Злое колдовство - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 23

• Предыдущая
• 23/60
• Следующая

– Да уж, – хмыкает Элли. – Это ж надо было так напороться.

– Надо было лучше греческий язык учить, – назидательно говорит Сидор.

– Не учи меня жить, – огрызается Элли. – Говори, зачем звал.

– У моего племени весь урожай на корню сохнет. Давай-ка поделись дождичком.

– Если я это сделаю, меня в племени дискредитируют. Жертвы перестанут приносить и все такое…

– Ах, жертвы тебе! – насупливается Сидор. – Про гуманизм ты уже и забыла. Гони тучи!

– Ладно, пригоню, не пухни, – говорит Элли. – Уж и развернуться во всю божественную мощь не даешь. Придется своему племени вешать бананы на уши насчет того, что моя схватка с богом Ндунги окончилась ничьей и контрибуцией в виде облаков. Идет?

– Идет, – говорит Сидор и просыпается.

Сказать, что при этом у него не болит голова – значит ничего не сказать. Голова у Сидора просто готова была отвалиться, а все тело ломило и выкручивало так, что он едва подавлял стон. Кажется, даже болели ногти на пальцах.

– Господи, за что мне это, – стонал Сидор, скорчившись на диване. – Доктора! Воды! Лимонада!

В дверь его комнаты постучали. Стук отозвался в голове Сидора громовыми раскатами. Словно кто-то кувалдой бил по железной крыше…

– Войдите, – простонал Сидор.

И не поверил своим глазам, когда дверь открылась и в комнату вошла его обожаемая Дениза.

– Здравствуйте, Сидор, – сказала она с легким акцентом. – Я вижу, вы плохо себя чувствуете.

– О Дениза, – простонал Сидор. – Если бы вы знали…

– Я знаю, – спокойно сказала Дениза.

В руке она держала запотевший бокал, в котором что-то булькало и пузырилось.

– Выпейте вот это. – Дениза протянула Сидору бокал. – Вам сразу же станет легче, поверьте.

Но Сидор так ослабел, что не мог принять бокал из рук Денизы. Пришлось красавице самой поить незадачливого журналиста.

Когда Сидор осушил бокал до дна, то почувствовал себя и впрямь лучше.

– О, вы чародейка, Дениза, – сказал он искренне.

– Конечно, чародейка. А еще я очень наблюдательна. Мне по долгу службы приходится присматривать за всеми своими подопечными. В том числе и за Элли Клод. В последнее время эта девочка часто бродила около склада приворотных зелий, вот я и навесила на ее волосы маячок. Что ж поделать, вынужденная мера, я должна знать, чем озабочены мои воспитанники. Но когда я увидела на складе приворотных зелий еще и вас…

– Простите, Дениза.

– Нет ничего криминального в том, чтобы употребить то или иное зелье. Госпожа Ведьм не одобряет этого, но и не запрещает. В конце концов, каждый хоть раз да мечтал о волшебстве приворотного зелья. Но надо помнить, что приворотные зелья бывают разные.

– Каким было то, которое мы выпили с Элли?

– «Эликсир любви к божеству». Вы выпили «Эликсир любви к божеству». Обрели священную любовь. Это очень сильное приворотное зелье, но оно имеет и сильные побочные действия. Например, галлюцинации. Ведь вы с Элли грезили на одну и ту же тему – пребывания языческими богами неких отсталых племен…

– Да, что-то такое в этом роде, – пробормотал Сидор, краснея. – Но откуда же мы могли знать?

– Вам просто не следовало с этим связываться. Ведь теперь в течение двух недель вас будут беспокоить сны, в которых вы – бог. И просыпаться вы будете окончательно разбитым.

– О нет, нет, – запричитал Сидор.

– Не отчаивайтесь так. От всякого зелья есть спасение в другом зелье. Каждое утро я буду приходить к Элли и к вам, чтобы напоить вот этой жидкостью. Вам ведь легче от нее?

– Да, да, гораздо легче, спасибо.

– К сожалению, у этого зелья тоже имеется побочный эффект.

– Какой?

– Тот, кто употребил это зелье, в течение часа будет говорить только правду. Этим я воспользуюсь и спрошу вас, Сидор: зачем вам понадобилось приворотное зелье? Кого вы хотели приворожить?

Сидор понял, что не может солгать. А еще он понял, что не в состоянии лежать на кровати в присутствии любимой женщины.

– Так кого же? – настойчиво повторила Дениза.

Сидор встал и поправил воротничок рубашки:

– Вас.

– Меня-а? – Госпожа Дениза изумилась так, что и сказать нельзя.

– Да, вас, – кивнул Сидор, краснея. – Я полюбил вас, Дениза, с тех пор как увидел. Я потерял покой. Я понимаю, что вам нет дела до такого, как я, но даже у такого, как я, должна быть надежда.

– Сидор, что вы говорите… Вы замечательный человек. Добрый, мягкий, скромный. А я… Я вся в работе, для меня нет ничего, что существовало бы вне моей лаборатории. Понимаете?

– Понимаю, – вздохнул Сидор.

– Милый, милый Сидор, не огорчайтесь так! Я ведь еще не сказала вам «нет»…

Сидор воспрянул духом:

– Это верно! Правда, вы не сказали мне и «да»…

– Милый Сидор, вы мне очень симпатичны, поверьте. И поэтому я говорю вам «я подумаю». Договорились? Вы ведь не будете меня торопить с решением?

– Вы подарили мне надежду, Дениза, как я могу торопить вас! – с пылом юного влюбленного воскликнул Сидор. – Я буду ждать вашего ответа хоть до седых волос!

– Ну… Обещаю, что ждать не придется долго. Знаете, Сидор, я немного романтична, и мне бы хотелось…

– Цветы, бриллианты, шампанское?!

– Нет… Совершите ради меня какой-нибудь добрый поступок, Сидор. Что-нибудь высокочеловечное. И тогда… Тогда вы услышите мой ответ.

– Я приложу все усилия, – заверил чародейку Сидор.

– Хорошо, – ослепительно улыбнулась Дениза. – Но пока отдыхайте. Через полчаса завтрак в Большой сиреневой столовой, там и встретимся. А пока я вас покину, не буду мешать вашим размышлениям…

И Дениза невесомо скользнула к двери, отворила ее и вышла, плотно прикрыв за собой.

– О боже! – вскричал Акашкин и принялся рвать на себе остатки волос. – Она сказала, что подумает! О счастье! О радость! Неужели такая женщина может подарить свою любовь мне?! А почему, кстати, и нет? Я не красавец и по уму не Жорес Алферов, но все-таки что-то из себя представляю. Я могу написать книгу, книга может меня прославить, и эту славу я положу к ногам Денизы. Кроме того, Дениза удивительно мудра и проницательна, раз разглядела во мне что-то! Держись, Акашкин! Держш-ш-шихсь… Ш-што это такое?

Акашкин упал на пол, скрученный новым приступом боли. Хотел приложить ладони к раскаленным вискам и увидел, как на левой ладони растет ало-розовый бугорок. Его затрясло, и тут бугорок прорвался. Из ладони Сидора медленно и с достоинством выползал здоровенный белесо-золотистый червь с маленькой короной на голове.

– Королева солитеров, – пробормотал Сидор.

– Как хорошо, что ты обо мне еще не забыл, Сидор, малыш, – услышал Акашкин перед тем, как потерять от боли сознание.

Без сознания он пролежал недолго. Ему пригрезилось, что он со всех сторон окружен белыми отвратительными червями, и Сидор, застонав, попытался встать.

– Эй, поосторожнее! – услыхал он голос Королевы. – Не подави моих деток.

Сидор сел и открыл глаза. По всему полу и даже по стенам ползали крупные белесые черви с золочеными спинками.

– Это мои дети, – сказала Королева солитеров. – Но также это и твои дети, Сидор, потому что вывелись они из твоей плоти.

– Нет! Только не это!

– Сидор, не закрывай глаза на истину. Мы с тобой достаточно долгое время провели вместе. И хорошо узнали друг друга. А это удобный повод к заключению брачного союза. Поверь, я буду тебе идеальной женой, Сидор, как была до этого идеальным симбионтом. Ты ведь совершенно не чувствовал меня в своем организме. А я между тем навела порядок в твоей печени и двенадцатиперстной кишке. Согласись, мало кто из человеческих женщин способен на это… И еще: мне так было удобно в твоем теле, Сидор! И я не собираюсь с этим телом расставаться. И наши детки – тоже. Верно, детки?

Черви на миг все, как один, повернули головы к Сидору и сказали хором:

– Мы тебя любим, папочка.

Сидора замутило.

– Спокойней, Сидор, спокойней, – сказала Королева солитеров. – Ты должен принять меня и детей как данность, ведь мы выбрали тебя для высокой миссии быть нашим носителем.

• Предыдущая
• 23/60
• Следующая