Тайный меридиан - Перес-Реверте Артуро - Страница 52

• Предыдущая
• 52/106
• Следующая

Все говорит о том, достопочтенный Падре, что против нашего Ордена удар будет нанесен столь же подлый, как то преступление, что было совершено во Франции, а также в Португалии безбожным Помбалом.

Через верный и прямой канал аббат Г, подтвердил известный Вам список лиц, готовящих ответный маневр и средства к его осуществлению. Но в этом большом и нелегком деле, скрытом от тайного комитета, таится источник нашей надежды Настоящее письмо, которое попадет к Вам известным Вам прямым и верным путем, я пишу, дабы укрепить Ваше сопротивление на время, потребное для осуществления предприятия, благодаря коему, как с определенным вероятием можно ожидать, воля самых могущественных наших противников окажется в нашей власти.

Получив наставление от высших лиц Ордена и уверившись в их пристальном внимании к этому предприятию, я располагаю отправиться в путь в надежде на то, что, к вящей славе Божией (уповая на Него и полагаясь на Его покровительство, я и выйду в море), ветры будут нам благоприятствовать. Двести аргументов в виде неограненных язычков зеленого пламени, не имеющих недостатков и размером с орех каждый из них (зрачок дьявола – так называет их наш добрый аббат), ожидают в колумбийской Картахене под бдительным присмотром падре Хосе Луиса де Толосы, человека молодого, надежного и верного. Надеюсь, что с Божией помощью прибуду в Гавану к концу месяца, надеюсь также, что вернусь в наш порт как можно скорее, соблюдая наиполнейшую скрытность и не заходя в Другие порты, как то дозволяют привилегии нашего Ордена. Наш возлюбленный дон П. П. обещал аббату подождать, а посему, невзирая на его новые устремления, мы можем считать, что пока сей государственный муж остается к нам расположенным, поскольку очень велика выгода, кою извлечет он из нашего предприятия.

В заключение сообщу Вам приятную новость, узнанную мною вчера от нашего дорогого аббата: некоторые лица из ближайшего окружения покойной королевы-матери по-прежнему благоволят к нам, как и благородный В., а также Э., хотя на последнего мы никогда не сможем полностью положиться из-за его склонности к интригам. Аббат остается в милости у короля и королевы, в его руках находятся все нити нашего дела, и он говорит, что дон П. П. испытывает большую заинтересованность в успехе нашего предприятия Посему впредь до моего возвращения остается Tacere et Fidere 4 И да будет Его Святая Воля.

Примите, достопочтенный Падре, заверения в уважении к Вам брата Вашего во Христе

Николаса Эскобара Марчамало.

Писано в порту Валенсия

1 ноября 1766 года от Р. X.

Со временем Танжер установила всех лиц, которые были упомянуты в письме. Королева-мать Изабелла Фарнезе, очень благоволившая к ордену иезуитов, скончалась за полгода до этого. Письмо было адресовано падре Исидро Лопесу, самому влиятельному испанскому иезуиту, занимавшему высокое положение при дворе Карла III и скончавшемуся в изгнании, в Болонье, через восемнадцать лет после роспуска ордена. Что же до инициалов, то они не представляют никакой трудности для тех, кто привык читать книгу истории: буквы П. П. означали Педро Пабло Абарка, граф Аранда. За инициалом Э. скрывался Лоренсо Эрмосо, индеец из Каракаса, обосновавшийся в Испании, интриган и заговорщик, который имел отношение к бунту против Эскилаче, а после изгнания иезуитов был взят под стражу, причем прокурор просил для него применения пыток tanquam in cadavere 5, затем он был выслан из страны. Буква В, обозначала Луиса Веласкеса де Веласко, маркиза Вальдефлореса, писателя и близкого друга иезуитов, который позже заплатил за эту дружбу десятью годами заключения в крепостях Аликанте и на острове Алусемас. Под инициалом Г, автор письма имел в виду аббата Гайдару, он был главной опорой иезуитов при дворе Карла III, которого он часто сопровождал на охоту. Полное его имя было Мигель де ла Гайдара, и его несчастная судьба могла бы послужить основой для нового «Графа Монте-Кристо» или «Железной маски»: его схватили за некоторое время до падения ордена, восемнадцать лет жизни он провел в заключении и умер в памплонской тюрьме, причем за все эти годы так и не были прояснены причины его заточения.

Судьба аббата Гайдары заворожила Танжер, и она выбрала его в качестве темы своей диссертации на степень лиценциата. Она изучила все документы о его судебных процессах и заточении в отделе Права национального архива в Симанкасе. Тогда же она установила название корабля, завуалированно упомянутого в письме – «Деи Глория», слава Божия. Таким образом она сумела также доказать, что прощальное письмо падре Николаев Эскобара падре Лопесу, в котором упоминался Гайдара, было написано за день до ареста последнего, произведенного 2 ноября 1766 года, и в этот же день падре Эскобар направился в Гавану на борту корабля, который на обратном пути затонет вместе с командой и пассажирами. Работа Танжер под названием «Аббат Гайдара, заговорщик и жертва» удостоилась самой высокой академической оценки. В ней содержалось огромное количество сведений о тюремном заключении, допросах и судебных процессах аббата, заточенного сначала в Батресе, а потом в Памплоне, где он и оставался до самой смерти, и никто так никогда и не выяснил истинных причин кары, которую на него обрушили граф Аранда и другие министры Карла III, за исключением его тесных отношений с орденом иезуитов, члены которого – и среди них тот, кому было написано это письмо, – будут взяты под стражу пять месяцев спустя после ареста аббата, а потом изгнаны из страны. Относительно путешествия падре Эскобара в Гавану и двухсот язычков зеленого пламени, о которых тайно сообщалось в письме, Гайдара так ничего и не сказал, хотя во время допросов эта тема несколько раз поднималась.

Тайна «Деи Глории» умерла вместе с ним.

Жизнь шла своим чередом, Танжер занялась другими делами. Конкурс в Морской музей, потом работа полностью поглотили ее внимание, новые интересы завладели ею. Итак шло до того дня, когда появился Нино Палермо. Рыская по книгам и каталогам, он обнаружил ссылку на рапорт морского отдела Картахены, датированный 8 февраля 1767 года, о гибели «Деи Глории» в бою с корсарским кораблем.

Указывалось и местонахождение документа – в числе прочих он был передан в Морской музей. Таким образом Палермо явился в музей в поисках информации, и случай свел его с Танжер. Именно ей было поручено выслушать этого охотника за сокровищами. Как и принято в его профессии, он приступил к делу не прямо, ходил вокруг да около, напускал туману и упомянул то, что действительно интересовало его, как бы между прочим. Но вдруг она уловила название – «Деи Глория». Эта бригантина пропала во время перехода из Гаваны в Кадис. Танжер моментально все вспомнила и связала концы с концами, которые до сих пор оставались несвязанными. Она постаралась, как могла, скрыть охватившее ее волнение. Когда пустыми обещаниями ей удалось отвязаться от охотника за сокровищами, она навела справки и поняла, что документ, который интересовал его, был передан в главный морской архив Висо-дель-Маркес. На следующий день она была там, и в отделе «Корсарство и нападения на суда» нашла «Деи Глорию»: Репорт о гибели бригантины «Деи Глории»

4 февраля 1767 года в бою с корсарской шебекой, предположительно «Черги». Все, что было официально известно о гибели корабля, включая донесение единственного выжившего, находилось тут. Вот она, разгадка тайны, развязка приключения, которое она почувствовала в том старом письме иезуита.

Объяснялось и то, почему бригантина не дошла до порта и о чем допрашивали аббата Гайдару в тюрьме до самой его смерти. Становилось понятно и назначение двухсот язычков зеленого пламени, которые должны были убедить членов тайного комитета, а может, и самого короля отказаться от преследования иезуитов.

Она была возбуждена, ошеломлена и зла до бешенства. Все это было у нее перед глазами уже несколько лет тому назад, а она не сумела увидеть. Не была готова. Но вдруг, как в запутанной головоломке, когда вставишь главный фрагмент, все начинает складываться в ясную картинку, Танжер вернулась к своим старым записям и заметкам, стала просматривать их заново. Теперь трагедия аббата Гайдары – а даже папский нунций той поры в своих письмах не смог ее объяснить его святейшеству – была совершенно ясна. Аббат знал, что именно находится на борту «Деи Глории». Придворное положение, близость к королю делали его удобным посредником в той гигантской операции по подкупу высших лиц страны, которую готовили иезуиты, и ему было поручено вести переговоры с графом Арандой. Однако кто-то пожелал или сорвать операцию, или попросту захватить добычу, и потому Гайдару взяли под стражу и стали допрашивать. Потом на сцене – случайно либо преднамеренно – появляется корсарская шебека «Черги», и дело кончилось плохо для всех. Иезуитов изгнали, бригантина затонула при непроясненных обстоятельствах, и Гайдара стал единственной ключевой фигурой в деле. Потому его и не выпускали из лап все восемнадцать лет, потому и допрашивали беспрерывно. И все разнородные факты и сведения вдруг обрели свой смысл: от него до самого конца хотели получить информацию о бригантине. Но аббат молчал, он унес тайну с собой в могилу. Только однажды он дал намек – в перехваченном письме, которое он написал в 1778 году, через одиннадцать лет после событий, иезуиту-миссионеру Себастьяну де Мендибуру, высланному в Италию: "Они спрашивают про зрачки дьявола, безупречные, воды столь же чистой, как моя совесть.

• Предыдущая
• 52/106
• Следующая