Маленькие дикари (Издание 1923 г.) - Сетон-Томпсон Эрнест - Страница 33

• Предыдущая
• 33/63
• Следующая

Мальчики заволновались. Они стали усиленно колотить по стволу, но белка больше не показывалась.

— Давайте, срубим ствол, — сказал Маленький Бобер.

— Я вам покажу кое-что получше, — возразил Дятел.

Он отыскал шест, футов в двадцать длины, прислонил его к шероховатой коре и сильно толкнул, посматривая на верхушку. Она слегка покачнулась. Сам еще раз толкнул, выбрав такую минуту, когда дерево стало отклоняться от него. Другие мальчики тоже схватились за шест и стали толкать сообща, а Сам командовал:

— Раз, два! Раз, два!

Один толчок в триста-четыреста фунтов едва ли поколебал бы ствол, но эти маленькие пятидесяти-фунтовые толчки, примененные в надлежащий момент, расшатывали его все больше и больше. Через три-четыре минуты корни, начавшие трещать, переломились, и дерево повалилось. Его дуплистый ствол упал на какой-то пень, и среди облака пыли, щепок и трухи в нем открылось зияющее отверстие. Мальчики бросились искать белку. Против ожидания, ее нигде не было, хотя они перерыли все обломки. Наконец, они отыскали переднюю часть ствола с небольшим отверстием. За ним оказалась куча мелко искрошенной кедровой коры, очевидно, представлявшая гнездо. Ян принялся ее осматривать. Там лежала рыжая белка, неподвижная и как будто невредимая, только на носу у нее виднелась капля крови. Рядом с нею находились пять маленьких белочек, очевидно, поздний выводок, так как они были еще голенькие, слепые и беспомощные. У одной из них тоже виднелась капля крови на носу, и она лежала так же неподвижно, как мать. Сначала охотники думали, что старая белка притворяется мертвой, но вскоре ее тело стало коченеть. Мальчики чувствовали себя глубоко виноватыми. Они необдуманно убили безобидную мать, оберегавшую своих детенышей, и пережившим ее малюткам грозила голодная смерть.

Ян ревностнее других преследовал ее и теперь терзался угрызениями совести.

— Что ж мы будем делать с ними? — спросил Дятел. — Они слишком малы, чтобы мы могли их приручить.

— Лучше утопим их, и делу конец, — предложил Гай, вспоминая, как он дома отдавал последние почести котятам.

— Если б отыскать другое гнездо белки и положить их туда, — оказал Маленький Бобер. Он со слезами на глазах смотрел на маленьких беспомощных зверков, копошившихся у него на руке. — Пожалуй, даже лучше убить их и тем покончить их мученья. В такое время года мы нигде не найдем беличьего гнезда.

После некоторого молчания он добавил:

— Я знаю, кто мог бы выручить их. Это серая кошка. Она так или иначе позаботится о них. Надо в ее отсутствие подложить их ей в дупло.

Этот выход показался им простым и разумным, и они, забрав сирот, пошли к каньону. Солнце так сияло, что можно было рассмотреть всю внутренность дупла. Мальчики убедились, что там только одни котята. Тогда Ян подложил белочек в гнездо и вместе со своими товарищами сел в стороне, чтоб проследить, какая судьба постигнет подкидышей.

Им пришлось около часа ждать возвращения старой кошки, но так как они сидели тихо, то могли наблюдать за некоторыми из диких обитателей леса. Перед их глазами промелькнула колибри, перелетая с цветка на цветок.

— Ты, кажется, находил, Бобер, что колибри очень красивы, — сказал Дятел, указывая на невзрачную серо-зеленую птичку около себя.

— Я и теперь это говорю. Посмотри.

Сидевшая неподвижно птичка вспорхнула, и ее черная шейка вдруг засверкала яркими цветами.

Вслед затем в траве проскользнула полевая мышь, а, немного погодя, по ее следам погнался маленький крот.

Коричневый зверек на коротких ножках, ростом с кролика, прошел мимо, обнюхивая высохшее русло речки. По головке, напоминавшей бобра, и плоскому чешуйчатому хвосту Ян определил, что это мускусная крыса, которая, очевидно, пришла напиться.

Около запруды теперь было много животных, и она сделалась сборищем для тех из них, которые, по определению Сама, хотели «залить жажду».

Минут через двадцать после того, как прошла мускусная крыса, появился другой темно-коричневый зверек.

— Другая мускусная крыса: они где-нибудь встретятся, — шепнул Дятел.

Однако при ближайшем рассмотрении это оказалось совсем другое животное, — ростом с кошку, только пониже, с широкой, плоской головой, белой грудью и короткими ногами — похожее на огромную ласочку. Сомнения не было, что это выдра, смертельный враг мускусной крысы, и что теперь она преследовала свою добычу. Выдра быстро завернула за угол, обнюхивая след как собака. Если б она догнала мускусную крысу раньше, чем та достигнет запруды, то произошла бы драма. В глубокой воде мускусная крыса могла бы еще укрыться. И если у запруды собирались мускусные крысы, то с таким же вероятием там могли собираться выдры.

Минут через пять после этого на большом бревне бесшумно мелькнула серая кошка, Она казалась олицетворением грации в сравнении с медлительной мускусной крысой и проворной, но неуклюжей выдрой. Нет более гибкого и изящного зверя, чем красивая кошка. Недаром ученые всего мира признают ее образцом совершенства в животном строении.

Кошка осматривалась, нет ли опасности. Мальчики следили за ней с напряженным вниманием. Она скользнула в дупло, пропитанное запахом хорька, с тем ласковым мурлыканьем, которое всегда воодушевляло голодных котят, и стала их ласкать, как вдруг заметила среди своих детенышей резвых белочек. Она бросила лизать котенка, посмотрела на белочек и начала обнюхивать их. Ян не понимал, что ей в этом проку, когда все в норе отдает хорьком. Однако она, видимо, успокоилась, так как лизнула белочку, затем улеглась, собрала всех около себя, откинула голову, и через минуту Гай радостно заявил, что маленькие белочки кормятся вместе с котятами.

Мальчики подождали еще немного и, убедившись, что белочки любовно приняты своим закоренелым врагом, вернулись на бивуак. С тех пор они ежедневно ходили смотреть на смешанную семью.

Здесь уместно будет рассказать до конца историю белок. Серая кошка добросовестно кормила своих приемышей, и им как будто было хорошо. Ян когда-то слышал о том, что одна кошка вырастила кролика, и с нетерпением ожидал того дня, когда котята и белочки будут вместе резвиться на солнце. Через неделю Гай заметил, что из угла выглядывает только одна белочка, а через десять дней и той не стало. Ян подошел к бревну и убедился, в чем дело: все четыре белочки лежали мертвые в глубине гнезда. Старая кошка сделал все, что могла, относилась к ним с любовью и нежностью, но, очевидно, не в состоянии была заменить им родную мать.

Время проходило весело, и каждое утро начиналось охотою на сурка. Мальчики привязались к лесу и не испытывали того чувства, как в первую ночь. Однажды Сам заговорил об этом:

— Помнишь, Ян, ту ночь, когда я спал с большим топором, а ты с маленьким?

Индейцы научились бороться с мелкими неприятностями бивуачной жизни и уж не обращали на них внимания. Их жизнь вошла в колею. Знакомство с лесными обитателями и лесными особенностями так укрепилось в них, что они чувствовали себя, как дома. Они прислушивались, как на верхушках деревьев куковала кукушка. Ян проследил, что громкий, пронзительный свист вроде птичьего, раздававшийся среди низкорослых кустарников в сырую погоду, принадлежал древесной лягушке.

В послеобеденные часы пела пеночка, а под вечер таинственно щебетала злобная синяя рокша.

Время витья гнезда уже миновало, так же, как и и время пения; поэтому птицы попадались реже, чем прежде. Зато с тех пор, как стали пересыхать потоки, жизнь сосредоточилась в запруде. После заката солнца приходили мускусные крысы, а на глубоких местах встречалась рыба. Хотя рыба была мелкая, но зато водилась в большом количестве и легко шла на удочку. Ужение сделалось излюбленным занятием мальчиков, и они неоднократно добывали себе вкусный обед из запруды.

• Предыдущая
• 33/63
• Следующая