Выбери любимый жанр

Тень «Курска» или Правды не узнает никто - Переяслов Николай Владимирович - Страница 21

Изменить размер шрифта:

Оказывается, командир 7-го (турбинного) отсека капитан-лейтенант Дмитрий Романович Колесников — был поэтом! Неважно, что с его творчеством не были знакомы читательские массы, — школьные друзья в один голос говорят, что он писал стихи, хотя и тщательно скрывал это от учителей. О том же рассказал и капитан-лейтенант Валерий Андреев, бывший во время учебы в Высшем военно-морском инженерном училище имени Дзержинского (Санкт-Петербург) старшиной того самого класса, в котором учился и Дмитрий: «О его увлечении стихами мы знали. Но свои стихи он никому не читал…»

Да, — думаю, что я не ошибаюсь. Он был поэтом, а поэт не мог не иметь при себе листка бумаги и авторучки. Да и кто ещё в те минуты безвыходности и отчаяния вспомнил бы о том, что после гибели нашей телесной оболочки мы способны оставаться жить — в СЛОВЕ?..

…Ленка тем временем со вздохом отложила в сторону прочитанную газету и, вытащив из сумки объемистую кипу ученических тетрадей, отправилась на кухню проверять грамотность своих подопечных, а я улегся на диван и от нечего делать взял в руки пачку измятых нами когда-то на этом же самом диване листов с так до сих пор и не дочитанной мною до конца стенограммой той самой путинской встречи с родственниками погибших подводников, что состоялась ещё в конце августа в видяевском Доме офицеров. Отложив в сторону десятка полтора совсем уж измятых нами страниц, я поудобнее подоткнул под себя диванную подушку и начал читать с того места, на котором сам остановился мой взгляд:

«…МУЖЧИНА. (Неразборчиво). …Мы поклялись своей жизнью защищать нашу Родину — Россию. И мы никак не поймем, что такое Россия?!

ДРУГОЙ МУЖЧИНА. Нас все обманывают! Обманут еще!

ДЕТСКИЙ ГОЛОС. Мама! Мама! Мама!

ЖЕНЩИНА. (Сквозь рыдания). Где мой сын?! Где мой сын?!

ДРУГАЯ ЖЕНЩИНА. Сколько времени они будут поднимать их, сколько нам ждать здесь?! Сколько мне ещё ждать здесь сына?!

ПУТИН. Что касается… Я вас понимаю, я понимаю, что невозможно уехать и сидеть невозможно…

ЖЕНЩИНА. Деньги последние остались…

ПУТИН. Что касается денег…

ШУМ В ЗАЛЕ, КРИКИ. Не в деньгах дело, а в родственниках! Когда отдадут наших детей?! Не надо про деньги!..»

Попытавшись перевернуться с боку на бок, я неловко шевельнул рукой и, выскользнув из моих пальцев, страницы стенограммы упорхнули на пол и рассыпались там, словно великанская карточная колода. Матернувшись про себя, я свесился с жалобно скрипнувшего дивана и, собрав их в произвольном порядке, продолжил чтение.

«…ЖЕНЩИНА. Владимир Владимирович! А вы знаете, сколько получает офицер?

ПУТИН. Да, мне сказали, что в среднем денежное содержание офицера…

ВЫКРИК. Лейтенанта?

ПУТИН. Нет, лейтенант не знаю, но среднее денежное довольствие офицера… секундочку… около трех тысяч рублей.

ВЗРЫВ ЭМОЦИЙ В ЗАЛЕ. Сколько?!

КРИКИ. А капитана?

ПУТИН. Нет? Ой, шесть тысяч рублей.

КРИКИ. Сколько?! Да вы что?!

ПУТИН. Я вам читаю справку, которая у меня…

ШУМ В ЗАЛЕ.

ПУТИН. Пожалуйста, чуть-чуть потише, а то я не слышу.

ЖЕНЩИНА. (Неразборчиво). …Он получал две с половиной тысячи. Это разве деньги? Для офицера это позор!

ПУТИН. Да, это позор.

КРИКИ. Льготы!.. Не можем три месяца заплатить…

ПУТИН. Надо, чтобы это были не льготы, а живые деньги. Надо, чтобы офицеров в городах России не выбрасывали из автобусов за то, что они не заплатили за проезд. Надо, чтобы они получали достойное денежное содержание. На полторы-две тысячи жить невозможно.

КРИКИ. Правильно!

ПУТИН. А я поэтому и говорю, что поэтому у нас армия должна быть не так большой, но так, чтобы офицеры и их семьи жили достойно.

ВЫКРИК. А мичмана зарплата?

ПУТИН. Сейчас, секундочку. Я хочу, чтобы у нас…

ЖЕНЩИНА. Вы знаете, что у нас есть квартиры, в которых нет отопления? Ни воды горячей! Слава Богу, в этом году у нас была горячая вода, да. Но мы платим бешеные деньги за электроэнергию…

ПУТИН. Я сейчас отвечу…

ДЕТСКИЙ ПЛАЧ, ШУМ.

ПУТИН. Я считаю, что зарплата абсолютно нищенская. Поэтому я и сказал с самого начала, что мы должны иметь совсем другую армию. И не пыжиться. Считать, что мы должны иметь там миллионы, десятки лодок. Тридцать, десять, но обеспеченные всем. Чтобы офицеры жили нормально. К сожалению, сегодня мы всех проблем не решим…

ВЫКРИК. Извините пожалуйста, господин президент!..

ПУТИН. Извините, я закончу, и потом… Значит, что мне… Какую справку дали. Подписал начальник штаба. Мичман, старшина команды — 3 тысячи… Старший лейтенант-инженер — 3 тысячи… Старший…

ВЫКРИКИ. Неправда!

ПУТИН. Может, и неправда, но я читаю, что у меня есть. Дайте дочитать… Капитан-лейтенант, командир боевой части — 4800. Капитан третьего ранга, командир боевой части…

ВЫКРИКИ. Это с довольствием! А довольствие не дают три года!

ПУТИН. Я про другое сейчас. Капитан второго ранга — 5600, капитан первого ранга — 6500, капитан первого ранга, командир — 7730, капитан второго ранга, главный специалист — 6400, капитан первого ранга, начальник штаба — 8100. В среднем — 6 тысяч. Я про что говорю…

ШУМ, КРИКИ. Эта информация завышена!..»

На этих словах находившийся на странице текст заканчивался и, взглянув на верхнюю часть идущего далее листа, я увидел там середину уже какой-то абсолютно не связанной с этим по смыслу фразы. Перелистнув в поисках её начала несколько лежащих друг на друге страниц, я наткнулся на окончание всей стенограммы и остановился. Путинская встреча с народом завершалась пространным монологом одного из её рядовых участников:

«…МУЖЧИНА. Сухопутные генералы, какие бы они умные ни были, не понимают, что нужно флоту. Я лично не верю, что если бы у адмирала Попова под рукой были все нормальные средства — это раз, аварийно-спасательная служба — два, она была бы на учениях отработана — три, то там бы погибли люди. Другая сторона дела — отучить адмиралов и генералов бояться докладывать истинную обстановку дел. У них какой-то страх существует! Не надо ничего бояться! Вспомните адмирала Кузнецова! Он не боялся говорить Сталину самую страшную правду. Да, он „горел“, его снимали, его даже чуть было не посадили, но он все равно продолжал говорить правду… Вот такими надо быть и сегодня. Потому что если Россия сейчас останется без флота, то она просто-напросто исчезнет с политической карты мира. НЕ БУДЕТ РОССИИ БЕЗ ФЛОТА — вот чего надо бояться нашим адмиралам, а не правды о недостатках в своей работе! И вы лучше всех понимаете, что северные рубежи — на чем они держатся? — да вот на этих мальчишках, которым сегодня по 25-27 лет. Они пока ещё верят вам. Как мы в свое время верили своему главкому. У нас всегда была эта вера — что пойдешь в море и ничего с тобой не случится. А если и случится, все равно все будет нормально. Спасут, помогут… А сейчас этого нет. Надо смотреть в глаза правде и матерям… А вера, Владимир Владимирович, будет только тогда, когда главком ВМФ будет подчиняться лично вам, а не министру обороны! А то приходит к нему десантник — давай, десантные войска самые-самые, значит, им надо всего в первую очередь. Приходит танкист — то же самое, ракетчик — то же… А флот как был на задворках Минобороны, так там и остается. Его уже 15 лет душат, и за эти 15 лет почти полностью развалили! Мы тут по шесть месяцев зарплату не получали… Я сам был командиром части, ко мне приходили жены — дайте зарплату, дети голодные! И не где-нибудь, а в Североморске!

ПУТИН. Сейчас платят?

МУЖЧИНА. Ну, сейчас — да…

ШУМ В ЗАЛЕ, ВЫКРИКИ.

МУЖЧИНА. Старики сейчас уйдут, молодежи нет, на чем в море… с кем в море выходить?

ЖЕНЩИНА. Не будем сыновей отдавать! Нет ни на кого надежды!

ПУТИН. То, что вы сейчас сказали, это не вопрос, а задача для нас. А что касается нашей сегодняшней беседы, то мы будем выполнять все возможное. Обнимаю вас…»

Последний листок стенограммы выскользнул из моей руки и, словно детские санки-ледянка со снежного откоса, съехав с кромки дивана, упал на пол. Не сдержав широченного зевка, я взбадривающе потряс из стороны в сторону головой и, решительно вскочил с ложа. Увы, но меня ожидала ещё целая прорва работы — нужно было вычитать сразу несколько весьма серьезных материалов для подготавливаемого мною двухполосного разворота, целиком посвященного разбору версии гибели «Курска» от столкновения с английская субмариной. В отличие от аналогичных версий, рассматриваемых в эти же дни другими газетами, изюминка нашей трактовки данного ЧП заключалась в том, что протаранившая «Курск» подлодка тоже погибла.