двоюродная сестра Эмили, пристально посмотрела на меня.

— Альберт, вы побелели, как простыня! — Я украдкой взглянул на себя в зеркало, а Миллисент добавила: — Конечно, я выражаюсь фигурально, и на самом деле вы другого цвета. Но мне кажется, вы чего-то испугались. Даже сказала бы, что пережили потрясение.

— Вздор!

— Кто звонил?

— Номер спутали.

Миллисент отпила глоток кофе.

— Да, Альберт! Между прочим, мне показалось, что вчера я видела в городке Эмили. Но, конечно, я понимаю, это невозможно.

— Конечно, невозможно Эмили — в Сан-Франциско.

— Да, но где именно?

— Она не сказала. У кого-то из подруг.

— Я знаю Эмили всю жизнь, у неё от меня почти нет секретов. В Сан-Франциско у сестры нет ни одного знакомого. И когда же она вернётся?

— Может, нескоро.

— Так когда же?

— Она не сказала.

Кузина улыбнулась.

— Вы ведь уже были женаты, Альберт?

— Да, был.

— Кажется, вы вдовствовали, когда повстречали Эмили?

— А я и не пытался этого скрывать.

— Я слышала, ваша первая супруга трагически погибла пять лет назад, катаясь на лодке. Упала за борт и утонула.

— Увы, да. Она плавала, как кирпич.

— Был ли на ней спасательный круг?

— Нет, она говорила, что он стесняет её движения.

— Получается, вы — единственный свидетель того несчастного случая?

— Выходит, так. По крайней мере, больше никого не нашлось.

— Она оставила вам какие-то средства?

— Миллисент, это не вашего ума дело! — взорвался я.

Имущество Синтии состояло из страхового полиса на пятьдесят тысяч долларов, согласно которому, единственным наследником был я, сорока тысяч в акциях и ценных бумагах и небольшого парусного судёнышка.

Медленно помешивая свой кофе и слегка успокоившись, я снова обратился к Миллисент.

— Послушайте, Миллисент, я подумал, что мог бы предоставить первый шанс вам.

— Первый шанс? О чём вы?

— Дело в том, что мы с Эмили решили продать этот дом. Он слишком большой для двоих. Найдём себе что-нибудь поменьше, может, даже квартиру, Я подумал, может, вы захотите купить по дешёвке. Уверен, мы могли бы с вами договориться.

Миллисент захлопала глазами.

— Эмили ни за что не продаст его. Это её дом. Мне хотелось бы услышать это предложение из её собственных уст.

— В этом нет необходимости. У меня есть её доверенность. Вы знаете, что в деловом отношении она бездарна и безоговорочно доверяет мне. Всё законно.

— Не будем говорить об этом. Мне пора. — Миллисент поставила чашку. — Альберт! Что вы поделывали перед тем, как встретить Эмили? Или Синтию?

— Я работал управляющим.

Когда Миллисент ушла, я отправился на прогулку к дальней границе нашего владения. Пришёл к неглубокому овражку и уселся на поваленное дерево. Здесь было так спокойно, так мирно. Хорошее место для отдыха. За последние несколько дней я часто приходил сюда.

Миллисент и Эмили — двоюродные сёстры. Они занимали почти одинаково большие дома по соседству, стоявшие на обширном участке земли. И, учитывая это обстоятельство, можно было подумать, что они одинаково зажиточны. Однако это было не так, что я и обнаружил после женитьбы на Эмили.

Имущество Миллисент наверняка выражалось едва ли не восьмизначной цифрой, так как, вдобавок к управляющему Амосу Эберли, работавшему на полную ставку, оно ещё требовало личного адвоката и финансового советника. У Эмили же, кроме дома и участка земли, почти ничего не было, и ей приходилось одалживать деньги на содержание имения. Она даже сократила штат прислуги до двух человек — четы Брюстерc. Миссис Брюстерc, угрюмое неприветливое создание, стряпала и убиралась в доме. Её муж, формально — дворецкий, был понижен до «мастера на все руки» и следил ещё за земельным участком. Хотя, по существу, территория требовала заботы, по меньшей мере, двух садовников.

Миллисент и Эмили. Двоюродные сёстры. Трудно представить себе двух более непохожих созданий, сотворённых природой.

Миллисент — довольно рослая, поджарая, уверенная в себе, с претензией на интеллект, жаждущая управлять окружающими и, конечно, в первую очередь, Эмили. Для меня было очевидно, что Миллисент впала в бешенство, когда я выдернул Эмили из-под её башмака.

Эмили — ниже среднего роста, килограммов на двенадцать-тринадцать тяжелее, чем следовало бы. Никаких претензий на ум. Легко управляема, хотя может быть на удивление упрямой, если ей что-то втемяшится.

Когда я вернулся, то обнаружил, что меня ждёт Амос Эберли, мужчина лет пятидесяти с небольшим, в сероватом костюме.

— Где Эмили? — спросил он.

— В Окленде. Я имею в виду Сан-Франциско. Окленд — он ведь на другой стороне залива, не так ли? Я обычно думаю о них, как об одном целом, что, конечно, неверно по отношению и к тому, и к другому.

Эберли нахмурился.

— Сан-Франциско? Но я её видел сегодня утром в нашем городке. Она замечательно выглядит.

— Это невозможно.

— Что невозможно? Хорошо выглядеть?

— Невозможно, что вы её видели. Она всё ещё в Сан-Франциско.

Амос припал к бокалу.

— Уж мне ли не узнать Эмили! На ней было сиреневое платье с пояском и голубая косынка из газа.

— Вы обознались. Кроме того, в наши дни женщины не носят косынок из газа.

— На Эмили была именно такая. Могла она вернуться, не дав вам знать?

— Нет.

Эберли внимательно посмотрел на меня.

— Альберт, может, вам нездоровится? У вас руки дрожат.

— Так, загрипповал слегка, — поспешно ответил я. — А что привело вас сюда, Амос?

— Ничего особенного, был по соседству и решил проведать Эмили.

— Какого чёрта? Я же сказал, её здесь нет.

— Хорошо, хорошо, Альберт, — примирительно проговорил он. — У меня нет причин не верить вам. Если вы сказали, что её здесь нет, значит, её здесь нет.

У меня вошло в привычку по вторникам и четвергам после полудня отправляться за продуктами. Я перенял эту обязанность от миссис Брюстерc, когда начал подозревать, что она совсем не ладит с арифметикой. Как обычно, я загнал машину на стоянку у магазина и запер её. Оглядевшись по сторонам, я вдруг заметил маленькую пухленькую женщину, шагавшую по улице в конце квартала. На ней были сиреневое платье и голубая косынка. За последние десять дней я видел её уже четыре раза. Я поспешил через дорогу и был ещё на приличном расстоянии, когда она свернула за угол. Подавляя желание окликнуть её и остановить, я припустил бегом. Но, когда добрался до угла, женщина уже исчезла из виду. Она могла войти в любую из десятка местных лавчонок. Я остановился и перевёл дух. Вдруг к тротуару подкатила машина. За рулём сидела Миллисент.

— Это вы, Альберт?

На что я без особого воодушевления ответил:

— Собственной персоной.

— Что вы здесь делаете? Я видела вас бегущим. Это для меня откровение.

— Я вовсе не бежал, просто занимался быстрой ходьбой, дабы разогнать кровь. Вы же знаете, бег трусцой очень полезен.