Выбери любимый жанр

Признак высшего ведьмовства - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 87

Изменить размер шрифта:

– Такая смелость восхитительна. Я давно уже не встречала по-настоящему смелых… Хотела сказать «людей», но на человека ты не похожа. Возможно, ты тоже демон? И тебя одолеет какое-нибудь заклятие? Сознайся, ты демон?

– Нет. Я почти человек. Какая тебе разница? И тут чудовище захохотало:

– Забавно! А ведь я тоже – почти человек! Что ж, у меня есть предложение: начнем сражаться в человеческой ипостаси, а дальше посмотрим. Ты согласна?

– Нет. Довольно болтовни! Кенот, меч мне!

– Госпожа, где же я найду вам меч против этакого-то чудища…

– Я сказала, меч мне!

И в руке Ларисы тяжелым блеском вороненой стали засветился меч.

– Я давно не билась на мечах, но если попробовать, – сказало чудовище. – В конце концов, я считаюсь неплохим мастером фехтования.

И тут оно – чудовище – преобразилось. Стало выглядеть как довольно хрупкая и милая женщина, совершенно не имеющая возраста. Она была облачена в какие-то развевающиеся одежды серого цвета, смесь монашеской рясы с римской тогой. Лицо дышало простотой, умом и даже беззащитностью. Только в глазах сверкало серебро беспощадного убийства. Женщина развела руки, и в правую ее ладонь из воздуха рукоятью вниз спикировал ослепительной красоты меч.

– Начнем! – воскликнула женщина.

Этот бой напоминал какой-то бесконечный фейерверк ударов, выпадов, атак. Словно два языка пламени схлестнулись в одном безумном костре. Впрочем, как такое может быть?..

Лариса дралась и не чувствовала усталости. Ей казалось, что она превратилась в боевую машину, парирующую удары, отражающую атаки и атакующую. Время исчезло, Лариса не знала, сколько продолжается бой – минуту или целую вечность… Как вдруг ее противница отступила и отбросила меч.

– Довольно! – воскликнула женщина в серых одеждах. – Я поняла, что ты отменно владеешь мечом.

– И не только мечом, – откликнулась Лариса. – Уверяю тебя, у меня есть масса возможностей испортить тебе настроение. Тебе лучше сдаться на мою милость и ждать, пока я решу, что мне сделать с тобой.

– Какие глупые слова, от них кружится голова, – засмеялась женщина в сером. – Сознаюсь, я ожидала подобного сопротивления… здесь. На последнем этапе моей освободительной миссии.

– Мне послышалось, или ты действительно произнесла словосочетание «освободительная миссия»?

– Да, а что?

– От этого словосочетания пахнет, как от засохшей крови. Знаешь, неприятный такой запах, пробуждающий в подсознании мысли об убийствах, насилии и прочих составляющих человеческой жизни. У меня всегда вызывали особенное подозрение те, кто употреблял словосочетание «освободительная миссия» – к этой миссии они всегда прилагали большое количество оружия…

– Откуда ты взялась здесь, такая утонченная и гуманная?

– О, я совсем не гуманна, – засмеялась и Лариса, хотя ее теперешний рот плохо повиновался мимике. – Я бывшая профессиональная убийца. Теперь же я исполняю роль охранницы двух замечательных детей. И не позволю тебе… Постой-ка. Я не уловила подробностей, когда ты изрекала что-то об «освободительной миссии». Кто ты и зачем ты здесь? На самом деле.

– Что ж… – Женщина в сером медленно приподнялась в воздухе и уселась на своих одеждах, сложившихся под нею в некое подобие серого многолепесткового цветка. Будда в лотосе, да и только. – Я отвечу. В конце концов, должна же я иметь хоть одного свидетеля своего Деяния. А ты к тому же профессиональная убийца. Тебе будет легче понять меня. Как коллеге – коллегу.

– Говори, – потребовала Лариса. Чтобы не смотреть на своего противника снизу вверх, она тоже взмыла в воздух и застыла, окружив себя медленным потоком чистой энергии.

– Да… – протянула женщина. – Я вижу, что у тебя действительно сильные способности. Почти как у меня. Ты спрашиваешь, кто я? Можно выразиться и так: я – та, кого незаслуженно обошли. Унизили. Низвергли, не дав достичь той высоты, которую заслуживала только я одна. Тебе ничего не скажут ни моя сущность, ни чин, который я имею, но представь… Всю свою жизнь ты стремишься к заветной вершине; твой путь к ней труден, кропотлив и тернист. И внезапно наступает тот лучезарный момент, когда ты понимаешь: препятствий больше нет, осталось сделать последний, решающий шаг, и вершина навсегда завоевана тобой.

– Постой, – сказала Лариса. – Я полагаю, именно тогда, когда ты делала этот последний шаг, нашелся кто-то, кто оттолкнул тебя и достиг вожделенной вершины быстрее.

– Так! Именно так! – воскликнула женщина, а лицо ее на миг засияло безумным зеркальным светом. – Что может быть подлее такого удара судьбы, да еще тогда, когда ты понимаешь, что можешь сама управлять своей судьбой…

– В общем, я поняла, что карьера твоя не удалась, в чем бы эта карьера ни заключалась, – усмехнулась Лариса. – Может, ты хотела стать экзотической богиней, а тебя на финише обошли более бессмертные и симпатичные…

– Ты почти не ошиблась насчет богини, – кивнула женщина. – Как думаешь, что мне оставалось? Уйти с этого пути навсегда, все прокляв и обесславив свое имя?

– Некоторые избирают такой выход, – сказала Лариса.

– Я – не «некоторые»! – воскликнула женщина. – Я решила действовать. Тайно, исподволь и неуклонно. Я стала близкой подругой и наперсницей той, которая заняла полагающийся мне… престол. Глупая, вздорная девчонка! Она недостойна этого звания, а я должна была служить ей!

– Что ж ты не убила ее сразу? – удивилась Лариса.

– Это было бы слишком просто, – ответила женщина быстро. – Даже сойди мне это убийство с рук, наверняка нашлись бы другие претендентки… Я снова осталась бы у подножия, тогда как другие карабкались бы на вершину. Нет. Я решила действовать наверняка.

Несколько лет я выискивала существ, подобных моей сопернице, – талантливых, заносчивых, честолюбивых девчонок с особенными способностями. Я узнавала о них все, просчитывала каждый их шаг. И постепенно понимала, что все они – помеха на моем пути. Даже если они никогда не помыслят занять то место, на которое стремлюсь я, они все равно представляют опасность.

– Из-за своих способностей?

– Да! Любая из них, взрослея, преображала бы мир на свой лад. А преображать мир – это моя прерогатива, это я оставляю за собой. И я устранила этих девчонок. Точнее, они сами устранили себя – по моей настоятельной подсказке. Я, как бы это объяснить тебе попроще, навела на них смерть.