Контрольная с чужими - Кузьмин Владимир Анатольевич - Страница 69
- Предыдущая
- 69/70
- Следующая
– Два.
– Два.
– Три, – произнес полковник Ковалев.
– Совершенно верно. Три раза. О первом и последнем мы знаем почти все. Первый раз в Аквариуме она провалилась в узел миров и попала в одно из Отражений. Мы с Барсуком там были в виде клонов, и то после откат от этой прогулки был ужасный. А Юстина там была настоящая, живая! Наверное, она испытала то же или близкое к тому, что испытываешь, когда клон безвозвратно гибнет. А еще очень может быть, что отражение как-то на ней отразилось. Тьфу, масло масляное. Ну в общем, что-то у нее в голове осталось, чего она даже не осознавала. Ну как у меня, я же рассказывал, много чего в голове обнаружилось…
Кольцов вновь взял в руки кружку, повертел ее, заглянул на дно и со вздохом разочарования отставил.
– Третье ее исчезновение вроде бы должно было пройти без особых последствий для ее головы, – продолжил он излагать свою теорию. – Ее, по сути, усыпили, и она спала, пока ее не освободили. Хотя Лизун в ее сознании копался, тоже мог как-то на нее повлиять, но мне лично кажется, что просто не успел. Специально не успел, но любое такое общение даром не проходит.
Семен почесал затылок, соображая, как продолжить свои разъяснения, но вышло так, что этот жест все восприняли вместе с последними словами о том, что встречи с монстрами даром для головы не проходят. Многие невольно улыбнулись.
– А вот про второе по счету ее исчезновение известно лишь место и, что очень важно, время! – продолжил Семен. – У меня тогда мелькнула одна мысль, и я попросил просмотреть все записи камеры у входа в запасной коридор. Так вот, в инфракрасном диапазоне видно: каждые сутки в это самое время там фиксировалось слабенькое усиление температуры. И все. Нет, чуть не забыл. Так совпало, что именно в это время там никто ни разу не был.
– Туда вообще редко ходили.
– Ну да. А Юстину словно что-то туда потянуло и именно в это время. И она там на два часа исчезла. Куда, спрашивается? Что ее тянуло, видно же было на записи, что странно идет, словно кол проглотила и ноги деревянные.
– Не томи. Что там случилось? – потребовал дядя Сережа.
– Откуда же мне знать? Догадками могу поделиться, но лучше подождать, когда все станет точно известно.
– Нет уж, делись своими догадками, а то тут эпидемия раскисания мозгов начнется, – пригрозил Левченко.
– Хорошо, – согласился Семка. – Если верно, что Отражения или сам Узел оставляют след в сознании, то вполне возможно, что между узлом и человеком возникает устойчивая связь. И человека начинает тянуть туда. Юстина еще после первого исчезновения заявила, что ненавидит меня, а после второго ко мне вообще стала относиться как к врагу. Потому что снова увидела то, чего я ее лишил, но не смогла туда попасть или там остаться. А когда они вчетвером стали сторониться не только меня, но вообще всех, у меня возникли подозрения…
– Что в том коридоре расположен узел миров? – спросил Серегин. – Который как и тот, в Аквариуме, проявляет себя не все время, а в определенные периоды?
– И что Юстина под воздействием всех последних событий этот узел почувствовала и в нем побывала, – закончил Кольцов. – А может, он ее подманил как-то.
– Получается, что они хотят уйти через Узел в один из миров, – заговорил полковник Ковалев. – Но как Юстина сумела остальных ребят подбить? Самых рассудительных к тому же.
– Самый рассудительный у нас я, – серьезно сказал Войцек. – Но все равно не понятно, с чего это Джон, Инеза и Ким на такое пошли?
– Про саму Юстину тоже непонятно, – тихо произнесла Алена. – Ну будь здесь только Семен, которого она изначально не переваривала. А то ведь от всех ушла и других подбила.
– Это-то более или менее понятно, – заявил майор, закончивший слушать по рации доклады от часовых, но не потерявший нить обсуждения. – Эта четверка сильнее всех отстала в развитии своих способностей. Скорее всего по той причине, что боялись их развивать. И все остальные им стали казаться…
– Ну вот, вы еще скажите, что мы и вам монстрами кажемся! – обиделся Семен.
– Ты-то точно будешь им казаться до тех пор, пока прическу уставную не сделаешь… А если всерьез, то все ваши когти и прочие превращения могут показаться со стороны вещью ужасной. Особенно для таких рьяных католичек, как Инеза. Ну и для умеренных вроде Поборски. В какой мере Кагава с Кимом это мнение разделяют, не так и важно – не могли же они девушек одних оставить.
– Товарищ полковник, там огневик! – доложил со своего поста Ручей. – Пропустить?
– Пропускай, – приказал полковник. – Прервемся, товарищи. Пусть Семен со своим агентом втайне пообщается.
– Зачем втайне. Пусть он всем все расскажет и покажет.
«Беседа» продлилась почти час. Очень многое огневик словами объяснить не мог, показывал картинки, но и они требовали объяснений, огневик начинал подыскивать верные образы, далеко не всегда зрительные, а нередко просто абстрактные. А когда все поняли почти все и переспросили еще десять раз, то некоторое время не могли и слова сказать.
– Оно вон как можно было! Ну Юстина! Ну удружила! – обиделся дядя Сережа.
– Нет, мы что, должны были этого Лизуна оставить сожрать всю эту планету? – возмутился Войцек.
– Нет, конечно.
– Юстина не очень и виновата, – добавила Эльза. – Я сама некоторое время была сама не своя. Чем это могло бы закончиться… А Лизун посильнее моего Рыжего наглеца оказался.
– А я все ж таки полагаю, – не согласился майор, – что главным тут было не влияние извне, а чисто психологические причины и накопившееся нервное напряжение. Вы все провели длительное время в постоянном и очень тесном общении друг с другом. Вместе сражались, исполняли рутинную работу, ели, спали. Независимо от того, нравится вам этот человек или нет, не имели возможности даже на время с ним расстаться. Прибавьте постоянное огромнейшее давление на психику самой ситуации в целом. Так что нервные срывы, стрессы, депрессии должны были бы проявиться в самых причудливых формах.
– Да, – поддержал Эльзу Кольцов. – Они же не мешали с Лизуном воевать, даже участвовали! А ту «программку», что в головах у них прописалась, огневик обещал вычистить!
– Отставить разговоры, – остановил всех полковник. – Мы успеваем до семнадцати часов?
– Запросто, – пообещали хором Настя, Войцек и Кольцов.
– Сворачиваемся и спешно выдвигаемся.
Песок Верхнего лагеря во многих местах спекся в стекло. Черная стеклянная пленка хрустела под ногами, словно тоненький лед. Гроты, бывшие Спальный, Столовый и Бассейн, осмотрели лишь на предмет наличия в них опасных зверей, хотя после огненного смерча, здесь прогулявшегося, еще не скоро кто-то сюда сунется. Дальний грот, где недавно стоял ледяной городок, доставивший столько радости, стал неузнаваем. Не уцелел ни один сталактит или сталагмит.
Зрелище было печальным, но не настолько, чтобы проливать слезы.
– Чих, перестань чихать! – потребовал Семен. – А вы не топчитесь, пыль поднимаете, самим же ею дышать. Который час?
– Половина пятого, – подсказал Серегин.
– Доцент! – укоризненно произнес майор Кузьмин.
– Виноват. Шестнадцать тридцать шесть. Сорок одна минута до часа «Ч».
– Все ясно, – сказал полковник. – Распределиться всем дальше по коридору. После обвала камней, чтобы присесть, достаточно. И чтобы тихо себя вели.
Дождавшись исполнения приказа, он спросил:
– Настя, как там наши?
– Поднимаются. Через час должны добраться.
– Очень хорошо. Огневик где?
– У входа залег.
Семен сел, подложив под себя вещмешок, и провалился в Узел. Да, тот должен был открыться через сорок минут, но на Семке был отпечаток узла Аквариума, и в нем сидели знания, которыми поделились с ним огневики.
Он постоял на краю, разбираясь в путанице миров и отражений. И вдруг сердце у него бабахнуло, словно в груди граната взорвалась. Этот мир не был ярким или как-то по-иному привлекательным. Зато был настоящим, живым миром, а не каким-то отражением. Заснеженная равнина с кривыми полузасыпанными снегом деревцами. Они, наверное, всего-то по пояс ему будут. Большинство с коричневыми стволами, ветками с редкими пучками игл. Некоторые без иголок и листьев. Стволы тоже скрученные, норовящие прижаться к земле, чтобы не так било поземкой. Вон как от ветра трепещут белые тонкие, как папиросная бумага, кусочки коры. Да уж, малопривлекательное местечко. Семен отчего-то долго не мог припомнить, как такое место называют. Пока не увидел небольшого с пушистым белым мехом и пышным хвостом зверя, рывшегося мордой в сугробе. Тундра! А зверя зовут Песец. Полярный родственник нашего Лиса Лисицина.
- Предыдущая
- 69/70
- Следующая
