Пари с морским дьяволом - Михалкова Елена Ивановна - Страница 52

• Предыдущая
• 52/75
• Следующая

– Дорогая, взгляни на меня, – попросил Аркадий.

Кира смотрела вниз, а пальцы ее судорожно рвали на полосы тонкий белый платок.

Сидя за столиком под неяркой лампой, Наташа пыталась собрать колье. Самое простое, синее с белыми вкраплениями. Ученическая работа, на которую способна любая женщина, умеющая нанизывать бисер.

Ничего не получалось. Вещь в ее руках выглядела уродливой.

«Я – Кай, который пытается собрать слово «вечность». Не помню, смог ли он сделать это сам, или ему помогла Герда».

– Что, не то? – сочувственно спросил Стефан и присел напротив.

– Ты брал мои вещи, – без выражения сказала Наташа.

Он сразу понял по ее интонации, что она в бешенстве. Сообразить бы это минутой раньше – и он сбежал бы подальше, к механику, в кают-компанию, куда угодно. А сейчас уже поздно.

– Ты о чем?

– Ты брал мой красный платок. Его нет на месте. Верни.

– Э-э-э… я его потерял.

– Ты не мог его потерять, потому что ты его не носил. Ты повсюду ходил в кепке. Платок тебе ни к чему.

Стефан встал.

– Хорошо, я тебе его верну, – примирительно пообещал он.

Теперь и Наташа поднялась.

– Зачем тебе мои вещи? Ответь мне. Я хочу знать. Тебе нравится одеваться в женскую одежду?

От неожиданности Стефан даже рассмеялся. Но потом понял, что она вовсе не иронизирует.

«Может быть, соврать? – подумал он. – Покаяться в том, что я тихий извращенец?» Беда в том, что он не знал, как Наташа это воспримет. Самые обыкновенные поступки могли вызвать у нее отторжение. Например, она раз и навсегда возненавидела соседку за то, что та развешивала на балконе белье. Стефан пытался добиться от нее объяснения, но понял лишь, что Наташа воспринимала их дом единым цветовым пятном, и нарушение гармонии оскорбляло ее. Почему-то это было очень важно – чтобы монолитная серая глыба дома сохраняла свой облик, без лохмотьев цветастых простыней.

Зато к другой соседке, дрянной жадной бабе с первого этажа, не желавшей потратиться на стерилизацию своей гулящей кошки и регулярно топящей котят в бельевом тазу, Наташа относилась спокойно. При том, что кошек обожала. Стефан никак не мог взять в толк, как такое может быть. «Она очень глупая женщина, – объяснила как-то Наташа. – С глупых спрос небольшой». Но для Стефана это ничего не прояснило.

– Я верну тебе платок, – пообещал он, зная, что вернуть не сможет.

Наташа долго смотрела на него, и по ее лицу невозможно было прочесть, о чем она думает. Затем села и молча взялась за свое ожерелье, собранное из осколков неба, моря и белой пены.

Маша от изумления резко выпрямилась и стукнулась макушкой о выступающий планшир.

– С чего ты взял про Антошу? Это был несчастный случай!

– Я про убийство ничего не говорил, – прогудел Бабкин.

– Ты рассказывал про покушения, – возразил Макар.

– Ну и что?

Илюшин небрежно закинул ногу на ногу. Щека его, намазанная кремом, белела в темноте.

– Неужели сами не видите? Все выглядит так, будто кто-то тренировался. Не хотел убить, а лишь пробовал силы. В конце концов решил, что ему все подвластно. Завалить жертву камнями – пожалуйста! Утопить – ради бога! Перекинуть через борт – со всем нашим удовольствием! И когда он в этом убедился, пошел и убил по-настоящему. Я ничего не понимаю в ваших… как ты назвал эту снасть?

– Топенант гика.

– …в ваших топенантах. Но я уверен, что с крепежом поработали. Если я правильно понял, его можно просто ослабить?

Маша и Бабкин одновременно кивнули.

– Я так и думал. И на палубе во время гибели матроса никого не было?

Маша и Бабкин одновременно покачали головами.

– Серега, ты сам-то веришь в такие совпадения?

– После того как я встретил тебя живым на забытом богом острове, я во все поверю, – буркнул тот.

Маша, потирая ушибленную макушку, спросила:

– Это сумасшедший? Мы плывем в компании психопата?

– В компании психопата плыл я. А два психопата на одно небольшое море – явный перебор.

– Здесь есть еще кое-что непонятное. – Бабкин прислушался, но вокруг было тихо, и он продолжил: – Я тебе не успел сказать, что мы с Машкой были свидетелями разговора между врачом и боцманом. Доктор – мужик пьющий, но сейчас в завязке. Иной раз ведет себя странно.

– И о чем был разговор?

– О двух смертях, случившихся на бригантине.

– Не на бригантине, – поправила Маша. – Кок дал понять, что о второй смерти ничего не знает.

– Мог и соврать.

– Вряд ли. По-моему, он и в самом деле ни о какой Ирине ничего не слышал.

– А что с первой? – заинтересовался Макар. – Тоже кто-то из экипажа?

– Мутная история, – поморщился Бабкин. – Жена капитана выпила лишнего и свалилась за борт. Спиртное, говорят, позаимствовала у того самого доктора. С тех пор он завязал.

– И что, ее вытащили слишком поздно?

– Ночь была. Темно. Вахтенный крика не услышал, а может, и не было крика…

– А кто стоял на вахте?

Этот простой вопрос не пришел в голову ни Маше, ни Сергею.

– Не знаю…

Илюшин задумался. С силой потер лоб.

– У тебя голова болит?

– Н-нет… Подожди-ка… – Он пощелкал пальцами и нахмурился. – Только что пролетело мимо…

– Что пролетело-то?

– Не знаю. Не уловил. Что-то важное…

Макар, забывшись, провел ладонью по обгоревшей щеке, и от боли со свистом втянул воздух.

– Ой, черт!

– Тихо!

Сергей вскочил, огляделся.

Пока они разговаривали, стемнело окончательно. Лунный свет заблестел на блоках и швартовах, сверкнул остро, будто кинжалом полоснул, на толстой якорной цепи. Мягко, как кот, Бабкин шагнул в сторону – и канул в темноту.

Вернулся он несколько минут спустя.

– Показалось…

Маше послышалась неуверенность в его голосе.

– Нас подслушивали? – тихо спросила она.

– Пес его знает. То ли кто-то очень тихо бегает, то ли у меня обострилась паранойя.

– А кто сейчас на вахте?

– Только старпом.

– Вернемся вниз, – предложил Макар. – Здесь в самом деле становится неуютно.

Они направились к трапу, и луна поплыла за ними. Набегавшие волокна облаков разрисовывали ее, и тогда луна превращалась в огромное ухо, подставленное с небес. Когда ветер разгонял их, казалось, что внимательный желтый зрачок наблюдает за ними сверху.

– У меня такое чувство, что за нами следят, – вполголоса сказала Маша.

Сергей покосился на нее:

– Исключено. Разве что откуда-то издалека.

Макар, шедший впереди, споткнулся и упал бы, если бы Бабкин не поймал его за шиворот.

– Эй, да что с тобой?

– Врача позвать? – встревожилась Маша.

Илюшин отрицательно качнул головой.

– Я чудовищно поглупел, – пробормотал он. – И стал невнимательным. И неуклюжим. Будаев даже не представляет, какой счет я выставлю ему за это.

Он взялся покрепче за перила и снизу умоляюще взглянул на Машу.

– Ты можешь повторить то, что сказала пять минут назад? – И, увидев, что она уже открыла рот, торопливо добавил: – Только не здесь! Пошли в каюту.

Когда они спустились на нижнюю палубу, Илюшин пропустил их вперед и запрокинул голову. Луна, огромная, распухшая, нависала прямо над трапом и, казалось, изо всех сил пытается пролезть за ними в узкий проем.

– Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, – пробормотал Макар, – а от тебя, колобок, и подавно уйду.

– Что ты там шаманишь? – окликнул его Бабкин.

Илюшин с трудом оторвал взгляд от желтого шара и заторопился, догоняя друзей.

– Кира, что происходит?

Она сидела на кровати, не отвечая, и смотрела застывшим взглядом в черный иллюминатор.

Аркадий взял жену за плечи и потряс. Со стороны это выглядело комично: он был в два раза мельче ее. Но от толчков она вздрогнула и схватила его за руку:

– Кто сейчас на вахте?!

Он отпустил ее.

– Н-не знаю… Какое это имеет значение? Кажется, Артем. И ты не ответила, что происходит!

• Предыдущая
• 52/75
• Следующая