Повесть о Сегри и Абенсеррахах - Перес де Ита Хинес - Страница 26
- Предыдущая
- 26/91
- Следующая
Прекрасная Харифа засмеялась, с повеселевшим лицом взяла красивые браслеты и сказала:
– Я удовольствуюсь этим, поскольку оно выиграно изобретательным рыцарем. И если утрачен портрет мой, хорошо было бы, чтобы он попал в достойные руки, которые с ним по-хорошему обойдутся.
Прекрасная Фатима хотела ответить на слова Харифы, но не успела, так как в это время из улицы Сакатин на площадь выступила большая скала, настолько искусно сделанная, словно только что была отрезана от горной цепи; ее покрывало множество разнообразных цветов и трав, а внутри ее раздавалась красивая музыка различных инструментов, услаждавшая слух всякого, кто только ее слышал. Окружая скалу, ехало двенадцать рыцарей, одетых в великолепные одежды из темной парчи. Таким же было и убранство коней; сквозь их вырезные и покрытые блестками попоны виднелась подкладка из зеленой парчи, необыкновенно красивая. Все было расшито золотом. Оперение головного убранства коней состояло из зеленых и темных перьев большой ценности.
Все зрители с большим интересом смотрели на скалу и ждали, чем закончится ее появление. Скала между тем, достигнув балконов короля и королевы, остановилась, и тотчас из двенадцати рыцарей один, самый нарядный и мужественный на вид, соскочил с коня. В рыцаре все узнали Редуана, и всем очень понравилась его выдумка. И, наблюдая за его действиями, увидели, что Редуан обнажил свою красивую альфангу из дамасской стали и с решительным видом пошел к скале, но когда он находился от нее всего на расстоянии трех шагов, в ней распахнулись ворота и из ворот вырвался огромный язык пламени, заставивший доброго Редуана отступить на два или на три шага. После того как пламя скрылось туда же, откуда появилось, из скалы выскочило четыре отвратительных и свирепых дьявола; у каждого из них было в руке по огненному жезлу, и вчетвером они напали на Редуана; но последний сражался с такой отвагой, что загнал всех четырех обратно в скалу. Но едва они в ней скрылись, как оттуда выскочили четыре дикаря с палицами и вступили в бой со славным Редуаном, а он с ними; и после долгой борьбы дикари оказались побежденными и ввергнутыми обратно в скалу. Причем Редуан проник туда вслед за ними. И едва он вошел в скалу, как ворота захлопнулись и внутри раздались шум и крики, а затем их сменила услаждающая слух музыка.
Зрители были поражены и восхищены всем виденным.
Вскоре ворота в скале снова раскрылись, и оттуда вышел отважный Редуан в сопровождении четырех дикарей, несших драгоценную четырехстворчатую арку в форме раковины с множеством украшений. Под ней был установлен трон чрезвычайной ценности, весь из слоновой кости, белый как снег, и на нем две тысячи нарисованных и изваянных старинных историй; а на троне находился портрет ламы редкой красоты в платье из синей парчи. Платье было на подкладке из оранжевого шелка, видневшегося сквозь все разрезы. Каждый разрез был перехвачен золотой петелькой, и столь хорош был этот наряд, что всех восхитил.
Все сразу узнали портрет прекрасной Линдарахи из славного рода Абенсеррахов. За дикарями и портретом дамы следовали музыканты, а позади них демоны, закованные в серебряные, судя по виду, цепи. И когда вся эта компания вышла из недр скалы, последняя извергла огромные языки пламени и была ими пожрана целиком. Затем отважному Редуану подали нарядного коня, на которого он вскочил, не коснувшись ногой стремени, и, приветствовав короля и королеву, проехал к шатру закладчика. Подъехав к Абенамару вплотную, он обратился к нему с такими словами:
– Доблестный рыцарь! Насколько я знаю, условия игры заключаются в состязании на трех копьях, однако я предложил бы вам, ежели будет на то ваше согласие, ограничиться одним, чтобы не утомлять себя понапрасну скачкой туда и сюда.
– Если вам угодно состязаться лишь в одном копье, – ответил Абенамар, – я тоже на это согласен.
С этими словами он взял копье, проехал ристалище и, сделав разбег, со скоростью ветра помчался к кольцу, но удар его не получился таким, как он желал, намереваясь сорвать кольцо, как в прошлые разы. На этот раз копье прошло слишком высоко. Он промчался мимо и, не теряя спокойствия, вернулся к своему шатру, где стал дожидаться, чего достигнет его соперник. Редуан взял копье, отъехал на конец ристалища и отсюда со скоростью мысли достиг кольца; но в миг удара судьба была к нему неблагосклонна: копье прошло слишком высоко.
Он отъехал от мишени и, с неомраченным лицом, сказал:
– Я равно несчастен как в одном, так и в другом.
– Вы проиграли, – объявили ему судьи, – но за изобретательность и отвагу получите приз.
И они вручили ему турецкие серьги с подвесками из драгоценного золота, тщательной отделки, стоившие двести дублонов; и это было исполнено под звуки музыки, раздававшейся со всех сторон. А триумфальная четырехстворчатая арка, трон и портрет прекрасной Линдарахи были поставлены к подножию портрета прекрасной Фатимы, немало радовавшейся великой удаче своего рыцаря, в то время как Галиана и Харифа терзались завистью. Редуан, скрывая огорчение, взял серьги, надел их на конец копья и, сопровождаемый многочисленными рыцарями и музыкантами, отправился под балкон дам, где находилась прекрасная Линдараха; он протянул ей на копье серьги и сказал:
– Благоволите принять, госпожа моя, этот скромный дар, хотя и очень дорого мне обошедшийся: но, невзирая на мою неудачливую судьбу в игре в кольцо, ради моего сильного желания служить вам, примите маленький подарок, данный мне судьями не по достижениям моим, но лишь за мое стремление быть истинным рыцарем.
– Принимать призы, выигранные ради них в игре в кольцо, – таков обычай дам, – отвечала прекрасная Линдараха, – только чтобы не заслужить нареканий и из уважения к обычаю, принимаю я ваш дар; но знайте, сеньор Редуан, меня очень огорчило, что вы без моего на то согласия выставили мой портрет; и если вы его проиграли, меня это ничуть не печалит, ибо не было здесь моего согласия. И знайте также, что я ни в чем не признаю над собой превосходства Фатимы: если она из рода Сегри, то известно, что я из рода Абенсеррахов; итак, Редуан, мне нет дела до вашего поражения.
Проговорив эти слова, она приняла серьги с острия копья и поблагодарила, как того требовал от дамы по отношению к рыцарю обычай.
Редуан хотел возразить прекрасной даме, но не успел, ибо в ту самую минуту на площадь как бы выплыла красивая галера, настолько хорошо и искусно сооруженная, словно она плыла по воде; ее украшало множество вымпелов, лиловых и зеленых, из прекрасной парчи. Куртки гребцов были из дамаса, наполовину зеленые, наполовину лиловые. Все весла, мачты и реи – из прекрасного серебра, отделка кормы – из прекрасного золота, навес – из пурпуровой парчи. Так была нарядна и величественна эта галера, что никогда не один властелин над морями, как бы богат и могуществен он ни был, не плавал на судне столь великолепном. Галера была снабжена тремя фонарями, которые, казалось, были сделаны из золота. Девизом галеры был дикарь, разрывающий пасть льву: знак и эмблема славных Абенсеррахов. Все матросы были одеты в алый дамас с многочисленными украшениями и вышивками золотом; все оснащение галеры было сделано из тонкого лилового шелка; на ней находился стеклянный земной шар, обвитый золотой лентой с надписью: «Всё – мало». Отважный по смыслу герб, под стать славному Александру или Цезарю; однако в дальнейшем этот герб принес большой вред блистательному роду Абенсеррахов, тридцать представителей которого следовали в галере, все нарядно одетые в пурпуровую парчу, богато отороченную и расшитую золотом. Плюмажи были пурпуровые и синие, с золотыми и серебряными блестками, на что стоило посмотреть. Абенсеррахами предводительствовал рыцарь по имени Абенамет, рыцарь великой отваги. Он стоял на вырезном носу галеры, который, как казалось, был сделан из драгоценного золота.
Так под музыку гобоев и труб, настолько сладостную, что от нее туманился рассудок, вступила на площадь богатая и нарядная галера. С великим искусством была она сделана, и казалось, будто она плывет по воздуху. В ней сидели гребцы по пяти в ряд, и все паруса ее были распущены, так что она шла на парусах и на веслах, и с таким проворством, что это вызывало великое восхищение. Когда она поравнялась с королевскими балконами, с нее раздался салют из пушек и других имевшихся на ней орудий, настолько оглушительный, словно взорвался весь город Гранада. Перестала стрелять тяжелая артиллерия, – и тогда двести стрелков, находившихся внутри галеры, подняли оглушительную стрельбу. И такой дым пошел от стрельбы, что трудно было видеть друг друга. На площади воцарился мрак из-за облаков порохового дыма. На салют галеры ответила вся артиллерия Альгамбры и Алых Башен, как то было условлено раньше. И казалось, будто весь мир проваливается.
- Предыдущая
- 26/91
- Следующая
