Повесть о Сегри и Абенсеррахах - Перес де Ита Хинес - Страница 31

• Предыдущая
• 31/91
• Следующая

Вызов на бой между двумя храбрыми рыцарями совершился в пору, когда солнце уже близилось к закату. Магистр покинул площадь и по улице Эльвиры выехал из города. Оставим его совершать свой путь и возвратимся к нашей игре в кольцо. Солнце село, не являлись новые рьщари-оспариватели, и потому судьи велели Абенамару оставить ристалище, что он вполне мог сделать, так как больше не было желающих с ним состязаться. Доблестный Абенамар, стяжавший себе в этот день ловкостью и отвагой великую славу, весело приказал убрать многоценную подставу с призами, которых еще много оставалось. Судьи спустились с помоста и в сопровождении самых знатных рыцарей двора с большим почетом, под звуки труб, гобоев и других музыкальных инструментов, провели доблестного Абенамара и его дружку Мусу через всю площадь. Выигранные за день портреты несли вслед за ними и с торжеством показывали. Дойдя до балкона, на котором пребывали королева и ее дамы, Абенамар преподнес портреты прекрасной Фатиме, принеся ей этим великую славу, а Галиане и Харифе – великое огорчение. Прекрасная Галиана оказалась самой смятенной и раскаивающейся женщиной в мире: она хорошо понимала, что Абенамар устроил все это из-за того, что она отвергла его любовь. Теперь она перебирала в своей неблагодарной памяти тысячи химер и тысячи тщетных надежд. К тому же смелый Саррасин более не появлялся на площади, после того как поставил в заклад и проиграл ее портрет. Этот и еще другие горькие помыслы занимали ее.

Король, видя, что уже поздно, сошел с балкона и в красивой карете уехал в Альгамбру. То же сделали королева и ее дамы. В тот вечер у короля за столом присутствовали все рыцари – участники игры. Недоставало одного Саррасина, притворившегося больным, просившего у короля прощения за свое отсутствие и не пришедшего к нему на ужин. У королевы ужинали знатные гранадские дамы. Они были приняты с большим почетом. За ужином было очень весело: танцевали, играли в тысячу игр; была устроена отменная самбра, великолепный и веселый пир. И все дамы, и все рыцари танцевали, причем рыцари остались в одеждах, в которых днем состязались из-за кольца. Не танцевала одна только Галиана, расстроенная отсутствием своего рыцаря. Королева хорошо понимала причину ее расстройства, но не выказывала ей этого. Прекрасная Селима напрасно уговаривала сестру не печалиться и утешала ее: мало значили для нее утешения. Вся ночь прошла в празднестве и танцах, и больше всех танцевал отважный Гасул с прекрасной Линдарахой; он ее любил очень сильно, и она отвечала ему тем же. От этого храбрый Редуан испытывал немалое страдание, видя себя пренебреженным той, кого он так любил. И, сгорая от ревности, он в своем сердце решил убить отважного Гасула, но – как мы расскажем дальше – ему не удалось осуществить свой замысел, хотя он и имел потом поединок со своим соперником из-за прекрасной Абенсеррахи. Об этой даме упоминается еще в других трудах, например в сборнике, недавно составленном бакалавром Педро де Монкайо [58], где он именует ее Селиндой. Правда, ее так называли за красоту и прелесть, но настоящее ее имя было Линдараха из рода Абенсеррахов. В дальнейшем мы еще будем рассказывать и про нее, и про отважного Гасула, рассказав сначала про смерть рыцарей Абенсеррахов, ставших жертвой чудовищной клеветы и предательства.

Но возвратимся к нити нашего повествования. Когда прошла уже большая часть ночи, король, оказав доблестному Абенамару и остальным рыцарям – участникам игры – великие почести, велел всем разойтись по своим домам для отдыха. Прекрасная Фатима возвратила всем дамам их изображения, выигранные Абенамаром, причем дамы обменялись между собой множеством любезностей. Итак, рыцари и дамы простились с королем и разошлись по домам. При королеве остались лишь ее дворцовые дамы.

Немного спал в ту ночь храбрый Альбаяльд. При выходе из Альгамбры он дождался Малика Алабеса и сказал ему:

– Поздно ушли мы с праздника.

– Да, поздно, – согласился Малик, – но завтра мы сможем отдохнуть от минувших трудов.

– Наоборот, – возразил Альбаяльд, – ибо если на сегодняшнем празднике мы выступали в нарядной и мирной одежде, то завтра вам придется облачиться в броню.

– Почему же? – спросил Алабес.

– Я скажу вам, – сказал Альбаяльд. – Узнайте, что на завтра назначен мой поединок с магистром Калатравы, и вас я избрал своим дружкой.

– Сохрани вас Магомет– – воскликнул Алабес. – Вы назначили поединок с подобным рыцарем?… Да поможет вам всемогущий аллах, ибо, надлежит вам знать, магистр – доблестный рыцарь, искусно владеет оружием и смел душой. И раз вы избрали меня, я отправлюсь с вами в добрый час, и пусть ведет нас Магомет. И – клянусь королевской короной моих предков – мне бы очень хотелось, чтобы мы возвратились победителями. Но известно ли что-нибудь о предстоящем поединке королю?

– Мне думается, что нет, – ответил Альбаяльд, – если только Муса, присутствовавший при вызове, ему не сказал.

– Как бы там ни было, известно ли ему или нет, – сказал Алабес, – но мы завтра утром, не спрашивая у короля позволения, выедем в Долину для встречи с магистром. Но я хотел бы знать, избрал ли также и магистр себе дружку?

– Да, – ответил Альбаяльд, – он избрал дона Мануэля Понсе де Леон.

– Ну, если это так, то благодарение аллаху: ибо я и дон Мануэль давно уже должны сразиться между собой. Ведь вам уже известно, что у нас был с ним бой, мы поменялись конями и решили окончить наш поединок при первой же встрече.

– Тем лучше, и пусть не беспокоит вас исход нашего поединка, – сказал Альбаяльд.

– Магомету будет угодно даровать нам победу, – сказал Малик.

– Идемте же, уже поздно, и в сегодняшнюю ночь нам не придется спать, надо готовить к предстоящей битве оружие и доспехи так, чтобы не вышло в чем-либо недостатка.

На этом закончился разговор рыцарей. Они разошлись по домам, и каждый приготовил оружие и все остальное, что было нужно для выступления. Они встретились друг с другом за час до наступления дня и верхом отправились к воротам Эльвиры. Привратная стража к этому времени уже открыла их, чтобы дать выход людям, работающим в Долине; поэтому двум рыцарям удалось выехать, никем не узнанными, и направиться по дороге в Альболоте – селение в двух лигах от Гранады, чтобы оттуда последовать к Источнику сосны, где была назначена встреча Альбаяльда и магистра.

Солнце уже посылало свои полные блеска и сверкания лучи, достаточные для того, чтобы ослепить всякого, кто на них взглянет, когда два отважных мавра, Альбаяльд и Малик Алабес, достигли селения Альболоте; не останавливаясь здесь, они проехали к Источнику сосны, столь знаменитому и славящемуся среди всех мавров Гранады, и достигли красивого и прохладного источника, над которым простирала свою тень большая сосна: поэтому-то и назывался тот источник Источником сосны. Прибыв туда, отважные мавры никого там не нашли. Они сошли с коней, подвесили адарги к седельным лукам, прислонили к ним копья и, подошедши к ясному источнику, омыли и освежили себе лица; затем сели на траву, вытащили из своих дорожных мешков кое-какую еду и, не зная причин опоздания магистра, обсуждали, почему до сих пор он не явился.

– Не хочет ли он посмеяться над нами и не приехать вовсе? – сказал Альбаяльд.

– Не говорите так, – возразил Малик Алабес. – Магистр – отличный рыцарь, он не преминет явиться, сейчас еще очень рано. Воспользуемся его отсутствием и позавтракаем в собственное удовольствие. Аллах позаботится о том, что нам во благо и что во вред.

И они с удовольствием позавтракали, беседуя о разных вещах.

И не успели они еще закончить свою трапезу, как увидели приближавшихся к ним на конях нарядных рыцарей, вооруженных копьями и щитами, одетых в одинаковые цвета – серый и зеленый, с перьями тех же цветов на шлемах. Они тотчас были узнаны дожидавшимися маврами, потому что на щите одного из них был алый крест Калатравы, уже издали хорошо заметный на белом фоне щита. На щите второго рыцаря тоже виднелся алый крест, но иной, ибо то был крест Сант-Яго.

• Предыдущая
• 31/91
• Следующая