Отыгрывать эльфа не просто. Дилогия (СИ) - Кондратьев Леонид Владимирович - Страница 48

— А если командир прикажет? Десяти человек тоже хватит, хотя и почти на равных будем.

— Вот командира у них уже нет, поймал горлом стрелу — слишком громко командовал. И собак, кстати, тоже. Одну застрелил, а вторую Леший увел — ему она приглянулась.

Притихший капитан на некоторое время задумался, осмысливая про себя свежеполученные сведения. Старшина и бойцы тоже временно отвлеклись на процессы пережевывания и глотания. Через несколько секунд почти одновременно раздались два голоса — мой и капитана:

— Может…

— Если…

— Давай, Ссешес, что хотел сказать?

— Да я вот о чем подумал: надо ребят потренировать, а то слишком уж зеленые. Ну и физические кондиции им подправить. Стыдно кому сказать: какая-то жалкая пробежка с раненым и грузом — и они уже язык на плечо высунули. А ты что хотел?

— Хм… как раз тоже хотел предложить — с ребятами позаниматься. Просто у меня сроки поджимают, а если говоришь, что меня подлечишь, операцию надо проводить как можно быстрее.

— Тогда договорились, пробуем на тебе листья мэллорна, ну а для ребят я парочку алхимических зелий сварю. Думаю, «кошачий глаз» пригодится, и мышцы им подправить надо.

В предвкушении грядущего опробования на них какой-то неизвестной гадости солдаты зашевелили челюстями активнее и с тревогой стали поглядывать в мою сторону.

— Только вот методики обучения у меня рассчитаны не на хумансов. С этим как быть?

— В смысле, в чем различие? Неужели так уж отличается?

— Начнем с того, что у вас просто ниже болевой порог. И менее эластичны связки.

— Ну и к чему это?

— Растяжка.

Вопросительный взгляд старшины и блеск понимания в глазах капитана подсказали, что такой краткий ответ их не устроит.

— Главная проблема с нашими бойцами — отсутствие гибкости и низкая выносливость. Если с выносливостью еще можно что-то сделать благодаря различным алхимическим препаратам, то с гибкостью труднее — допустима только разработка суставных сумок и растяжка сухожилий. Как вы все могли догадаться, процесс этот долгий.

— И что, никак нельзя ускорить?

— Как ты, капитан, правильно догадался, ускорить можно, но возникает проблема низкого болевого порога — придется выламывать и растягивать суставы, и даже в случае применения болеутоляющих средств велика вероятность того, что… ну как бы это помягче сказать… цветок жизни ученика может не выдержать и завянуть в самый неподходящий момент…

Вовремя отловленный лось позволил создать запас еды примерно на неделю. А это и поджимающие капитана сроки означало, что с рейдом к железке следует поспешить. Единственное, что мешало немедленно отправиться на столь увлекательное мероприятие, как фейерверк на рельсах, это отвратительное физическое состояние Андрея. Поэтому тем же утром с появлением Лешего на капитане поставили первый опыт по лечению с помощью листьев мэллорна. Со слезами на глазах один зеленый листик Дух Леса скормил больному. Правда, тот чуть не подавился, увидев, каким взглядом сопровождает Лешак ничем не приметный листик. На следующее утро капитан, конечно, не скакал молодым козликом, но стабильно держался на ногах и головные боли, мучившие его, отступили.

В этот день случилось еще много интересного. Чего стоила только сценка отбирания у старшины своей командирской волей единственного котелка, правда, с клятвенными заверениями о возврате, но, судя по выражению лица Сергеича, он в это не особенно верил. Вернувшийся из леса через почти три часа дроу обложился просто гигантским набором грибов, листьев, метелок каких-то трав и стал с упоением химичить, периодически отвечая на заинтересованные вопросы окруживших его бойцов. Иногда эльф сбивался в объяснениях на свой непонятный окружающим язык, но довольно быстро сам поправлялся и продолжал рассказ. Разносившийся от костра гомон периодически прерывался речитативом заклинаний и слабыми вспышками. Капитану, расположившемуся неподалеку, на подстилке этого самого дроу, все это напоминало интересную лекцию, совмещенную с показом лабораторных опытов в каком-нибудь институте. Если не принимать во внимание отсутствие стен, потолка и кафедры, с которой вещал преподаватель. Также пришлось временно закрыть глаза на лабораторное оборудование в виде походного котелка. Ну и на применение профессором магии, после которого он бледнел и с трудом удерживался на ногах. Впрочем, каждый ученый в чем-то волшебник. Картина получалась довольно занятная — этакая лекция зулусского профессора в институте имени Баумана, не хватало только парочки генераторов Ван де Графа, мирно искрящих в уголке.

Алхимическая лаборатория — как много таинственного и возвышенного в этом словосочетании! Но походная алхимическая лаборатория быстро низводит романтику до обыденного котелка и пары-тройки емкостей для хранения получившихся смесей. В качестве емкостей дроу реквизировал у того же старшины три походные алюминиевые фляги и теперь постепенно их заполнял отвратительными даже на вид настоями, обладающими, кроме довольно приличных положительных свойств, не менее внушительным списком отрицательных.

Например, зелье «кошачьего глаза» гарантировало при использовании довольно приличную видимость в почти полной темноте в течение двух суток, но из-за этого днем испробовавший состав абсолютно ничего не видел. Но главным побочным эффектом зелья являлась прогрессирующая перестройка зрачков и глазного дна при постоянном использовании. Алхимическое средство гарантировало примерно через полтора года обретение кошачьих зрачков и ночной образ жизни до конца дней.

Энергетик, составленный из целой палитры поганок, работал почти без побочных эффектов — незначительные боли в мышцах обычный дроу мог спокойно перетерпеть.

А вот последний состав отличался просто демоническим коварством. Полностью блокируя ощущение усталости в мышцах, он заставлял мышечные волокна выкладываться на полную. Это, по словам дроу, очень часто приводило к переломам и смерти от истощения попробовавших чудо-эликсир. Дополненный анаболиком, он в короткие сроки вызывал значительный прирост мышечной массы. Поэтому применение данного препарата можно было проводить только малыми дозами и под присмотром.

После завершения работы «алхимического цеха», развернутого на поляне, решили провести совещание на предмет выполнения задач Центра.

Вне зависимости от состояния капитана, на следующий день постановили выступить к станции Оранчицы в следующем составе: Ссешес как следопыт и командир отряда, капитан Кадорин в качестве подрывника и Сергей в качестве штатного носильщика и снайпера…

14.07.1941

Немецкий полковой врач

— Герр доктор! Герр доктор! Тут раненых привезли! Идите скорее.

Задерганный полковой врач, не спавший уже вторые сутки, с видом сомнамбулы развернулся в сторону взволнованного санитара.

— Что такое, Ганс? Сам отсортировать и перевязать не можешь? Вы мне дадите поспать хоть час?! Или там тяжелые?

— Герр доктор, тяжелый там только один — проникающее в кишечник и два легких. Но там такие странные раны, я просто не знаю, что с ними делать.

— Ганс, ну что там такого странного может быть? Ранения огнестрельные? Осколочные? Или химические ожоги? — Быстро передвигаясь к устроенному в деревенской избе импровизированному перевязочному пункту, интересовался врач.

— Нет, герр доктор. Ни за что не догадаетесь. Я сам впервые такое вижу. Вот поглядите сами. — С этими словами санитар забежал чуть вперед и открыл перед доктором дверь.

Картина, представшая перед глазами врача, привела того в остолбенение. Впрочем, к его чести, длилось оно недолго.

Лежащий на импровизированных носилках из жердей и плащ-палаток раненый выглядел абсолютно нормально — такой среднестатистический пехотинец третьего рейха — за исключением стрелы, торчащей у него из живота, и растекающегося по форме громадного кровяного пятна. Рядом с ним, прислонившись к столу, сидел другой пехотинец со стрелой, торчащей из-под левой ключицы. Еще один раненый, осторожно баюкающий перевязанную посеревшими от грязи и пота бинтами руку, находился у небольшого окошка и с тоской смотрел на своих товарищей.