Интриги королевского двора - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 61
- Предыдущая
- 61/69
- Следующая
Сказано было увесисто. А может, убедительности словам придали двое вирман, которые примчались в лазарет вслед за графиней и сейчас ненавязчиво поигрывали топорами.
Старцы попятились к двери, даже и не думая убрать за собой.
Лиля проследила гневным взглядом ошметки грязи, падающие с их обуви. Ей-ей, она бы сейчас приказала вирманам вытереть этими придурками пол. Но с кровати раздался то ли вздох, то ли стон — и графиня забыла обо всем, кроме пациента.
Метнулась к кровати, опустилась рядом на колени.
Мальчик открыл глаза и смотрел вполне осмысленно.
— Кто вы…
— Я — графиня Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон. Вы в моем доме.
— Мое имя Амир Гулим. Я старший сын Великого Хангана от его любимой жены Гизьяр.
— А еще у вас сильное отравление. Ну не настолько сильное, как я опасалась. Но все равно приятного мало. И лечиться придется долго и упорно.
В глазах мальчика (ну не могла Лиля воспринимать его как взрослого человека, ребенок ведь! Больной ребенок!) что-то блеснуло.
— Я полагал, что моя болезнь неизлечима.
— Не стану лгать, я ждала худшего. Но постараюсь не дать вам умереть. Хотя опасность очень велика.
— Если вы поможете мне, мой отец…
Лиля прикрыла рот мальчика ладонью:
— Помолчи. Сначала выздоровей. А сейчас я буду тебе осматривать. А ты будешь говорить мне, где болит. Понял?
Амир кивнул. Неуверенно… еще бы, откуда ему знать про пальпацию, перкуссию, аускультацию — до этих методов здесь еще лет пятьсот расти…
Лиля откинула одеяло — и принялась прощупывать пациента.
— Здесь — больно?.. А здесь?.. А вот так?..
Парнишка краснел и бледнел, но отвечал честно. Задергался он, только когда Лиля стащила одеяло до конца и принялась пощупывать живот.
— Да лежи ты смирно, тоже мне скульптура нашлась, было бы чем любоваться… можно подумать, я голых детей не видела, — проворчала Лиля.
И от души чихнула.
Курильница все равно продолжала дымить.
— Окно откройте, — попросила Лиля. И проветрить надо будет.
Воняло, надо сказать, немилосердно. И запах какой-то противный… овечий навоз, что ли, туда запихивают? Даже интересно стало.
Лиля закончила осмотр, укрыла пациента одеялом и кивнула сиделке.
— Молоко, белки, активированный уголь. Если не будет рвоты — завтра-послезавтра попробуем дать что-нибудь еще. Пока не стоит, желудок явно отвык от нормальной пищи… тюрю, что ли, какую сварганить…
Сиделка принялась поить пациента с ложечки разбавленным молоком с белками. Потом скормила адсорбент и продолжила процесс.
Лиля подошла к курильнице, которую Тахир аккуратно составил в угол у окна, принюхалась…
— Нич-чего не понимаю.
Эх, хорошо было Колобкову с Булочкиным. Полосатого слона в Иртоне она бы нашла. А как найти, чем травят мальчишку?
Хм…
На стенках курильницы была засохшая корка. Явно что бы тут ни горело, оно осело на стенках. Травы? Ага, тогда бы трубки не курили. Если бы такой осадок был. А что тогда?
Лиля подумала, подозвала Тахира, но и от него внятного ответа не дождалась. Мало ли что… благовония часто жгут. Окуривают дымом священных трав.
Какие травы дают такой налет? Священные. Однозначно. А уж какие… Священники как-то не делятся тайнами.
Лиля вздохнула. Стянула со стула полотенце и осторожно завернула в него курильницу. Подумала, вторым куском ткани сгребла с пола весь высыпавшийся мусор.
— Я — в лабораторию.
— Зачем, ваше сиятельство?
— Да есть одна идея…
Стоило Лиле выйти из «палаты», как ее атаковал Лонс Авельс.
— Ваше сиятельство…
— Да?
— Я тут письмо написал… Вы не посмотрите?
Лиля кивнула.
— Лонс, ты просто чудо.
— Ваше сиятельство, я стараюсь…
Лиля протянула руку за бумагой. Лонс оценил ее первым и с удовольствием пользовался.
«Ваше величество.
Довожу до вашего сведения, что в Иртон приехал старший сын и наследник Великого Хангана — Амир Гулим. Лечиться у Тахира Джиамана дин Дашшара.
Юноша серьезно болен. Но я буду молиться, чтобы болезнь оставила его.
Остаюсь искренне расположенная к вам,
Второе письмо было еще конкретнее.
«Дорогой отец.
В Иртон приехал наследник Хангана — и надеется, что здесь его здоровье поправится. Мы сделаем все возможное, но в результате я не уверена. Так что пересмотри свои дела в Ханганате с учетом обстоятельств.
Лонс, ты чудо! И ведь знаешь, кто тут кого лечит. Но соблюдаешь хорошую мину при плохой игре. Его величеству вовсе не надо знать лишнего. А отец… Все — при встрече.
Джерисону Иртону отписать Лиля и не подумала. Ну супруг. Но если он против — пусть лично сообщит об этом Хангану. А у нее и так дел невпроворот…
— Птицами пошлем?
— Да, ваше сиятельство.
Лиля тряхнула волосами.
— Ладно. Перепиши и отправь, хорошо?
Лонс поклонился. Лиля улыбнулась своему секретарю. Все-таки ей повезло. Но вот как его везти с собой?
Хотя в последнее время она кое-что придумала. Извернемся. Мама родная не узнает!
В лаборатории было спокойно и тихо.
Лиля осмотрела ряды склянок. Вздохнула.
Сколько трудов!
Хлориды выделила из морской соли. Кислоты и щелочи закупила еще в Альтвере. У кожевников, кузнецов, оружейника… Да, назывались они вовсе не так. Но щелок — он и есть щелок. А уж получить более-менее чистый гидроксид — дело времени и терпения. Да и кислоты… как бы азотная кислота ни называлась — а вещь полезная.
А вот сейчас…
Качественные реакции на ртуть. Что мы можем припомнить?
Если ртуть двухвалентна, а в природе чаще так и есть, — она дает желтый осадок со щелочами. И что приятно — получить ее можно тоже. Сколько захочешь.
Получить, почистить…
А можно еще йодид калия. Тогда осадок будет красный.
Попробуем?
Или связаться с солями меди и йода? Нет, там долго возиться с бумагой, пропитывать несколько раз, сушить… это в лаборатории хорошо. Здесь — неудобно.
Хотя… медяки здесь есть. И из настоящей меди. Бросим в раствор монетку. А уж ртуть узнать несложно. Да и…
Лиля сильно подозревала, что пациенту крупно повезло.
Кто его травил дома, она не знала. Но во время путешествия он ртуть явно получал в небольших дозах и не слишком часто. И молодой организм начал избавляться от яда.
Но как? Как ему давали яд?
Идея была. Судя по осадку — это явно не трава, а нечто минерального происхождения. Вот и посмотрим.
Лиля перебрала все, что высыпалось из курильницы. Не все же там сгорело? Вот это, это, это… главное, концентрацию побольше, глядишь, что и получится… Разделила мусор на примерно одинаковые фракции, разболтала в колбах и принялась доливать щелочь.
И глазам своим не поверила, когда в колбе промелькнуло желтоватое среди серого. Муть такая…
Муть?
Ртуть!
Черт, так и стихами заговоришь…
Да и на монетке поблескивал подозрительный налет…
Тахир наблюдал за ней с удивлением. А Лиля резко поставила колбу на стол, едва не расколотив, и развернулась к нему.
— Не знаю, как это начиналось, но часть яда есть в курильнице.
— Курильница… это Сулан Маввар дин Шарайя.
— Где он?!
Если бы не Тахир, Лиля точно спровоцировала бы международный скандал. Уж очень ей хотелось оторвать голову идиоту (убийце), который вздумал травить парнишку парами ртути.
Сдержалась.
И вместо этого в лабораторию был призван Рашад Омар дин Дарашшайя. Который выслушал ученых, задумался и дал добро на обыск каюты.
Теперь Лиля знала, что искать. И курильницы со стен были сняты в первую очередь. Проверены ковры, постель… Нет, ничего подозрительного не было. Да и зачем?
Если добавлять соли ртути в курильницу — этого хватит. Для поддержания количества яда в организме. Вот вопрос — зачем?
- Предыдущая
- 61/69
- Следующая
