Кто посеял ветер - Нойхаус Heлe - Страница 21

• Предыдущая
• 21/108
• Следующая

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Боденштайн, наморщив лоб.

– Мне представляется, что «ВиндПро» перетянула общества охраны окружающей среды на свою сторону, дабы их членам не приходило в голову протестовать против планируемого парка ветрогенераторов.

– Стало быть, своего рода подкуп. – Боденштайн понимающе кивнул.

– Кто знает, откуда взялись эти деньги, – добавил Кай. – Во всяком случае, своими щедрыми пожертвованиями «ВиндПро» заткнула рот членам обществ охраны окружающей среды.

– Как бы то ни было, нашим подозреваемым номер один является этот самый Теодоракис, – вмешалась Пия. – У него имеется ключ от двери главного входа в здание фирмы, и он создает проблемы для «ВиндПро». Нам следует заняться им.

– Мы даже не знаем, где он живет, – с сожалением произнес Кем.

– Это нетрудно выяснить. – Боденштайн подвинул в сторону Пии листок с приглашением на собрание общественности. – Завтра вечером он там обязательно появится. Как и мой отец – и, возможно, наш взломщик тоже.

Ноябрь 1998 года

Была пятница. Стоял мрачный, неприветливый вечер. Коллеги давно разъехались на выходные, и в лаборатории она оставалась одна, как это случалось довольно часто. Сосредоточенно глядя на экран монитора, она вводила в компьютер результаты своих исследований. Если все произойдет так, как она себе представляла, цифры составят чудесный график, который ляжет в основу ее диссертации. Она сгорала от нетерпения, но нужно было работать очень внимательно, ибо одна-единственная неправильно поставленная запятая могла погубить все ее труды.

Вдруг до ее слуха донесся какой-то шум. В коридоре раздались звуки шагов. Дверь открылась, и ее сердце подпрыгнуло в груди.

– Я так и думал, что застану вас здесь. – На его красном от холода лице играла улыбка. Из кармана пальто он достал бутылку шампанского.

– У вас есть повод для праздника? – осведомилась она. Хотя они виделись каждый день, достаточно было одного его взгляда, чтобы уровень адреналина у нее подскакивал до головокружительной высоты.

– Разумеется. Поистине грандиозный! – В его глазах вдруг появилось выражение, вызвавшее у нее испуг. Наверное, действительно произошло нечто из ряда вон выходящее, поскольку она никогда не видела его таким веселым. Обычно он держался отстраненно, а иногда даже проявлял бесцеремонность.

– Анна, давайте пойдем в мой офис, там гораздо уютнее.

Анна! Еще никогда он не называл ее по имени! Что это с ним случилось? Зачем он приехал к ней в институт в столь неурочное время?

– Хорошо. – Она улыбнулась. – Мне нужно еще десять минут.

– Поторопитесь. Иначе шампанское нагреется. – Он подмигнул ей и вышел в коридор.

Сердце гулко билось в ее груди. За год, в течение которого она работала у профессора Айзенхута, они часто оставались наедине, но никогда вечером, и тем более никогда не пили шампанское. Она сняла рабочий халат, распустила свой конский хвост и расчесала волосы. Лифт за несколько секунд поднял ее на восьмой этаж. Каучуковые подошвы ее туфель без каблуков с трудом отлипали от паркетного пола, издавая визгливые звуки. Она робко переступила порог его офиса и в нерешительности замерла на месте. Хотя ей нередко приходилось бывать здесь, только в лаборатории она чувствовала себя комфортно.

– Входите, входите! – крикнул он. Его пальто, пиджак и галстук висели, небрежно брошенные, на спинке стула. Он сидел за столом с прищуренными глазами и гримасой на лице. Перед ним стояли два бокала и бутылка шампанского.

– Так по какому поводу мы пьем? – спросила она. Ее сердце колотилось так сильно, что он наверняка услышал бы его, если бы не завывание ветра на улице.

– По поводу того, что с 1 января наш институт становится официальным консультативным органом федерального правительства по вопросам климатологии. – С радостной улыбкой он протянул ей бокал, такой холодный, что его стекло даже немного запотело снаружи. – И я решил отметить это событие со своей лучшей сотрудницей.

Она с изумлением воззрилась на него.

– Боже мой! Они же сегодня были в Берлине, а я совсем забыла… Мои самые искренние поздравления!

– Спасибо! – Он широко улыбнулся, осторожно чокнулся с ней и опорожнил бокал одним глотком. – Мы это заслужили.

Она пригубила шампанское. Он специально приехал в институт, чтобы выпить с ней! Ее пальцы дрожали. Она не могла оторвать от него взгляд. Взлохмаченные ветром волосы, сверкающие глаза, губы, о которых она мечтала с той самой минуты, когда впервые увидела его. Она сделала глоток и почувствовала, как ее лицо заливает краска. Никогда еще она не была так сильно влюблена, но, помимо этого, у нее вызывали восхищение его воодушевление, убежденность и стремление делать именно то, что нужно. Ее восхищали его эрудиция, острый ум и даже его высокомерие.

Неожиданно доктор Айзенхут сжал руки в кулаки и с торжествующим смехом потряс ими над головой. Потом он поставил бокал на стол, приблизился к ней и, положив руку ей на плечо, впился глазами в ее лицо.

– Мы сделали это, Анна! – прошептал он уже без улыбки. – Ты понимаешь? С сегодняшнего дня наши возможности безграничны!

Он сжал ладонями ее голову. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Очевидно, он прочел ответ на свой безмолвный вопрос на ее лице, и их трепещущие губы слились в поцелуе. Их тела, от кончиков волос до пальцев ног, захлестнула бурная волна страсти.

Во время третьего урока, к началу которого Марк все-таки успел, его вызвали к директору. Преподаватель биологии бросил на него сочувственный взгляд и кивнул головой в сторону двери. Когда Марк поднялся и пошел к выходу, никто на это не прореагировал, поскольку за полугодие его уже в четвертый или пятый раз приглашали в кабинет доктора Штурмфельса. Сначала его одноклассники, эти закоренелые мещане, шептались, хихикали и бросали на него насмешливые взгляды, но со временем это вошло в порядок вещей. Выйдя из класса, Марк не спеша пошел по коридору. Многие школьники за девять лет учебы видели директора лишь издали, он же мог бы постоянно пить с ним на брудершафт, так часто ему приходилось сидеть перед его письменным столом. Марк вошел в приемную, и секретарша молча кивнула ему, давая понять, что он может войти в кабинет. Он нехотя постучал в дверь и открыл ее.

– Привет, Марк-Филип. Присаживайся.

Марк сел на стул. Он прекрасно знал, что последует дальше. Те же самые сентенции, которые произносил отец, в той же самой последовательности. Только в более строгом тоне: почему ты прогуливаешь школу? Это будет иметь последствия. Затем увещевания: ты же умный парень. Зачем ты ставишь крест на своем будущем? И, наконец, угрозы: тебя оставят на второй год или даже выгонят из школы… Не существует ли, часом, специальная методичка для подобных случаев?

Но сегодня директор молчал, не отрывая взгляда от монитора компьютера и быстро перебирая пальцами по клавиатуре, словно, кроме него, в кабинете никого не было. Раздался звонок, и он переговорил с кем-то по телефону. Время шло. Может быть, это новая тактика? Марк даже подумал, не включить ли ему свой айпод, чтобы послушать музыку, но не решился, сочтя, что это будет уже слишком.

– Вот и опять сидим мы друг против друга, – неожиданно произнес доктор Штурмфельс. – Как видишь, я так легко не сдаюсь. Ты не хочешь мне сегодня что-нибудь рассказать?

Марк быстро взглянул на него и опустил глаза. Доктор Штурмфельс сидел, откинувшись на спинку кресла, скрестив руки на груди, и испытующе смотрел на него. Этот взгляд безжалостно пронзал все его существо и проникал в нечто сокровенное, что принадлежало только ему.

– Нет, – пробормотал он и принялся рассматривать свои ладони. Ему вспомнились другая школа и другой учитель. Волосы закрывали ему глаза, и он прятался за ними, словно за занавесом.

• Предыдущая
• 21/108
• Следующая