Убить, чтобы воскреснуть - Арсеньева Елена - Страница 33

• Предыдущая
• 33/80
• Следующая

Не хотелось даже думать, что будет, если в милиции сочтут, что ничего ей не должны.

Автомобиль мягко подрулил к тротуару. Водитель выключил зажигание, сунул ключ в карман.

— Приехали. Вам ведь сюда надо было?

— Если это Сухаревка, то да, — неуверенно озираясь, пробормотала Альбина: на Сухаревке она была раз или два, и то сто лет назад.

— Сухаревка, не сомневайтесь, — кивнул водитель. — Так что счастливо!

Альбина спохватилась: чего ж это она все сидит да сидит? Неуклюже зашарила по дверце, чувствуя его насмешливый взгляд, неуклюже выползла на обочину, слишком сильно (от робости, так сказать, запинаясь) стукнув дверцей, и ринулась поскорее прочь, пока он не рявкнул вслед чего-нибудь вроде: «У себя дома в уборной так дверью шарахай!» — и не разрушил иллюзий Альбины, что вот же, бывают все-таки на свет мужчины, которых можно не бояться, а даже наоборот…

Когда она поняла, что ее иллюзии останутся при ней, то немного приободрилась и, спрятавшись за газетный киоск и кусая снег из горсти (ужасно хотелось пить!), начала применяться к местности.

Местность, на первый взгляд, выглядела не больно-то оживленно. Конечно, светились витрины «мини-супермаркетов», во множестве облепивших пятачок, и, совсем как где-нибудь в Париже (Альбина видела фото в альбоме у Валерии), возле цветочной лавочки пестрело в белых пластмассовых вазах великое множество букетов, выставленных прямо на тротуар, под белый, мелкий, люрексово поблескивающий снежок. Несколько насупленных качков сновало туда-сюда с озабоченным видом. Но это совершенно обычная картина жизни. А где же эти, как бы половчее выразиться, жрицы любви? Альбина думала, что окажется среди множества песцовых шуб, лениво фланирующих туда-сюда… Подходит девица к приглянувшемуся мужчине, распахивает песец — а под ним сплошной… ничего, словом.

Женщин — или особ женского пола — вообще не видно, кроме самой Альбины. Вдоль тротуара вытянулась вереница роскошных авто. Около каждого переминается великолепно прикинутый молодой человек и так и стрижет глазом проходящих! Иногда делает шаг навстречу, что-то шепчет. Если прохожий идет своей дорогой, с достоинством отступает. Если тот замедляет шаги — разговор продолжается, а потом прохожего препровождают к одной из машин. Распахивается дверца, прохожий вглядывается и как правило усаживается на заднее сиденье, после чего машина уезжает. Впрочем, чаще бывало по-другому: из предложенного авто выбирается девушка и уходит вместе с прохожим либо садится в его машину.

Она задумчиво оглядела молодых людей — и чуть ли не всплеснула руками. Это сутенеры! Так вот они какие!

Кстати, ей только на первый взгляд показалось, что на Сухаревке так уж пусто. В очередь, конечно, желающие оттянуться не выстраивались, однако жизнь била неслабеньким ключом! Иногда вспыхивали даже конфликты. К примеру, мужчина в длинном темном пальто и огромной, похожей на сугроб белой шапке выжидательно приостановился — и тотчас к нему со всех сторон понабежали предупредительные мальчики. Последовал проход по машинам, потом переговоры, принимавшие все более оживленный характер. А кончилось все просто неприлично: сутенеры разочарованно разошлись, причем один довольно громко крикнул несостоявшемуся клиенту:

— Тебе, мужик, к эскортницам надо! А еще лучше — иди вон за ларьками бомжих снимай, с твоим-то бюджетом!

Человек в белой шапке, пригибаясь от стыда, торопливо ушел.

«Видимо, тут дорого, — поняла Альбина. — Не для всех!»

Она всмотрелась в темноту, нервно кусая комок свежего снега. А если «Дашенька» где-то за ларьками стоит?

Она свернула за угол магазинчика, витрины которого были увешаны гроздьями колбас, сосисок и сарделек, и тут же за углом мелькнула чья-то фигура.

Альбина приостановилась. В этот миг фигура прошла перед скупо освещенным окном. Мелькнул бок оливково-зеленой куртки, показавшейся чем-то знакомой.

Стоп, да ведь это ее великодушный водитель! Идет к задней двери магазинчика. Понятно, какой-нибудь инкассатор — приехал за выручкой, наверное.

Однако мужчина в куртке не поднялся на крыльцо, а, наоборот, наклонился, пошарил под ним и с усилием распрямился, пытаясь поднять что-то тяжелое… человека, который сидел на стылой земле, привалившись к стенке.

Альбина умиленно покачала головой. Чтобы господин, разъезжающий на такой-то машине, этак прикинутый, позаботился поднять замерзающего бомжа?! Точнее, бомжиху.

В морозном тусклом полусвете мелькнула крепкая фигура, в которой женского было только обтягивающая юбчонка гораздо выше колен да коротенькая субтильная курточка. Крупная, коротко остриженная голова, грубые черты, неуклюжие ноги…

Альбина ахнула. Это оно, то существо, которое она ищет! И, не дав себе труда подумать, выкрикнула во весь голос:

— Дашенька!

Крик сорвался с губ морозным облачком и был унесен ветром, однако, похоже, его успели услышать и нелепо наряженное существо, и знакомый «водитель». Во всяком случае, оба они вздрогнули, замерли и завертели головами, как бы пытаясь понять, откуда донесся крик. «Водитель» даже сделал шаг в сторону Альбины, как вдруг… Человек в юбке длинно, мучительно застонал, хватаясь за грудь, словно названное Альбиной имя ударило его в самое сердце. Но этот приступ слабости длился недолго. Уже через миг незнакомец распрямился и ринулся к «водителю» с хриплым криком:

— Вот ты где! Теперь не уйдешь!

Тот сделал попытку увернуться, однако поскользнулся и грохнулся во весь рост навзничь.

Удар, видимо, был очень силен: несколько мгновений «водитель» шевельнуться не мог, и человек в женской одежде навалился на него сверху, схватил за волосы и начал бить головой об лед, приговаривая:

— Молчи! Молчи, сволочь! Молчи!

Да, похоже, ему и впрямь было важно, чтобы противник не мог издать ни звука, потому что одной рукой он зажимал ему рот, а другой пытался ударить посильнее. В результате он мешал сам себе, так что избиваемому удалось как-то ослаблять удары. «Водитель» даже пытался отбиваться, однако сладить с навалившимся на него более тяжелым и, вдобавок, взбешенным человеком было невозможно.

«Господи, убьет же! Убьет до смерти!» — мелькнуло в голове Альбины.

Все это время она стояла, прижав руки ко рту, и с ужасом наблюдала картину избиения. Самым страшным, конечно, было то, что эта слепая, неконтролируемая ярость вырвалась наружу от одного ее слова — невинного слова, ласкового имени!

Странно? Да что ж тут странного! Нечто подобное она уже наблюдала — в больнице. Но в тот раз раненая женщина была придавлена болью, слабостью и страхом, а теперь это прошло. Теперь ее обуревают совсем другие чувства. Она уже не боится этого имени, не боится человека, который снова пришел за нею!

Снова… Вот именно! Снова!

Так это получается — что? «Водитель», парень в оливковой куртке, — тот самый «доктор»? И Альбина не узнала его?!

В это время упавшему человеку невероятным усилием удалось вывернуться и оторвать от лица вцепившуюся в него короткопалую руку.

— Спать, Хинган! — с трудом прохрипел он. — Спать!

Стриженая голова зависла в яростном протестующем движении, а потом медленно, как бы с неохотой опустилась на примороженный тротуар. Послышался глубокий вздох… Неуклюжее тело повозилось, сворачиваясь клубком, подтягивая к подбородку колени, на одном из которых — Альбина это отчетливо видела — зияло большое белое пятно: дырка на колготках… Послышался заливистый храп.

Тигр отступил в клетку. Бешеный пес уполз в конуру. Слепая ярость уснула.

Человек в куртке снова бессильно распростерся на льду. Грудь его ходила ходуном. Да, победа в поединке дорого далась! Наконец он собрался с силами и начал подниматься. Сперва на четвереньки, потом кое-как разогнулся и, постояв немного на коленях, со страдальческим стоном утвердился на ногах, придерживая поясницу.

Но тут его повело в сторону, и лицо опять оказалось освещено.

Альбина еще крепче зажала рот, глуша крик. Сейчас казалось невероятным, что она могла не узнать его сразу!

• Предыдущая
• 33/80
• Следующая