Психология и психотерапия семьи - Эйдемиллер Эдмонд - Страница 30

Сценарии семейных ситуаций (как и другие сценарии) помогают индивиду ориентироваться в происходящем, предвидеть, каких событий следует ожидать, с какими проблемами или трудностями он может столкнуться. Каждый член семьи обычно неплохо представляет себе типичную последовательность событий, обычное поведение каждого действующего лица, обычные высказывания, психологическое состояние каждого члена семьи и т. д. Например, при «воскресном визите к родителям жены» имеющийся у мужа сценарий ситуации, возникший на основании предыдущих многочисленных визитов, подсказывает ему, что визит, конечно же, начнется с шумных взаимных приветствий и выражения удовольствия по поводу встречи, далее, если теща «не в духе», то она не преминет попрекнуть их с женой тем, что «давно не появляетесь – забыли совсем», и что сам он, как всегда, в ответ на это промолчит, но (опять же, как всегда) подумает, что она так говорит не потому, что действительно соскучилась, а просто чтобы досадить ему, так как знает, что он не очень любит эти визиты. Сценарий семейной ситуации играет большую роль, организуя восприятие ее индивидом, определяя селективность этого восприятия: какие вопросы он задает себе, столкнувшись с ситуацией, на что обращает внимание, что видит и чего не замечает. В нашем примере муж сразу же постарается определить все нюансы настроения тещи и может совершенно не заметить, например, состояния ее мужа.

Семейные представления определяют не только то, что именно представляется индивиду само собой разумеющимся и неизменным, но и то, какую информацию индивид стремится получить, попав в ту или иную ситуацию. Это связано с тем, что представление о ситуации существует у индивида, как было показано выше, еще до момента, когда он с ней реально встретился (в виде «типового сценария», «наивных психологических представлений»). Однако часть представления индивид уже доопределяет в момент столкновения с ситуацией. Встретившись после работы, супруги не интересуются, не поглупел ли другой супруг за день (эта часть представления устойчива, и определенный уровень умственных способностей воспринимается как нечто само собой разумеющееся), но уже в первый момент встречи пытаются выяснить настроение друг друга, степень усталости.

Исследования «типовых сценариев» показали, что поиск определенной информации является одной из важных частей практически любого сценария. Попав в ситуацию, индивид что-то уже знает о ней заранее, а что-то лишь предполагает и стремится уточнить. Направление сбора информации – что именно интересует индивида – обычно заложено в сценарии. Поэтому, изучая семейные сценарии, можно найти ответ на вопрос, чрезвычайно важный для понимания нарушений в функционировании семьи – о причинах «информационной слепоты» членов семьи: почему они не замечают, казалось бы, очевидных и очень важных для успешного функционирования семьи фактов?

Роль сценария в повседневной жизни семьи и при решении семейных проблем. Форма семейного сценария. Говоря о форме, в которой функционируют семейные сценарии, необходимо разграничить два весьма разных случая.

В повседневной, обычной жизни семьи роль семейных сценариев больше всего похожа на карту или схему хорошо известной, накатанной дороги. Здесь все давно знакомо, каждое предыдущее событие порождает последующее и т. д. Одни и те же события, поступки, слова, чувства, мысли повторяются тысячекратно, в значительной мере автоматизируясь и в силу этого уходя из сознания членов семьи. Этот переход в сферу неосознаваемого нередко оказывается столь основательным, что член семьи оказывается просто не в состоянии рассказать о своей жизни: «Ну, живем как все, ничего особенного…» При конкретных расспросах членам семьи необходимо прилагать немалые усилия, чтобы вернуть в сознание то, что им, казалось бы, лучше всего известно, – повседневную жизнь своей семьи. Еще больше проблем возникает, если им приходится рассказывать о том, что они думают или чувствуют. Фразы с защитной функцией – «ничего особенного», «как обычно», «как и все люди» – в этом случае повторяются особенно упорно. Если продолжать настаивать, то могут последовать описания, следующие не из подлинного личного семейного опыта, а скорее из стереотипного представления о том, что люди в такой ситуации должны думать и чувствовать. («Ну знаете, после работы я бываю обычно уставшим… Понятно, работаешь целый день – к вечеру устаешь…»). Имеет место то, что Николс назвал «отчуждением» членов семьи от своего семейного опыта (Nichols, 1984, 271).

Эти затруднения, возникающие при необходимости представить себе свою семейную жизнь, не имеют большого значения в повседневной жизни, когда не происходит никаких событий или изменений, но когда семья сталкивается с какой-либо проблемой, когда ее ждут какие-то перемены и она пытается предвидеть их значение и принять необходимые меры, ситуация резко меняется. Дело в том, что в таких случаях яркий, конкретный и, что особенно важно, подлинный образ жизни семьи нужен ей для того, что можно было бы назвать «мысленным экспериментом». Решая одну из многочисленных и нередко весьма важных для семьи проблем (например, оформлять ли супружеские отношения, заводить ли детей, делать ли ремонт, поддерживать ли более тесные отношения с родителями или, наоборот, держаться от них подальше, купить ли собаку, подавать ли заявление о разводе и т. д.), члены семьи подставляют те или иные варианты решений, те или иные новые обстоятельства в свое представление о семье и пытаются представить себе их последствия. Задумавшись, например, о приобретении собаки, «глава семьи» может вначале резко отвергнуть эту идею, потому что перед его мысленным взором возникнет сцена «утренний сбор семьи на работу» – образ и без того переполненной квартиры и несчастного животного под ногами у раздраженных, торопящихся на работу людей. Однако позднее стрелка его «внутренних весов» может все же сдвинуться в сторону приобретения – если он, например, представит себе воров, пытающихся взломать дверь его квартиры и услышавших грозное рычание за дверью. Затем он может столь же решительно отказаться от мысли о приобретении собаки, представив себе утренние споры о том, кому выводить ее на прогулку, и т. д. и т. п. Точно такой же процесс смены картин жизни семьи может быть в основе решений куда менее безобидных: о разводе, переезде и др.

Активизация сценария. «Мысленный эксперимент» и решение семьей ее проблем. Для принятия правильного решения необходима деавтоматизация семейных сценариев, возвращение сценария в сознание – то, что мы будем называть активизацией сценария. При этом члены семьи сталкиваются с парадоксальнейшим заданием: «вспомнить» то, что они, казалось бы, и так прекрасно знают. Например, в случае с собакой, для того чтобы понять, так ли уж все будет страшно, мужу надо постараться во всех деталях представить себе утреннюю сцену сборов семьи на работу и затем подставить в нее собаку. Если он сумеет это сделать, то верно оценит возникающие при этом проблемы и их решение. Это может быть очень нелегко – члены семьи сталкиваются с немалыми трудностями, пытаясь вспомнить (активизировать) сценарий «утренний сбор семьи на работу», так как он давно исчез из сознания, автоматизировался. Многое из того, что происходит утром, они давно делают не задумываясь, на многое не обращают внимания, не замечают: «Собираемся, уходим, и все», поэтому процесс активизации сценария, возвращения его в сознание может оказаться весьма сложной проблемой.

Активизация сценария – это не только трудный, но одновременно и весьма значимый, важный процесс. Какие конкретно картины и в какой последовательности возникнут перед мысленным взором членов семьи при обсуждении той или иной проблемы, насколько они будут яркими и сколь сильное впечатление они произведут (в нашем примере – то, какие картины предстанут перед мысленным взором главы семьи, когда он задумается, приобретать ли собаку), – все это окажет воздействие на результат «мысленного эксперимента».

Решение, которое примет член семьи, связано с процессом активизации семейного представления различными путями. Для принятия решения важно: