Тропа к Чехову - Громов Михаил Петрович - Страница 28

• Предыдущая
• 28/101
• Следующая

Инженер-путеец, писатель, автор книг «Детство Тёмы», «Гимназисты», «Студенты», «Инженеры». На Чехова произвели серьезное впечатление очерки Гарина «Несколько лет в деревне», опубликованные в журнале «Русская мысль» в 1892 году. Виделся с Чеховым в 1903–1904 годах, когда проводил в Крыму изыскания для строительства Южнобережной железной дороги: «Познакомился и полюбил Чехова. Плох он. И догорает, как самый чудный день осени» (Чехов в воспоминаниях современников. М., 1986. С. 705). Написал воспоминания «Памяти Чехова».

Писатель, один из самых своеобразных и ярких последователей Ф. М. Достоевского. Учился в Петербургском горном институте; в 1877 году, когда началась Русско-турецкая война, добровольно ушел в действующую армию, был ранен. Военные впечатления отразились в рассказах «Четыре дня», «Из воспоминаний рядового Иванова». Опубликовал ряд остропсихологических рассказов и повестей в духе народничества 1870-х годов – «Припадок», «Надежда Николаевна». В истории нашей литературы остались поэтические рассказы «Атталеа принцепс» («Attalea princeps») и «Красный цветок» – классические образцы русской лирической прозы. Писал для детей (сказка «Лягушка-путешественница» и др.). Высоко оценил повесть Чехова «Степь». «Я пришел сообщить тебе замечательную новость… в России появился новый первоклассный писатель», – сказал он своему другу, зоологу В. А. Фаусеку.

Жизнь В. М. Гаршина оборвалась трагически – он покончил с собой. В 1889 году был издан сборник «Памяти В. М. Гаршина», где помещен рассказ Чехова «Припадок».

Вдова В. М. Гаршина, врач. Чехов был знаком с ней и помогал ей в ее литературных работах.

Писатель, журналист, репортер, не раз помогавший Чехову в поисках свежих новостей и злободневных известий. Прожил долгую яркую жизнь; в начале 1870-х годов, подхваченный волною «хождения в народ», был бурлаком, крючником, рабочим. В пору Русско-турецкой войны 1877–1878 годов добровольцем ушел в действующую армию. Первый сборник рассказов Гиляровского – «Трущобные люди» – был конфискован цензурой. О знакомстве Гиляровского с Чеховым писал М. П. Чехов: «Однажды, еще в самые ранние годы нашего пребывания в Москве, брат Антон вернулся откуда-то домой и сказал:

– Мама, завтра придет ко мне некто Гиляровский. Хорошо бы его чем-нибудь угостить.

Приход Гиляровского пришелся как раз на воскресенье, и мать испекла пирог с капустой и приготовила водочки. Явился Гиляровский. Это был тогда еще молодой человек, среднего роста, необыкновенно могучий и коренастый, в высоких охотничьих сапогах… Он сразу же стал с нами на «ты», предложил нам пощупать его железные мускулы на руках, свернул в трубочку копейку… С тех пор он стал бывать у нас и всякий раз вносил с собой какое-то оживление» (Вокруг Чехова. С. 111). «Был у меня Гиляровский. Что он выделывал, Боже мой! – писал Чехов А. С. Суворину 8 апреля 1892 года. – Заездил всех моих кляч, лазил на деревья, пугал собак и, показывая силу, ломал бревна. Говорил он не переставая».

Чехов относился к Гиляровскому по-дружески: «Это человечина хороший и не без таланта…» (А. Н. Плещееву, 5 или 6 июля 1888 г.).

Впоследствии Гиляровский опубликовал несколько мемуарных статей и заметок о Чехове (в кн.: Друзья и встречи. М., 1934).

Жена Д. С. Мережковского, поэтесса, романистка, литературный критик (псевдоним Антон Крайний), представительница русского декаданса. Познакомилась с Чеховым весной 1891 года в Венеции. И. А. Бунин, приводя в своей книге о Чехове высказывания Гиппиус, писал: «Она совершенно не поняла Чехова не только как писателя, а и как человека, ей казалось, что Чехову Италия совсем не понравилась… Видимо, он нарочно при Мережковских был сдержан, говорил пустяки, его раздражали восторги их, особенно «мадам Мережковской»…» (Бунин И. А. О Чехове//Собр. соч.: В 6 т. Т. 6. С. 200).

Известная драматическая актриса; в 1887 году исполнила роль Анны Петровны (Сарры) в комедии Чехова «Иванов» на сцене Русского драматического театра Ф. А. Корша. Чехов написал брату на другой день после премьеры: «Роль знали только Давыдов и Глама, а остальные играли по суфлеру и по внутреннему убеждению».

Известный книгоиздатель, владелец типографии, в которой печаталось первое издание сборника «Пестрые рассказы» (СПб., 1886). Был знаком с Чеховым и переписывался с ним. «Великолепнейший парень», – заметил Чехов в одном из писем.

Журналист, литературный критик, редактор либерального журнала «Русская мысль», где печатались значительнейшие рассказы, повести и пьесы Чехова зрелых лет. Опубликовал несколько рецензий на сборники Чехова («Пестрые рассказы», «В сумерках») и ряд статей о нем: «А. П. Чехов. Опыт литературной характеристики» (1894), «Дети и природа в рассказах Чехова и Короленко» (1903), «А. П. Чехов. 2 июля 1904 г.», «Памяти Чехова» (1906) и др.

Журналист и педагог, один из помощников Л. Н. Толстого по книгоиздательству «Посредник»; в 1891 году вел с Чеховым переговоры об издании в «Посреднике» его рассказов.

О своем знакомстве с Чеховым, состоявшемся в Ялте в марте 1899 года, Горький писал: «Рад я, что встретился в Вами, страшно рад! Вы, кажется, первый свободный и ничему не поклоняющийся человек, которого я видел» (письмо Чехову, 23 апр. 1899 г.).

К тому времени Горький хорошо знал творчество Чехова, перечитав едва ли не все, что было опубликовано. «Сколько дивных минут прожил я над Вашими книгами, сколько раз плакал над ними и злился, как волк в капкане, и грустно смеялся подолгу» (письмо Чехову, 24 окт. – 7 нояб. 1898 г.).

В свое понимание чеховского творчества Горький привносил свойственный ему романтический пафос и приподнятость. Мир Чехова казался ему «огромным», исполненным сильных страстей, могучих движений души, титанического отчаяния и протеста. Таким же «огромным», «могучим» казался ему и сам Чехов: «Я – фантазер по природе моей, и было время, когда я представлял Вас себе стоящим высоко над жизнью. Лицо у Вас бесстрастно, как лицо судьи, и в огромных глазах отражается все, вся земля, и лужи на ней, и солнце, сверкающее в лужах, и души людские. Потом я увидал Ваш портрет, это был какой-то снимок с фотографии. Я смотрел на него долго и ничего не понял…» (письмо Чехову, первая половина января 1899 г.).

Эти письма совсем еще молодого, широкого и щедрого в выражении своих привязанностей и антипатий писателя вызывали, вероятно, улыбку у Чехова. Но в целом горьковское понимание смысла, исторической значительности, художественной ценности чеховского творчества было несравненно более тонким и правильным, чем уныло-нравоучительные стереотипы либеральной критики, рассматривавшей Чехова в общем ряду с тогдашними «властелинами дум», среди которых были не только Гаршин или Г. Успенский, но и такие, ныне совершенно забытые, беллетристы, как Шеллер-Михайлов, Потапенко, Вас. Немирович-Данченко, Альбов, Баранцевич и др.

Горький в своих письмах редко ограничивался частными замечаниями или похвалами, стремясь к обобщенным суждениям, до сих пор сохраняющим историко-литературную и теоретическую ценность. Он был в числе первых, кто отметил, что чеховская драматургия представляет собою «новый род драматического искусства, в котором реализм возвышается до одухотворенного и глубоко продуманного символа». Серьезным было и замечание Горького о «Даме с собачкой» в письме, посланном после 5 января 1900 года: «Знаете, что Вы делаете? Убиваете реализм. И убьете Вы его скоро – насмерть, надолго. Эта форма отжила свое время – факт! Дальше Вас – никто не может идти по сей стезе, никто не может писать так просто о таких простых вещах…»

• Предыдущая
• 28/101
• Следующая