Правила жестоких игр. Дилогия (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 104

• Предыдущая
• 104/149
• Следующая

– В таком случае, провожу тебя туда, куда ты идешь.

Лично я планировала дотошно исследовать отдел оккультной литературы в библиотеке факультета и найти легенду об английском колдуне Аароне. История так сильно походила на ту, что произошла со мной и Филиппом, что сравнения напрашивались сами собой. Без сомнений и в Гнезде хранился фолиант, посвященный известным в ведьмовском мире событиям, но поиск мог обернуться градом нежелательных вопросов от жителей особняка.

Между тем, учебный корпус накрыл звонок, собирающий студентов на очередное занятие. Народ засуетился, захлопали двери в аудитории, и коридор начал стремительно пустеть.

– На занятия не опоздаешь? – спросила я, ломая голову, как отвязаться от провожатого.

– Откуда ж тебе знать, Антонова, что у нас лекцию отменили, – снисходительно протянул Сухов. – Сейчас в актовом зале панихида по суициднице проходит.

– Она покончила с собой? – Недоверчиво переспросила я, припоминая жизнерадостную девушку с фотографии. – Как?

– До смерти, – хмыкнул остряк.

– Это не смешно.

– Да, брось, – фыркнул парень. – Ты же ее имени даже не знала.

– Я ее видела в кафетерии, – пояснила я, досадуя на ехидный тон собеседника. – Она не выглядела человеком, который может наложить на себя руки.

– Надо же! Антонова иногда обращает свой божественный взор на нас, простых смертных! Ты меня удивила, подруга. – Парень не оставлял иронии.

– Не думала, что ты такой впечатлительный, товарищ, – насупившись, процедила я сквозь зубы.

В молчании мы минули дымную лестницу, притон курильщиков, и свернули в коридор, ведущий к библиотеке.

– По?моему мнению, – возвращаясь к неприятной теме, снова заговорил Сухов, – дурынде реально повезло.

– Повезло умереть?! – поперхнулась я возмущением.

– Если бы ее откачали, то сразу же отправили в психушку. – Он пожал плечами. – Прощай, нормальная жизнь. Общество не принимает изгоев.

После прошлогодней автокатастрофы я провела несколько недель в клинике у родителей, а потому зло пробормотала:

– Много ты знаешь, чтобы навешивать ярлыки.

– Я бы к ней и на десять шагов не приблизился, – признался Сухов.

Странная точка зрения пышущего здоровьем, самовлюбленного крепыша коробила до слез. Я искренне полагала, что люди, забывающие о человечности, безразличные друг к другу, по сути, являлись ходячими мертвецами. Они жили простейшими инстинктами: пить, есть, размножаться, и наивно рассуждали о том, что кому?то реально повезло умереть по?настоящему. Не дай бог, превратиться в такого же зомби!

К счастью, мы добрались до читального зала быстрее, чем парень успел поделиться остальными тезисами из личной философии, иначе нарвался бы на резкость, а срамить острослова было себе дороже. В душе я порадовалось, что, наконец, избавлюсь от навязчивого кавалера, но, супротив ожиданиям, он вошел следом за мной.

Обширный архив факультета пользовался хорошей репутацией у теологов и профессоров философии, и читальный зал пустовал редко. Сегодняшний день исключением не стал, народу собралось немало. Раздавался шелест перелистываемых страниц, деликатное постукивание по клавиатурам лэптопов. Изредка кто?то простужено покашливал.

За нашими спинами громогласно шибанула створка тугой двери. Грохот разнесся в уважительной тишине, и библиотекарь, сидевшая за регистрационной стойкой, встрепенулась. В нас уткнулся уничижительный взгляд из?под очков с толстыми стеклами.

– Антонова, – зашептал Сухов, пока мы шли по проходу между рядами письменных столов, – я тут подумал…

– Нет! – буркнула я, пугаясь одной мыслью о совместных планах с парнем.

– Я же еще ничего не сказал! – во весь голос возмутился молодой человек.

Библиотекарь грозно сощурилась и, упершись в стол руками, поднялась.

– Хотя бы кофе в столовой мы можем попить? – покосившись на возмущенную работницу, уже громким шепотом предложил Сухов.

– Не имею привычки пить кофе с парнями, имени которых не знаю. – Отговорилась я и, заработав удивленный взгляд, пояснила: – Ну, не помню я твоего имени.

– Андрей, – незамедлительно подсказал тот.

Негодующая библиотекарь, невзрачная дама с обмотанным вокруг поясницы пуховым платком, во всеоружии (то есть с ответом «нет» на любую просьбу) ждала нас за регистрационной стойкой.

– Здравствуйте, – любезно поздоровалась я. – Мне бы пропуск в архив выписать.

– Секция? – Последовал короткий вопрос.

Я покосилась на Андрея без интереса изучавшего чистые библиотечные формуляры и, сдавленно кашлянув в кулак, быстро протараторила:

– Оккультной литературы.

Парень расплылся в издевательской улыбке, а библиотекарша в торжествующей.

– Секция опечатана, – протянула она таким довольным видом, будто только что узнала о выигрыше в лотерею. – В отделе проводили дезинфекцию, и доступ закрыли на неопределенный срок. Знаете ли, кто?то подшутил и выпустил полк пауков. – Библиотекарь делано поежилась. – Вы, орнитологи, развлекаетесь, а весь факультет страдает.

– Арахнологи, – машинально поправила я с кислой миной. – Но мы?то – не они, и становиться ими не собираемся.

– И превосходно, – счастливо заключила работница, – только пропуск не дам.

– Ведьмой, по ходу пьесы, ты, Антонова, сегодня не станешь, – хмыкнул Сухов, вызывая во мне истеричный смешок. – Соглашайся на орнитолога, это звучит поприличнее.

Уставившись в светлые глаза библиотекаря, я тихо и как можно душевнее пожаловалась:

– Без архивного материала я провалю курсовую работу.

Вдруг лицо женщины приобрело растерянное выражение, а взгляд затуманился и потерял осмысленность. Она растянула бескровные губы в подобострастной улыбке и плавным жестом открыла толстую канцелярскую книгу с разлинованными страницами.

– На чье имя выписывать?

Неожиданная услужливость скаредной дамы, только что отправлявшей нас восвояси, по?настоящему насторожила, и мы с Суховым удивленно переглянулись.

– Антонова, – ошеломленно назвалась я. – Александра.

Работница принялась мелким почерком строчить мое имя в графу, потом вытащила бланк для пропуска.

– Так не бывает, – чуть склонившись, на ухо мне пробормотал парень.

– Ага. – Я нахмурилась, и от внезапной догадки заныло под ложечкой. Бедняжка казалась задурманенной, вернее, зачарованной.

– Держи, – женщина протянула заполненный пропуск. – На твоего друга выписать?

– Не надо! – в один голос испуганно выдохнули мы с Суховым и поспешно отошли.

Добравшись до середины прохода, я все?таки обернулась. Внутри кололо от чувства вины. Из?за стойки регистрации торчала лишь макушка с заколотым шпильками пучком жестких волос.

– Подожди секунду, – бросила я кавалеру и решительно вернулась.

Приподняв очки, женщина в смятении рассматривала канцелярскую книгу с фамилиями. При моем появлении работница оторвалась от озадаченного изучения страницы и недоуменно свела бровки. Взгляд по?прежнему оставался мутным.

Я размашисто написала на чистом формуляре телефон мамы и сунула библиотекарше.

– Возьмите.

Непроизвольно слушаясь приказа, женщина приняла бумажку.

– Если вдруг услышите в голове странные голоса или чего?нибудь в зеркале привидится, то немедленно звоните по этому номеру.

Жертва колдовства быстро заморгала, будто в глаз попала соринка. В лице проявлялась осмысленность, губы недовольно поджались. Враз стало ясно, что бедняжка отошла от гипноза и без помощи психиатра.

– Забудьте. – Поспешно потянувшись, я ловко вырвала карточку из рук библиотекарши и, пока женщина не пришла в себя окончательно, припустила к выходу.

В сумрачном коридоре было безлюдно. Из актового зала, находившегося на том же этаже, доносились неразборчивые голоса. Похоже, панихида была в самом разгаре, и, чувствуя неловкость, мы прошмыгнули, у открытых настежь дверей.

• Предыдущая
• 104/149
• Следующая