Собственное мнение - Ритчи (Ричи) Джек - Страница 18
- Предыдущая
- 18/87
- Следующая
Её глаза вспыхнули ненавистью.
— Чего ты хочешь?
— Если бы тебя, крошка, — я вздохнул. — Но я по делу, — я затушил сигарету в пепельнице. — Зови меня Брызгун. Босс говорит мне, что ты с помощью пары мартышек хочешь снять сливки с этого города.
Мавис убрала руку с телефона.
— Босс?
— Босс, — подтвердил я. — Город уже обложен данью. И конкуренция нам ни к чему.
— Тогда почему бы тебе не поговорить с моими мальчиками?
— Уже поговорил, — я встретился с ней взглядом. — Бикер всё понял, а вот Доуда немного помяли.
Впервые в её глазах мелькнула неуверенность.
— Тебе меня не запугать!
— Разумеется, нет.
Ещё какое-то время мы смотрели друг на друга, и ей определённо стало не по себе.
— Я не говорил тебе о Майре Лоусон? — полюбопытствовал я.
Мавис промолчала.
— Так вот, — радостно продолжил я, — Майра попыталась вести за столом для блэк-джека свою игру. Стол её не давал должной прибыли, и мы приглядывали за ней, пока не выяснили, в чём дело. Она всё ещё в городе, но сама моет посуду после еды и не выходит днём. Кислота, знаешь ли.
Я уже держал пузырёк в руке, так что мне осталось лишь поднять его повыше.
— Выглядит, как вода, не правда ли?
Лицо её побелело, и я предоставил ей время на раздумья.
Наконец она спросила:
— Сколько у меня времени, чтобы убраться отсюда?
— Один час, — ответил я и неторопливо направился к двери.
— Я уеду, — с горечью добавила она, — но лишь потому, что не могу работать без мальчиков.
В вестибюле меня подозвал Фредди.
— Звонил Сид. Просил немедленно связаться с ним.
Я вошёл в телефонную будку и набрал номер «Четырёх тузов».
— Бабуин, которого ты уложил, ушёл пятнадцать минут назад. На всякий случай, я послал следом одного из моих парней.
— И он поджидает меня?
— Да. Вроде бы ушёл, потом вернулся. Затаился в проулке с куском трубы. Вызвать копов?
— Нет. Я поймал кураж. Думаю, справлюсь сам.
Я направился к «Четырём тузам», но не доходя, свернул в бар-гриль, дверь кухни которого выходила в тот же проулок.
Держась в тени, увидел Душегуба, который отирался около чёрного хода «Четырёх тузов». Наверное, ждал, когда я выйду глотнуть свежего воздуха.
Достав пистолет, я на цыпочках подкрался к нему. Душегуб так пристально смотрел на дверь, что мне не составило труда врезать ему рукояткой пистолета за ухом.
Он тихонько выдохнул, и повалился бы на землю, если бы я не подставил ему плечо. Весил он много, но мне удалось дотащить его до кабинета и положить на диван.
Я поставил на кофейный столик стакан и бутылку виски, а сам сел за стол. Душегуб очнулся через десять минут. Застонал, прежде чем открыть глаза.
Не сразу, но увидел меня.
— Опять ты? — спросил он.
— Уж признай, пожалуйста, что я тебе не по зубам.
Душегуб долго сидел с закрытыми глазами.
— Не выпендривайся. На кулаках мы с тобой ещё не сошлись. Чем ты меня стукнул на этот раз? Дубинкой?
Тут он заметил бутылку виски. С огромным трудом сел, налил себе чуть ли не половину стакана. Глотнул, вытер рот рукавом. Уставился в пол.
— Ты меня сделал, — мрачно признал он.
— Не грусти. Твои друзья выступили не лучше и уезжают из города.
Душегуб допил виски, плеснул в стакан новую порцию.
— Я знал, что ничего не получится, но всё равно неприятно, — он скривился, коснувшись головы. — Староват я для таких передряг.
Он вновь отдал должное виски, оглядел кабинет, обстановку.
— И ты всё это заработал честно?
— Более-менее. Только не кулаками, а головой.
— Не трогай больную мозоль, — он тяжело вздохнул. — Пожалуй, пойду. Слушай, у тебя не будет десятки или двух на билет? Я на нуле.
Его смирение мне понравилось.
— Копы тобой не интересуются?
— Нет, если ты не подашь жалобу. Я чист, как выпавший снег. Только что вышел из государственного пансиона и не успел сделать ничего плохого.
— Ты седеешь, Душегуб. Как насчёт того, чтобы начать работать? Будешь носить смокинг с гвоздикой в петлице. Из тебя получится хороший вышибала. Для начала положу тебе девяносто пять баксов в неделю.
— Ты серьёзно? — Душегуб уставился на меня.
— С условием, что не будешь лапать Хуаниту. Она моя.
— Ты лишаешь меня сладкого, но я согласен. Сейчас разрыдаюсь от счастья, — он взялся за мятую шляпу. — Только мне нужно отдохнуть день или два. Болит голова.
После его ухода я снял пиджак и галстук, вытянулся на диване. «Разделяй и властвуй, — подумал я. — Случается, эта политика срабатывает». И закрыл глаза.
Открыл, когда в кабинет вошла Хуанита, с улыбкой на лице и какими-то ленточками на теле.
Она заперла дверь на ключ, притушила свет.
— Ты выглядишь усталым.
— Выдался тяжёлый день.
Она присела на диван.
— Что-то у тебя заблестели глаза. О чём ты думаешь?
Я потянулся к одной из ленточек. Широко улыбаясь, Хуанита наклонилась ко мне.
Завязал[7]
Представившись, шериф Тейт с ходу начал извиняться.
— Простите, мистер Уоткинс, но нам позарез нужен адвокат.
Я приоткрыл дверь пошире.
— Кому это вам?
— Я из полицейского участка, — ответил он. — Мы задержали преступника, и он хочет дать показания.
Я взглянул на часы. Было ровно семь утра.
— Ну и пусть себе даёт.
Тейт снисходительно усмехнулся:
— Стараемся идти в ногу со временем, мистер Уоткинс. Теперь уже нельзя просто записать показания подследственного, даже если он рвётся их дать. Прежде всего, мы обязаны предупредить: если у него нет желания говорить, он вправе молчать. Вы ведь слышали про указ Миранды? Если упрямец продолжает настаивать, то в наших интересах, чтобы показания давались в присутствии его адвоката. Тогда он не сможет впоследствии отказаться от своих слов. Всё это я прочитал в «Руководстве», разосланном Ассоциацией шерифов.
— Послушайте, — сказал я, — у меня здесь свои дела. Сегодня днём в Верховном суде штата слушается одно из моих дел, и я обязан там быть.
— Вся процедура займёт не более получаса, — настаивал Тейт. — В указе Миранды не уточняется, как долго вы должны быть адвокатом подследственного. Понимаете, после подачи показаний ему не возбраняется прибегнуть к услугам другого юриста.
Я бросил взгляд на уже упакованные чемоданы:
— А что, в городе нет своих адвокатов?
— Есть, два, — закивал он. — Но оба в Джефферсон-сити на этой неделе. Сессия окружного суда, знаете ли, — он переступил с ноги на ногу. — Заключённый по фамилии Даусон пойман с поличным при попытке взломать сейф в магазине Хэррингтона.
Я потёр подбородок:
— Вы лично его взяли?
— Нет. Сам Хэррингтон. Он живёт прямо над магазином. Спустился на шум с пистолетом. Увидел убегающего по переулку Даусона, выстрелил и ранил. Ничего, впрочем, серьёзного — слегка задел ногу.
Я немного подумал:
— А Хэррингтона арестовали?
Тейт смущённо заморгал:
— Хэррингтона? А за что?
— На территории такого небольшого городка стрельба должна быть строжайше запрещена.
— Само собой. Но Хэррингтон защищал свою собственность.
Я коварно усмехнулся:
— Куда, вы говорите, был ранен подследственный?
— В икру.
— Другими словами, когда Хэррингтон его ранил, он убегал?
— Можно сказать, так.
— Значит, в тот момент Хэррингтон не защищал свою собственность. Он просто выстрелил в ногу бегущему человеку.
Какое-то время Тейт изучающе смотрел на меня, но потом решил не отступать.
— Но мы нашли соответствующий набор инструментов у самого дома. Даусон бросил их, поняв, что с ними далеко не убежишь.
— Значит, на инструментах были отпечатки пальцев Даусона?
— Как раз нет. Видимо, он открывал сейф в чёрных перчатках, мы нашли их у него в заднем кармане. В отеле сообщили, что Даусон жил у них уже два дня, выдавая себя за торговца обувью.
- Предыдущая
- 18/87
- Следующая