Иероглиф «Любовь» - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 20
- Предыдущая
- 20/76
- Следующая
Принцесса осторожно пробралась сквозь высокие острые листья камышей и оказалась у вязкой кромки лужи. Ночью здесь было страшновато – на минуту лужа показалась принцессе огромной, глубокой, бездонной, как омут. Жаб не было, и это сильно огорчало.
А потом произошло нечто невероятное. Вода в луже вдруг забурлила и вспучилась черным пузырем. Расплескалась с шумом. И замершая на месте принцесса Фэйянь увидела, как на месте лужи образовалась выпуклая круглая крышка вроде крышки сундука. Крышка беззвучно поднялась и откинулась в сторону. Фэйянь отступила в камыши; она дрожала, но не могла издать ни звука и не могла оторвать глаз от происходящего. Все самые страшные легенды и истории сразу вспомнились принцессе, но то, что она увидела перед собой, было куда страшней.
Из дыры, которую прикрывала собой лужа, появлялись один за другим гибкие люди в черных одеждах, с тускло блестящими под звездным светом мечами. Их было много, так много, что принцесса не выдержала и, уже не таясь, бросилась прочь, ломая стебли камыша, раня лицо и ладони.
– Я слышал шум, – сказал один из тех, что пришел из-под земли. У него был глухой мужской голос.
– Кролик или кошка, – предположил другой мужской голос.
– Слишком громко бежит для зверя, – сообщил третий голос.
– Сомнительно, чтобы тут нас поджидал дворцовый соглядатай. – Новый голос был явно женским. Хотя та, которой он принадлежал, ничем – ни оружием, ни одеянием – не выделялась из остальной черной толпы. От этих людей пахло смертью так, как от пахаря пахнет возделанным полем, а от пекаря – выпеченным хлебом. Женщина продолжила: – Но даже если это и был соглядатай, наши вести дойдут до императора скорее, чем соглядатай добежит до охраны дворца.
Она коротко и зло рассмеялась.
– Поджигайте камыш, – приказала она.
В ладонях у черных людей словно вспыхнули молнии. Через мгновение камыш и окружающие заросли были охвачены пламенем.
– А теперь – вперед! – прозвучал новый приказ, отданный голосом женщины, и черные люди, воздев мечи, стремительно заскользили сквозь огонь, который словно расступался перед ними...
В Лотосовой беседке проснулась императрица Нэнхун, на мгновение забывшаяся сном после долгих ласк императора. Ее словно что-то толкнуло под сердце. Нэнхун выбежала из беседки и, почти не касаясь ногами земли, метнулась на высокий мостик над озером. Огляделась...
– Мой император! – пронзительно закричала она. – Пожар!
Император выскочил из беседки, на ходу набрасывая халат.
– Где пожар? – крикнул он, и Нэнхун ответила:
– Повсюду.
Императрица почти не ошиблась. Дворцовые сады, беседки, павильоны были охвачены неистовым пламенем. Воздух был полон гари и отчаянных криков.
– Фэйянь! – одновременно воскликнули Жоадин и Нэнхун и побежали к главному дворцу. Им казалось, что земля под их ногами раскалена. За их спинами вспыхнула огромным фонарем Лотосовая беседка и от жара закипела вода в озерце...
Главный дворец и Пять молитвенных башен пока были целы. На подступах к ним кипела отчаянная битва между дворцовой охраной и бесчисленными ордами черных убийц. Увидев это, император замер, как пораженный молнией.
– Наемники Ардиса, – прошептал он. – Народ Горного перевала. Откуда они здесь, эти чудовища в людском обличье?
– Охрана не в силах им противостоять! – ахнула Нэнхун. В ее глазах плясали отблески пламени. – Государь мой, мы должны пробиться во дворец. Там наша дочь!
– У меня нет с собой оружия. – Жоа-дин заскрипел зубами от бессильной ярости. – А они окружили все входы и выходы, словно их привел сюда тот, кто знает дворец, как линии на своих ладонях!
– Мой супруг, недавно вы повелели пристроить потайную галерею к западному крылу дворца, – вспомнила Нэнхун. – Может быть, о ней еще не знают и мы сумеем пройти?
– Верно, – кивнул император. – Бежим! Хорошо хоть то, что в общем безумии, пожаре и суматохе их никто не заметил.
Потайная галерея действительно была пристроена совсем недавно. Вела она прямиком в покои принцессы Фэйянь и предназначалась для того, чтобы по праздникам через эту галерею для увеселения маленькой принцессы приводили актеров, певцов и музыкантов – девочке тогда казалось, что все они словно спустились к ней с неба... Через потайную галерею ползли матерчатые драконы, обшитые бахромой и блестками, вышагивали львы в пестрых тряпичных шкурах – веселить маленькую Фэйянь. Теперь же по галерее бежали император Жоа-дин и императрица Нэнхун. Им повезло. О существовании тайного хода нападавшие не знали, венценосных супругов никто не заметил; в самой галерее было пусто и темно. Пахло театральным гримом, пудрой, тряпьем...
– Что будет, если они ворвутся во дворец раньше нас и захватят Фэйянь? – шептала Нэнхун. Ее била крупная дрожь.
– Я позволю им вырезать собственное сердце, лишь бы они не тронули дочь и тебя, – бросил император.
Галерея закончилась. Они ворвались в игровую комнату принцессы, но здесь тоже было пусто и темно.
– Спальня! – шепотом крикнула Нэнхун.
Император огляделся и прорычал:
– О стыд! Мой дом захвачен, у порога враги, а я без оружия оказался в детской комнате! Здесь мечи деревянные, а стрелы с тупыми наконечниками!
– Оружие – потом, мы должны знать, где наша дочь! – Нэнхун схватила императора за руку и бросилась вместе с ним в спальню дочери.
Здесь их встретила пустая кроватка и рыдающая наперсница Юй. Завидев императорскую чету, она бросилась им в ноги:
– Казните меня! Я заснула и не устерегла принцессу! Ее здесь нет!
– О, Небесные Чиновники, – только и выговорила Нэнхун.
– Спокойствие, – сказал император. – Куда она могла бы пойти, Юй?
– Может быть, просто гуляет по дворцу, – пролепетала Юй. – Она часто любила по ночам так играть – берет меня с собой и гуляет по дворцу... Мне нет оправдания! Убейте меня!
– Погоди, Юй, – оборвал ее речи император. – На это нет времени. Мне нужно оружие.
– Если выйти из покоев принцессы и повернуть налево, будет комната ночной охраны, – быстро сказала Юй. – Там всегда есть мечи, копья и луки со стрелами. Я это знаю потому, что часто бывала там вместе с принцессой.
– Туда! – приказал император.
В комнате охраны действительно были мечи. Вооружился не только император, но и Нэнхун с Юй. Так они выбежали в главную залу Непревзойденного дворца. И увидели, что здесь их ждут.
Пол главной залы был усеян трупами охранников. Черные убийцы, напоминавшие пчелиный рой, теснили оставшихся в живых к окнам – там уже вовсю бушевал пожар.
Отребье! – громовым голосом взревел император Жоа-дин, поднимаясь на ступени, ведущие к престолу. – Сражайтесь со мной, я хочу увидеть вашу кровь, поганые убийцы!
Черные чудовища на мгновение приостановили свое сражение. Император Жоа-дин взмахнул мечом...
– Стоит ли самому владыке Пренебесного Селения марать свой меч о грязных наемников Ардиса? Не желает ли император сразиться с достойным противником?
От толпы убийц отделилась изящная фигура в плотно прилегающих к телу черных одеждах. Лицо говорившего было скрыто платком.
– Открой свое лицо. – Голос императора по-прежнему был повелителен и тверд. – Ты их предводитель? Я хочу видеть лицо человека, осмелившегося нарушить покой Непревзойденного дворца.
– Что ж. – Тон незнакомца был насмешлив, а рука его точным движением сорвала платок с лица. – Узнаете ли вы меня, богоподобный император?!
На императора смотрела женщина, чье лицо когда-то вызывало в нем небывалую любовь, а потом такую же – небывалую – неприязнь.
– Шэси? – не веря глазам, спросил император.
– Шэси, – прошептала, слабея, императрица Нэнхун.
– Да, это она, – голос Юй дрожал. – Она совсем не изменилась. Змея...
– Как ты посмела? – гневно бросил император. – Твое место в загородной резиденции...
Шэси зло рассмеялась:
– Не вам, богоподобный император, указывать Мне, где мое место! Вы забыли обо мне, вычеркнули Меня из списка своих приближенных. Но я – я не забыла о своем государе! И об этой смирненькой дряни, что стоит позади него, тоже не забыла! Все эти годы я знала, что происходит во дворце, у меня остались здесь свои люди, которые не укрыли от меня ни одной новости. Смирненькая дрянь, что же ты молчишь, ведь ты стала императрицей! Подай голос, я послушаю, как говорит императрица!
- Предыдущая
- 20/76
- Следующая
