Интриги королевского двора - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 31
- Предыдущая
- 31/69
- Следующая
Ее сиятельство Лилиан Иртон.
Статная блондинка приближалась медленным кошачьим шагом, шелестела опавшая листва под ее ногами, молчание было таким всеобъемлющим, что было слышно даже дыхание Клива.
Хриплое, тяжелое, сорванное…
— Я убью ее! Убью, если не уберетесь!!! — взвизгнул он. — Убью, Альдонаем клянусь!!!
Лиля остановилась ровно в пяти шагах. Хватит, чтобы они не могли достать друг друга. И заговорила. Тихо, спокойно, растягивая слова:
— Не убьешь. Нет смысла…
Клив ожидал чего угодно, но не этого.
Нет смысла?
Этот мир не привык к терроризму. А Лиля старалась прекратить истерику, заставить задуматься…
— Убью!!!
— Хорошо. Что ты хочешь, чтобы она осталась в живых? Лошадь? Деньги? Меня?
Голос плыл по поляне. Обволакивал, успокаивал, расслаблял сведенные судорогой мышцы… и Клив приходил в себя.
Действительно, чего он испугался?
Он — барон Донтер. А это всего лишь женщина. Красивая, но глупая самка. Мужчина чуть расслабился.
— Сейчас твои люди приведут мне коня и отойдут подальше. Потом мы уедем. Я не убью девочку и не причиню ей вреда.
— Зачем ты ее похитил?
— А об этом мы поговорим потом.
Клив, как ему казалось, коварно улыбнулся. Лиля вздохнула:
— Деньги? Отпусти Мири сейчас. Я заплачу.
Она медленно отстегнула от пояса кошель. Покачала им на весу, гипнотизируя барона, словно змея — птичку. А потом одним движением пальца поддела завязку. И на землю перед ней пролился дождь золотых монет и янтаря.
— Отпусти девочку…
Клив невольно подался вперед. Такое уж у золота свойство. Даже если его немного — оно завораживает.
Рука с ножом дрогнула, на миг отойдя от горла девочки, словно потянулась за золотом.
Этого не хватило бы воинам. Но хватило лучникам. Лейс не приказывал кого-то щадить. А парни справедливо рассудили, что графиня не рассердится.
Свистнули две стрелы.
Барон дико заорал. Одна стрела, оказавшаяся широким срезнем, полоснула его по руке, да так удачно, что на траву хлынула кровь. Вторая ударила в плечо, пришпилив мужчину к дереву.
Мири шлепнулась на землю, перекатилась и оказалась в шаге от Лили.
Женщина упала на колени и обняла девочку.
— Маленькая моя, я так за тебя испугалась!!! Девочка моя родная…
Мири уткнулась Лиле в плечо — и разревелась в сорок три ручья:
— Ма-а-а-ама…
Лиля крепко обнимала девочку. И когда она успела так привязаться к ребенку?
Хотя что удивительного? Единственное существо, которому от нее ничего не нужно, которое любит ее и не видит в ней прежнюю Лилиан, — это Миранда. Вот и возникла связка.
Лиля гладила девочку по голове. И больше всего ей хотелось запереть малышку в замке и никуда не выпускать. И оказаться там прямо сейчас…
В сторонке Лейс распекал лучников в хвост и в гриву. Те вяло огрызались, говоря, что они профессионалы. Но сейчас это мало волновало ее сиятельство.
От дерева таки отделили орущего барона. Одна рука у него висела плетью, и Лиля мельком подумала, что повреждены сухожилия. Ее срочно перехватили жгутом, останавливая кровь, чтобы не подох раньше времени, но и только. Вторая стрела пробила плечо и пришпилила подонка к сосне. Лиля бы тут его и оставила, но…
— Давайте ее сюда, госпожа. — Джейми подошел тенью. — Я осмотрю виконтессу.
Лиля выдохнула. И с благодарностью отдала ребенка в протянутые руки.
А потом развернулась к барону.
— Поговорим, достопочтенный Донтер?
Голос прозвучал так, что поежились все. Даже свои. А Лиля продолжала мягко и ласково:
— Сейчас вот этот милый человек подойдет к вам…
Эрик с готовностью сделал шаг вперед.
— …и за каждую ложь будет бить кулаком по стреле.
Стрелу из барона так и не вытащили пока. Просто обломили.
— А вот что с вами случится — вы истечете кровью или помрете от боли… посмотрим…
Эрик потер руки. По его мнению, с похитителями детей так и надо было поступать. А то и похлеще.
— Пустите меня! — попытался вякнуть барон. — Да как вы вообще смеете?! Я буду жаловаться королю!!!
Лиля молча кивнула Эрику — и по поляне понесся болезненный вой. Вирманин не стал бить рукой по стреле. Он просто принялся раскачивать ее в живом теле, стараясь причинить побольше боли. Заволновались лошади. Джейми спешно зажал уши юной виконтессе. Хотя сам слушал вопли, как музыку.
Лиля подождала пару минут, пока барон не перестал орать. Теперь он только поскуливал. И вежливо спросила:
— Зачем вы похитили Миранду?
Ответом ей было грязное ругательство. Эрик не стал дожидаться приказа.
И снова крик.
Лиля прикусила губу. Руки сжались в кулаки. Но это было единственное, что она себе позволила.
Страшно это — смотреть, как пытают человека. Очень страшно. И сама поневоле что-то ломаешь в душе. Что-то, что уже не срастется… а, пропади оно пропадом три раза!!!
Миранда мне дороже! Я за нее таких троих размотаю… Лиля представила, что эта мразь могла причинить вред ее девочке, и кулаки сжались так, что ногти до крови впились в ладони.
Мири ведь привыкла к безопасности, любви… ну и безнаказанности, а о бароне шла дурная слава. Мог и покалечить. И… да что угодно!
Все, не надо об этом думать! Я в своем праве.
Как и все садисты, барон боль терпеть не умел совершенно. И начал колоться, как сухое полено.
Сам бы он никогда бы… его обманули, подтолкнули, в спину пнули… короче — это все Кальма!
Но он ее уже убил!
И вообще — это, наверное, Мальдоная в нее вселилась! Она может, она такая… и ему ум помрачила, а сам бы он ни за что не поссорился с милой и очаровательной графиней (в этом месте была сделана попытка припасть к ручке, но Эрик не дремал — и придержал барона за шкирятник)…
Лиля слушала и ей становилось все противнее. А когда выяснилось, что барон хотел в качестве откупа за Миранду потребовать от нее мастеров, она вообще озверела. Она тут учит, налаживает производство, приносит технологии — и что? Все ради того, чтобы какой-то ушлепок…
Но что же теперь с ним делать?
По-хорошему — кишки по соснам размотать.
А по закону?
— Ваше сиятельство…
Лонс, как всегда, подошел незаметно. И Лиля благодарно взглянула на него. Вдвойне благодарно, потому что мужчина протянул ей флягу с водой.
— Выпейте. Миранда в порядке. Она не пострадала.
Лиля кивнула:
— Это я заметила. Вот что с этой гнидой делать?
— Казнить, — явно удивился такому вопросу Лонс.
— А меня потом король за уши не растянет? За самоуправство?
Лонс покачал головой:
— Нет. Вы — графиня. Миранда тоже расскажет, как ее похитили. А еще у вас есть мое слово. Я шевалье, а не смерд. Да и Лейс может свидетельствовать. Он потомственный воин по отцу вот уже в шестом колене. И Эрик по закону приравнивается к шевалье. Он же вождь, хотя и безземельный…
— Тогда… почему бы нет? Только кто этим займется?
— Эрик, разумеется.
Лонс был непоколебимо спокоен. Словно пытки и смерти происходили не у него на глазах. Словно не он только что мог погибнуть, и Лиля еще раз подумала о разнице менталитета. Спокойные они, эти средневековые ребята…
— Эрик, — позвала Лиля.
Мужчина подошел. Чуть наклонился, чтобы Лиле было удобнее.
— Ваше сиятельство, вам бы отдохнуть…
— Мы тут подумали, что делать с бароном…
— Казнить… — Эрик не спрашивал, он утверждал. М-да. Пацифистов тут не поймут.
— Как лучше это сделать? Я хочу, чтобы любой подонок в округе знал: моя дочь, мои люди, мой дом — неприкосновенны!
Эрик даже сильно не задумался.
— Ребра негодяю вывернуть и на кол посадить. На Вирме таким прощения нет. А когда подохнет — отрубить голову, снять шкуру, засыпать все солью и отправить в Альтвер. Пусть Авермаль на площади выставит и огласит, что негодяй пытался сделать.
Лиля поежилась.
Страшно? Очень.
Она бы просто убила. Не мучила. А он?
- Предыдущая
- 31/69
- Следующая
