Самба-храбрец. Сказки и легенды Сенегала - Автор неизвестен - Страница 9

• Предыдущая
• 9/63
• Следующая

Там, где начиналась тень от тамаринда, М'Бам-Ал остановился как вкопанный, врывшись в землю всеми четырьмя ногами. От толчка при этой резкой остановке Какатар перелетел через его голову и шлепнулся к подножью тамаринда.

Довольный собой, М'Бам-Ал поднял голову и не поверил своим маленьким глазам! Перед ним сидел Какатар, и кожа его уже изменялась под цвет опавших листьев и толстого корня тамаринда.

Вот видишь, приятель, я уже давно тебя дожидаюсь, проговорил Какатар с усмешкой.

М'Бам-Ал, бородавочник, зажмурился, снова открыл свои глазки. В самом деле, Какатар сидит у подножья дерева, а он еще даже не вошел в густую тень тамаринда!

От стыда и обиды еще больше разъярился М'Бам-Ал:

Да не может того быть, чтобы ты бегал быстрее меня! Быть такого не может! Тут какое-то колдовство! У тебя, наверное, гри-гри, волшебный амулет

Долго он злобствовал, пока к ним не допрыгал жабенок М'Ботт.

Колдовство? Гри-гри? сказал он. Ничего такого тут нет, бедный наш друг М'Бам-Ал Молодец, братец! похвалил он хамелеона. М'Бам-Ал пробежал, конечно, неплохо, но с тобой он зря тягался. Но, может, он и плавает не лучше, чем бегает?

Я плохо плаваю? М'Бам-Ал чуть не задохнулся от бешенства. Да я могу плыть и плыть сколько захочу, хоть весь день до заката солнца!

Знаю, знаю! согласился жабенок М'Ботт. Говорят даже, ты плаваешь, опустив рыло под воду, чтобы но тратить воздух, и дышишь через зад Слышал, слышал! Но если тебе мало урока, который тебе дал мой братец Какатар, устроим еще одно состязание. Давай спорить, что я проплыву всю эту речную заводь по кругу быстрее тебя!

Ха-ха-ха! расхохотался М'Бам-Ал, бородавочник, который к тому времени уже отдохнул и отдышался. Несчастный недоносок! Да ни ты, ни твой отец, ни твой дед, ни все твои жабы-прадеды никогда не плавали быстрее меня!

Ладно, ладно, посмотрим! оборвал его жабенок М'Ботт. Братец Какатар, будешь нашим судьей?

Ну конечно! согласился Какатар-хамелеон.

Спасибо. Подождите меня немного. Я ведь правоверный, не то что вы, я должен совершить омовение и прочесть молитву на всякий случай. Мало ли что может случиться!

И вот М'Ботт-жабенок, подпрыгивая и подскакивая, отправился на берег заводи. Тихонько подозвал он одного из своих бесчисленных родичей и шепнул ему что-то. И тот сразу поплыл к другим родичам М'Ботта и растолковал им, что надо делать.

Все жабы давно ненавидели бородавочника М'Бам-Ала. Он никогда не смотрел себе под ноги и даже не замечал бедных жаб. Немало их погибло под его раздвоенными копытами, а еще больше он раздавил, когда катался в лужах, чтобы одеться в прохладное бубу из тины, такое приятное в жаркие дни.

И вот все эти жабы, дремавшие на солнце, теперь спустились к воде и стали ждать. Всем хотелось помочь своему младшему братцу М'Ботту хоть раз провести и наказать спесивого М'Бам-Ала.

Вернулся М'Ботт к тамаринду и сказал:

Теперь я готов.

Какатар-хамелеон влез на нижнюю ветку дерева, подождал, когда оба соперника встанут рядом на берегу, и подал знак:

Плывите!

И оба соперника бросились в воду.

М'Бам-Ал заработал сильными ногами, как веслами, и сразу же оставил позади жабенка М'Ботта. Но тот и не стал за ним гнаться. Он спокойно вернулся на берег и запрыгал среди камышей, отыскивая, не найдется ли там еще какого-нибудь беспечного комара или неосторожной мухи, которые задержались у заводи после утреннего водопоя.

А М'Бам-Ал тем временем плыл все так же быстро и упорно, как плавают бородавочники: погрузив рыло в воду и выставив зад наружу. Наконец он поднял голову и насмешливо хрюкнул:

Эй, где ты, дружок мой М'Ботт?

Я здесь! ответила ему жаба, которая только что прыгнула в заводь перед его сморщенным рылом.

От изумления М'Бам-Ал забил на месте ногами и так широко раскрыл пасть, что наглотался вдоволь воды. Ведь он-то был уверен, что оставил М'Ботта далеко позади!

Ты здесь, М'Ботт? переспросил он, отфыркиваясь. Быть этого но может!.. Ну постой же!

И он заработал ногами-веслами еще яростнее и, конечно, вмиг обогнал жабу, родственницу М'Ботта, которая спокойно вернулась на берег и снова задремала на солнышке: свой долг перед жабьим племенем она выполнила.

Но когда М'Бам-Ал второй раз поднял голову из воды и второй раз позвал М'Ботта, он увидел перед собой жабенка, который уплывал прямо из-под его рыла, стараясь из последних сил.

Вай! М'Ботт? Теперь ты не уйдешь! в ярости возопил М'Бам-Ал и снова наглотался воды. Свирепо хрюкнул он, опустил опять голову и поплыл еще быстрее. И, конечно, тут же обогнал своего нового соперника, даже его не заметив.

И в третий раз, подняв рыло, увидел бородавочник М'Бам-Ал впереди себя жабу, и она тоже откликнулась за М'Ботта:

Здесь я! Что же ты плывешь так медленно?

И так было дальше еще раз, и еще дальше еще раз, и еще, и еще.

М'Бам-Ал работал ногами как бешеный, не жалея сил. Но каждый раз, поднимая рыло, он различал своими маленькими глазками жабу из племени М'Ботта, которая спокойно и легко скользила перед ним по воде.

Остановитесь! Остановитесь! закричал Какатар, когда М'Бам-Ал поравнялся с тамариндом, где хамелеон сидел на нижней ветке. Состязание окончено! Я кончаю его из жалости к тебе, бедняга М'Бам-Ал. Потому что давно уже ясно, что мой братец М'Ботт плавает куда быстрее тебя.

М'Бам-Ал, бородавочник, еле выбрался из воды, с трудом вытаскивая дрожащие ноги из тины. Глаза его были закрыты, из пасти вырывалось хриплое дыхание. Кое-как протащился он по песку и упал в тени тамаринда. А жабенок М'Ботт прыгал перед ним веселый и бодрый и насмешливо спрашивал:

Ну теперь ты признаешь, что проиграл и в беге и в плавании? Признаешь?

Уф-ф-ф, признаю, прохрипел М'Бам-Ал.

Ладно же! Мы с Какатаром надеемся, что тебе это послужит хорошим уроком.

И вот с того дня, вспоминая о баобабе и тамаринде и 6 речной заводи, все бородавочники ходят и бегают, опустив низко голову. Потому что стыд самое тяжкое бремя.

Конко-сом, рыба голая, усатая

Дождь шел днем и дождь шел ночью. Дождь шел в начале недели, в середине недели и в конце недели. Дождь шел все время.

Обильные, частые ливни переполнили старицу. Дождевая вода размыла старое русло, на дне которого крепко спал в черной норе под слоем старого ила сом Конко, голая рыба с усами.

Вздулась старица, вышла из берегов, и большая волна унесла сома Конко далеко-далеко на бесплодную землю саванны.

Пришел вечер, воды старицы отступили тихонько в свое прежнее русло, оставив сома на песке. К счастью, множество дождевых ручейков и короткий разлив водоема увлажнили землю, и Конко-сом провел ночь хоть и не очень спокойно, но без особых тревог, под любопытными взглядами мигающих звезд.

Но вот звезды исчезли, Конко-сом так и не успел понять их немой язык, пропели вторые петухи, и подул свежий утренний ветерок. Начал Конко уже засыпать и вдруг почувствовал острую боль в левом усе.

Открыл Конко-сом глаза и увидел рядом со своим песчаным ложем куропатку Воло. Это она ухватила его за ус своим крепким коротким клювом.

А Воло-куропатке просто нечего было делать. С тех пор как пошли дожди, воды было вдоволь повсюду, и Воло уже не приходилось бегать до самой старицы для утренних омовений. Вот она и не знала, чем заняться в утренний час.

Еще до восхода солнца просыпалась куропатка Воло и расхаживала повсюду, бегала везде, носилась где попало, пробуждая всех своим надоедливым резким криком и треском крыльев, громким треском, похожим на треск маиса на огне. Всех будила она до рассвета, и своих соседей, и случайных путников, остановившихся отдохнуть в саванне на ночь.

Увидела Воло-куропатка слезу в глазах Конко и решила, что сом наконец проснулся. Выпустила она его ус из клюва и сказала:

Братец мой Конко, мы давно не виделись! Я надеюсь, ты провел ночь спокойно?

Было это приветствие слегка ехидным, но Конко-сом еще не совсем очнулся от дремоты и ехидства не заметил. А потому он ответил вежливо и любезно, как полагается всякому воспитанному человеку:

• Предыдущая
• 9/63
• Следующая