Лев Яшин - Галедин Владимир Игоревич - Страница 20

Пока же нелишне остановиться на составе команды Советского Союза: для чего, в принципе, и было необходимо такое солидное вступление. Итак, наши были объявлены сплошь любителями. В заявке значились и специальности отечественных любителей игры в футбол. И кто есть кто?

Борис Кузнецов — обувщик, Анатолий Башашкин — механик, Анатолий Масленкин — техник-механик, Михаил Огоньков — художник, Борис Татушин — портной, Анатолий Исаев — токарь, Сергей Сальников — студент, Иосиф (Йожеф) Беца — зубной техник, Валентин Иванов, Алексей Парамонов, Владимир Рыжкин, Эдуард Стрельцов и Лев Яшин проходили по документам как слесари.

Стоит отметить, что вранья тут вроде бы и не так много. Сальников, например, и вправду успешно занимался на заочном отделении факультета журналистики МГУ. Все же остальные явно были записаны, исходя из учебного заведения, куда пришлось поступать и которое, вероятно, удалось окончить, или непосредственно практики на производстве.

Стопроцентно убежден, что Стрельцов с Ивановым или Парамонов с Яшиным, дай им в руки инструмент, как говорится, обедни бы не испортили. И детали также. Кто-то успел поработать во фронтовых условиях, кто-то трудился в немногим более комфортное послевоенное время, — но все ребята озвученное руководством дело знали. Особенность их состояния была в ином. Может быть, Яшин действительно был отменным слесарем, но и он сам, и все остальные великолепно понимали, что лет уж семь как он работает вратарем. Условный же индонезиец или там индиец занят абсолютно другим трудом, а сюда добрался выступать за свою страну. Затем они вернутся и снова займутся специальностью. А ты, Лев Иванович, продолжишь «костями стучать о землю» (его же выражение) как голкипер. Отсюда вывод: ты обязан победить, и вариантов быть не может. И никакие специалисты по идеологии — потому Яшин их и не терпел — в данном случае не нужны. Взрослый порядочный мастеровой человек понимает всё сам — и намного лучше.

А час настал. 24 ноября в Мельбурне против Германии советские футболисты провели стартовый матч. Отзывы об игре значительно разнятся. На первый взгляд странновато: свидетели, мало того, участники, выходят с собственными впечатлениями, которые не так уж и совпадают между собой. Потом только, подумав, приходишь к логическим выводам.

Начнем с книги «Счастье трудных побед». Там утверждается просто и кратко: «Первая наша игра в олимпийском турнире — с объединенной германской командой — сложилась для нас легко. Счет, правда, получился — 2:1, но мы сохраняли инициативу от начала и до конца». Капитан Игорь Нетто высказался гораздо мрачнее: «Нам сразу пришлось столкнуться с оборонительной тактикой соперников. Впрочем, это было естественно. Мы, бесспорно, владели инициативой. Немцы цепко защищались и делали редкие попытки наладить контратаки.

Играть с немцами было нелегко. Мы переигрывали их, но забить много мячей в их ворота не удавалось. В какой-то момент матча, который проходил при нашем большом преимуществе, мы слишком увлеклись атакой и даже пропустили гол в свои ворота.

Счет 2:1 в нашу пользу и некоторая неудовлетворенность своей игрой — таков был результат первого олимпийского матча.

Нам говорили, что тренер немецкой команды весьма доволен исходом встречи своих питомцев с нами. Тем менее было оснований быть довольными нам…»

Так все-таки легко или трудно сложилась игра? Не станем торопиться. Послушаем еще знающих людей. Эдуард Стрельцов, «Вижу поле…»: «Первыми нашими противниками оказались футболисты ФРГ. В их составе никого из тех, кто играл против нас в Москве и Ганновере — все новые, молодые (это и Нетто отмечал. — В. Г.), но команда очень сильная. Сильная в основном цепкой, хорошо организованной обороной.

Инициативу они нам отдали, только контратаковали. Но атакующая такая тактика в олимпийском турнире, где любая случайность может стать роковой, тоже может вымотать нервно, если у нападающих игра не пошла.

Выиграли 2:1 (Стрельцов второй и забил. — В. Г.), но не скажешь, что довольны остались своей игрой».

А теперь время обратиться к книге «XVI Олимпийские игры в Мельбурне», вышедшей в 1957 году тиражом в 20 тысяч экземпляров. Для советских времен — не очень много. Особенно если учесть, что посвящен был масштабный труд полгода назад завершившейся Олимпиаде. Н. И. Любомиров, В. А. Пашинин, В. В. Фролов за достаточно короткое время сумели проделать серьезную работу, однако наиболее значимым является непосредственная интонация, не до конца отретушированная редакторами. Перед нами, в сущности, впечатления репортеров с места событий: «Советские футболисты начинают игру в стремительном темпе, часто беспокоят вратаря Гертца. Немецкая команда избирает явно оборонительную тактику. Немцы плотно опекают наших нападающих, особенно Стрельцова. Впереди у немецкой команды остается один Цейтлер — быстрый и очень опасный нападающий, доставивший, откровенно говоря, немало хлопот Тищенко».

Любопытно: из футболистов никто про немецкую «девятку» не упомянул. И Яшин, рядом с владениями которого форвард «шустрил». Ну, наверное, о Цейтлере точно бы рассказал Николай Иванович Тищенко, коли бы оставил воспоминания… А самое интересное началось при счете 2:0: «Теперь футболисты Германии всей командой бросаются вперед. И этот натиск дает возможность левому крайнему Хабигу отквитать один мяч. Случилось это после того, как Башашкин необдуманно вышел вперед, а Яшин находился у линии штрафной площади. Хабиг быстро оценил обстановку и метров с тридцати послал мяч в сетку незащищенных ворот.

Итак, 2:1. Первая победа досталась после исключительно трудной борьбы».

Еще один очевидец, председатель Комитета по делам физкультуры и спорта при Совете министров СССР (по-нашему — министр спорта) Н. Н. Романов в воспоминаниях 1993 года высказывается очень резко: «В одной из контратак левый крайний немцев издалека ударил по воротам. Выдвинувшийся вперед Л. Яшин непростительно „зевнул“. Гол». Про «зевок» написала и «Комсомольская правда». «Советский спорт» нашего вратаря не винил, превознося его германского коллегу Гертца, за которым, по сведениям верных агентов, давно охотились профессиональные клубы.

Так что имеем «на выходе»? Прежде всего: именно данный матч, а не последующие «индонезийские приключения», надо считать наиболее показательным для советских мастеров в Австралии. Они же вели и, по ходу действия, никак не могли проиграть. Так с какой радости Яшин оказался на линии штрафной? А с такой же, как Башашкин, оплот обороны, вдруг убежал вперед. Ибо не было немецкого штурма и натиска: это журналисты наши приняли определенную активность противника за кардинальное желание поменять счет любой ценой. Недаром сокрушавшиеся собственным качеством игры Нетто и Стрельцов ни словом не упомянули про угрозы со стороны соперника. Нет, когда добились превосходства в два гола — стал необходим третий. Чтобы крупно выиграть. А то, действительно, отборных их представителей по делу побеждали — здесь же, казалось, непонятно кто на газон вышел. Вот Яшин с верным Башашкиным и рванули нужную разницу обеспечивать: защитник — куда-то в полузащиту, голкипер — на покинутое место.

Тут Хабиг и попал. И почудилось дыхание, не приведи господи, ничьей. Мало ли что нежданно-негаданно опять залетит? Но обошлось. Поэтому, видимо, Яшин и считал одну восьмую финала Олимпиады неким «легким» испытанием. Главное — в следующий круг вышли. Пусть и без разгрома.

Противостояние с индонезийцами, растянувшееся аж на два матча, известно в литературе намного лучше. Ведь немцы в любом составе — всегда немцы. А вот островитяне, даже отрядив сильнейших футболистов, неизбежно предстанут командой в первую очередь экзотичной, а не классной. Ну не связаны они с футболом, что делать!

Предварить рассказ об игре — а мы остановимся только на матче, в котором выступал Яшин, — стоит вот чем.

Счет 0:0 в первом, говоря по-театральному, действии иногда называют позором. Клеймят футболистов за недостаточную самоотдачу, которая органично, по мнению критиков, вытекает из недостаточного настроя, зазнайства, шапкозакидательства — а означенные пороки, хочешь не хочешь, приводят к пробелам в политической подготовке. Не осознали, не прониклись.