Шведский всадник - Перуц Лео - Страница 43
- Предыдущая
- 43/43
Безымянный молчал.
— Ах так! Ну тогда ступай в бездну! — злобно заорал расстрига. — И пусть десять тысяч чертей мучают там твою поганую душу!
Умирающий уже не слышал его. Над ним молча склонилась другая фигура — ангел с мечом из давнишнего сновидения.
«Это ты? — произнес Безымянный, не шевельнув губами. — Выслушай меня! Я часто думал о смысле того видения о суде Господнем, но я не мог понять, это было слишком трудно для меня… Теперь я, кажется, понимаю. Ты тогда молился за меня, так сделай это и сейчас. Я хочу одного: пусть моя дочь, моя милая кроха, не подумает, будто я ее предал, когда я перестану приходить к ней. Ты ангел, ты все можешь, так скажи ей, что я умер… Пусть она поплачет и утешится — ведь все на земле рано или поздно умирают, — но пусть она не думает, что я забыл ее. Я не хочу этого. Я очень хотел искупить мои грехи… Пусть она читает „Отче наш" в мою память…»
Ангел смерти поднял свой светлый взор к звездам. Долгое время он стоял, подобный невесомой тени, а потом, не глядя, коснулся лба атамана и опустил к нему свое строгое и доброе, свое всепрощающее лицо. И тогда свет навеки погас в глазах Безымянного.
На следующий день, около полудня, в имение Торнефельдов прискакал шведский офицер с рукой на перевязи и рассказал домочадцам о битве под Полтавой, где свежая армия царя Петра неожиданно пришла на выручку крепости и в жестоком трехчасовом бою наголову разгромила шведское войско. Раненый король бежал, за ним потянулись те, кто остался в живых (почти все они потом сдались Меньшикову у Переволочной на Днепре). Среди множества убитых — цвет и гордость шведской конницы, полковник Христиан фон Торнефельд…
Мария-Агнета оцепенела от горя. Она едва понимала, что происходит вокруг. Боль ее была слишком сильна, чтобы она могла плакать.
Лишь потом, когда она осталась одна в комнате, из груди ее вырвался пронзительный, звериный крик, а из глаз неудержимо хлынули слезы.
Вечером она попросила привести к ней дочку. Когда горничная ввела в комнату Марию-Христину, мать схватила ее на руки и, плача, покрыла ее личико поцелуями.
— Дитя мое! — пролепетала она сквозь слезы. — Твой отец погиб на войне, и мы больше никогда его не увидим. Уже три недели, как он лежит в земле под стенами далекого русского города… Кажется, город называется Полтава… Так что сложи ручки и помолись Богу за его душу. Читай «Отче наш»!
Мария-Христина недоверчиво покачала головой. Она не хотела и не могла поверить этому.
— Он еще придет! — убежденно сказала девочка. Глаза Марии-Агнеты вновь налились слезами.
— Нет, милая, он больше не придет! — прорыдала она. — Он никогда не придет! Разве только мы с ним увидимся во .сне… Ты что, не понимаешь?! Он убит в бою и теперь находится в Царстве Небесном. Сложи же ручки и молись, исполни свой детский долг! Твоя молитва более угодна Богу, чем моя, ведь ты — мое маленькое, невинное сокровище, и лишь тебя одну я буду любить отныне и навсегда… Прочитай же «Отче наш» за его
доблестную душу!
Мария-Христина снова покачала головой. Но тут ей на глаза попалась повозка с покойником, которая тащилась по проселку из имения епископа.
И она сложила ручки для молитвы.
— Отче наш, иже еси на небесах! — шептала она. — Да святится имя Твое, да приидет царствие Твое, да будет воля Твоя яко на небеси и на земли… За этого бедного человека молю я Тебя: дай ему блаженство! И эта милость Твоя есть хлеб нам насущный… И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого, но спаси нас, ибо Твое есть царство, и сила, и слава Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!
С холма медленно съезжала убогая телега. Она везла к месту последнего успокоения безымянного бродягу — мимо окон его собственного дома и под слезными взорами его жены и дочки.
1936
- Предыдущая
- 43/43
