Дверь обратно - Трубецкая Марина Петровна - Страница 22

Тем не менее ближе к очередному вечеру тропинка сделала вдруг неожиданно крутой поворот. И… мы оказались на вершине. Однако странным местом была эта гора! Если повернуться в сторону, откуда мы пришли, то открывающийся вид был вполне себе предсказуем: пики скальных пород, облака и туманная дымка внизу. А вот если смотреть в противоположную сторону, то казалось, что мы стоим на верху рукотворной гигантской стены, ровными террасами спускающейся вниз. То, что эти уступы ну никак не могли быть природного происхождения, было ясно всем, у кого есть глаза. Ни при каких условиях природа-мать не в состоянии создать столь совершенно точные формы. Склон был полностью покрыт ярко-зеленой травой. Куда делся гранит с этой стороны, бог весть! Террасы казались ступенями для каких-то великанов, так как высота каждого была метров пять, не меньше. В глубину же они были и вовсе все семь, то есть для среднестатистического человека спуск по ним был физически не возможен. Но прямо от того места, где мы стояли, начинались обыкновенные пологие ступени вниз, нормальной формы и размера, которые, как стрела, рассекали плавное величие громадных уступов. Ну вот опять же, не было бы этих великанских ступеней, и спуск вниз тут же превратился бы в аттракцион невиданного мужества. Потому что, если запнуться и полететь вниз, шансов, что хоть одна косточка организма в целости и сохранности доберется донизу, практически не оставалось. А так террасы, создавая своеобразные немаленькие площадки в конце каждого пролета, спасали нас от вероятной печальной кончины.

Спуск был назначен на утро. Мамонты разбрелись по вершине ровной, как стол, стеноподобной горы и принялись рыться в земле хоботами, вырывая пучки трав, оттряхивая их от земли и только после этого отправляя в рот. Наверно, поэтому они и называются «земляными оленями», потому что роют почвогрунт так умело? Ну да и бог с ними!

Коневрусы, недолго посовещавшись, сбились в плотный кружок на ночевку, и лагерь вскоре уснул. Одна я сидела и пялилась туда, куда нам предстояло отправиться поутру. Кстати, компас уверял, что там восток. То есть аккурат цель моего первоначального следования от жилища буканая. Хотя, что уж и говорить, без коневрусов с их мамонтами шансов попасть туда у меня не было никаких, теперь это стало очевидно.

Часов через пять начало светать. Настоящим рассветом это назвать было никак нельзя, потому что солнце как пропало еще на подходе к коневрусам, так и не появлялось. Светало здесь весьма необычно. В середину неба вдруг проникал узкий лучик света и начинал раздвигать темные полотнища ночи. Как будто в туго натянутой пленке кто-то проплавлял лазером дырку, и она, расширяясь все больше и больше, в конце концов съедала всю небесную черноту. Этот процесс я наблюдала и ранее. Но, как оказалось, весь, кроме заключительного, самого зрелищного, аккорда. Раньше, видимо, горы перекрывали этот странный, но такой прекрасный природный феномен. Так вот, когда осталась лишь узкая полоска темного неба на востоке, горизонт вдруг вспыхнул там ярким разноцветным заревом, больше всего похожим на радужное северное сияние. Расширяясь все больше, он начал переливаться сверкающими огнями, развернулся на полнеба, как хвост гигантского огненного павлина… Вспыхнул еще ярче и вдруг рассыпался огромным праздничным салютом, после чего, чуть мерцая, погас…

— Гиперборея, — раздался рядом со мной тихий голос.

— Что? — Я повернулась. Возле меня стоял Быстробег и зачарованно смотрел вдаль.

— Гиперборея. Страна за Бореем, — повторил он. — Великая страна русов.

Он развернулся и пошел к соплеменникам. Гиперборея! Никогда о таком не слышала. Русы опять же какие-то… Слово звучит почти как «русские». Хотя, если Гиперборея, то населять ее должны гиперборейцы. Во Франции живут французы, в Италии — итальянцы, в Испании — испанцы. А в Гиперборее — русы? Неправильно это как-то… Хотя, слегка поразмышляв, я вспомнила Германию и немцев и успокоилась. Русы не русы — главное, чтоб людьми оказались!

Когда мы собрались в путь, я поняла, что ступенькам радовалась преждевременно. Людям-то по ним в самый раз шагать, а мамонту? Основание ноги реликтового животного превышало поверхность ступенек в разы. По уступам им скакать — тоже не вариант — не зайцы, поди! Но коневрусов это нисколько не печалило, они с деловым видом стали утягивать куда-то под не замеченный мной ранее уступ по одному гиганту и возвращаться оттуда уже без слонопотама. Решив разъяснить для себя этот удивительный момент я, рискуя быть затоптанной в пыль огромными животными, все ж сунулась полюбопытствовать. Увиденное застало меня врасплох… Подъемник! Ну конечно, только такая полоумная, как я, могла подумать, что мы потащимся вниз по малюсеньким ступенькам.

Мотором этому подъемнику служили два коневруса, которые вместе крутили огромный ворот, и клетка с посаженной туда животинкой спускалась вниз, навстречу же поднимались насаженные на железный трос огромные валуны — противовес, не иначе. Пересчитав конелюдей по головам, я поняла, что двоих не хватает, они, видимо, встречали скот внизу. Остальные шестеро снимали груз со спин мамонтов, наверно, с поклажей те просто не влезали в подъемную клетку. Посмотрев на все это, я затосковала… Процесс обещал, в лучшем случае, затянуться до вечера, а в худшем — еще и на завтрашний день посягнуть. От нечего делать я села на то же место, где любовалась тутошним эквивалентом рассвета, и вгляделась в даль.

Вид, надо сказать, открывался премиленький. По мере того, как утренний туман терял лоскуты одежд, пейзаж становился все четче и четче, и это несмотря на то, что я глядела с такой высоты (выше облаков, знаете ли). То ли прозрачный воздух имел эффект линзы, то ли еще какая закавыка, но четкость поражала. И красиво было, аж дух захватывало! И не тропической, яркой, кричащей красотой, а нашей русской, спокойно-умиротворенной. Островки нежно-зеленых березовых рощ сменялись гривами сосновых боров, которые безбрежным морем колыхали, почти синхронно, верхушками деревьев. Атласная лента реки спокойно творила себе путь меж заливных лугов. Там и сям виднелись капли зеркальных озер. Когда туман окончательно подобрал свои лохмотья и убрался дремать до утра, стала заметна и еще одна деталь — ровными лоскутами лежали возделанные участки земли. Но не это самое интересное. На некоторых участках явно просматривались рисунки. Как пресловутые «круги на полях», о которых постоянно вещают с экранов телевизоров. Конечно, эти были скорее не кругами, а какими-то линиями, кольцами, геометрическими фигурами. Многие из них очень напоминали свастику, какие-то — фигуры животных, некоторые и вовсе нечто словами не определимое. Неужели и здесь НЛО наследили?

День тем временем все больше и больше разгорался, и я заметила еще одну интересную деталь — необычный вид этих самых полей. Они были все разного цвета. И если одни казались только недавно вспаханными, чернея маслянистой землей, то другие — уже вошедшими в полный рост ядрено-зелеными культурами. Третьи же и вовсе желтели тяжелым золотом чего-то уже явно вызревшего. Кстати, и деревья возле этих третьих полей напоминали окрасом золотую осень, пятнами марающую ровную зелень деревьев красным и желтым колером. Хотя, может, так и положено? Агроном с ботаником из меня был ровно такой же, как и художник.

Вот так, чувствуя свою полную профнепригодность во всех сферах жизни, я лениво скользила взглядом по пейзажному полотну. И незаметно для себя уснула, что для меня, как сами понимаете, было уж очень необычно.

Разбудили меня уже ближе к вечеру. Против ожидания, трудолюбивые коневрусы успели управиться до ночи. Я же чувствовала себя пречудесно! Не помню за всю свою жизнь случая, чтоб я могла проспать целый день. Кроме меня и саквояжа, наверху уже не было никого, и только примятая и перекопанная земля намекала на недавнее присутствие здесь кого-то крупнее мыши-полевки. Молодой русоволосый коневрус проводил меня до клетки и зашел со мной внутрь. Его напарник остался у ворота. Похоже, что нас двоих мог и один спустить. Ну точно! Сколько нас не суммируй, веса мамонта никак не получишь. Против ожидания, спускаться было совсем не страшно. Как оказалось, на каждом уступе был выход в эту шахту. То есть кромешной тьмы не было. Клеть подъемника скользила гораздо быстрее, чем можно было ожидать от такой допотопной техники. И уже минут через пятнадцать я стояла на твердой земле. Да уж, подъем и спуск с этой горы — совсем не одно и то же. Я задрала голову. Снизу высота стены поражала еще больше. Куда там египетским пирамидам! Это как домик из конструктора против настоящего жилого строения.