История Кристиэна Тэхи (СИ) - "Реимарра" - Страница 73
- Предыдущая
- 73/84
- Следующая
Кристиэну было тяжело стоять и он сел на мокрую липовую лавку, потянулся за ковшом.
Наверно, должен мучить стыд. Это все случилось из-за него, и красивый юноша стал увечным. Но толку сейчас раскаиваться?! Ничего не вернешь и неизвестно, чтобы было, если бы котенок все-таки добрался до Мельдина.
Рихан отобрал ковш у супруга, развел в шайке воды потеплее, отломил кусок мыла.
Кристиэн покорен, даже не жмурится, когда мыльная вода бежит по лицу. Рихан наконец-то управился с мытьем супруга и принялся за себя. Какое же блаженство эта баня! Он смывал с себя тюремную и дорожную грязь, несколько раз промыл волосы, дочиста побрился, даже под ногтями наконец-то не было грязной каймы.
Чистая, свежая одежда, белые рубахи, тонкий лен набедренных повязок. Рихану пришлось сесть на корточки перед супругом – самое время втереть в распаренную стопу мазь и одеть шерстяной плотный носок. Ему показалось или Кристиэн едва слышно застонал? Так больно или неожиданно прикосновение?
- Я аккуратно, не переживай.
Все-таки придется объясняться. Этой каменной статуи он не вынесет. Нужно что-то сделать, расшевелить, чтобы Кристиэн хоть как-то ожил. Это просто невыносимо.
Напряжение. Еще осталось чуть-чуть и нить оборвется, не выдержав. Что с ним? Бесконечный холод, тряска, муть полузабытья, а еще почему-то рядом Рихан. Наяву ли? Или он просто окончательно лишился разума? И если это не сон, не бред, то что тогда делать? Как трудно смотреть на того, кого ты пытался убить.
И как же дурно. Словно заперли в холодной темной комнате и никто не слышит, как он молит о помощи. И то, что больше всего ужасало Кристиэна – мир вокруг него становился бесцветным. С самого раннего детства, сколько он себя помнил, он привык жить цветом, красками. Окрашивая мир вокруг, чувства, людей в понятные ему категории. Холодные, теплые тона, мельчайшие оттенки на палитре его сознания. Море, например, было всегда разным, он не припоминал, чтобы два раза встречал один и тот же признак. Издали – гладкостальное с белыми гребешками, а если зайти по колено в воду в солнечный день, то прозрачное, с золотом песка на дне, переливаются камешки, которые кажутся драгоценными. Но стоит их вынуть и обтереть о штаны, они теряют свое волшебство, становясь обыкновенной галькой. Он жил именно красками, узнавая окружающее его именно по цвету. Мельдин – теплая охра, надежный, добрый оттенок, Майэр – чуть разбавленный белым пурпур, как клубника политая сливками, настоятель Амардин – царственно-алое. Собственная комната в поместье супруга – коричнево-багровая, как подсыхающая кровь, спальня Рихана – белая с голубыми всполохами. А теперь он не различал ничего вокруг, зрение как и прежде, было зорким, но все сливалось в одно тускло-серое пятно, в котором перемешались все его категории и понятия, и он не знал, переживет ли это. Боль, гораздо более мучительная чем переломанные кости и полураздавленное горло. Все начало теряться и плыть в ту ночь, когда он вскарабкался на подоконник.
Все должно быть лучше, в отчаянии думал Рихан. Вот же, для него, воина все понятно, жизнь наладилась – есть крыша над головой, чистая одежда, еда, оружие, лошади и даже мягкая постель. Нет же! Все его надежды на “оттаивание” Кристиэна рушились на глазах. Котенку плохо, глаза погасли, лицо блеклое, полуобморочное. Что с ним делать теперь? Рихан пробовал за вечер все – наливал вино, растирал руки, одевал теплое на Кристиэна, раскрывал окна, чтобы проветрить комнату. Все без толку, как мертвый. И вдруг, начало вспоминаться...
“Он у вас всегда на подоконнике ночами выстаивает? У окна, открытого зимой? Или как?” – издевательски-тревожный вопрос Халда.
Так значит, котенку оставалось всего лишь сделать шаг и опоздай вор на какой-то миг... Все могло бы сразу стать бессмысленным – эта свобода, жизнь до нее и после нее. Аторцы бы победили, и неважно, что стало бы с Риханом. Может до сих пор котенок стоит там, около этого проклятого окна? Поэтому и замерз, как застыл. Нужно или закрыть окно или разбить стекла вдребезги.
Усадил на постель, дотронулся до лба. Жара нет, на том спасибо.
- Знаешь, в чем твоя беда, котенок? – начал он, сев рядом, лицом к лицу с Кристиэном. – В том, что ты делаешь все наполовину зачастую. Если ты собрался убивать, то нужно было бить, а не размечать сначала дырки. Это тебе не черновики к твоим картинкам. А если уж ты собрался послать всех окончательно на хрен – меня, монахов, Мела, дознавателей и императора, то нечего было красоваться у окна. Небось раздумывал – красивое пятно получится или нет? Если тебе это до сих пор важно, то могу уверить – некрасивое, а может и мозги по клумбам собирали бы. Я тоже когда-то такой был, но в армии от этого быстро лечат. И если я делал глупости, то делал их до конца, так чтобы икалось всем. А ты не учился даже на моих ошибках. Вот зачем ты долго мотал душу Элвиану и чиновникам, не давая развода? Аж сам император, в конце концов, велел всучить тебя мне. И что? Что ты есть, что тебя нету. Если надо, я принесу бумаги и чернил, и ты мне напишешь, все, что хочешь сказать и все, что обо мне думаешь. Хочешь?
Кристиэн неловко помотал головой.
- Странно, ты у нас вроде мастер жаловаться на несправедливости и дурное обращение. Но, к твоей чести, ты не вынес сор из дома. Так вот, почему ты отказался от развода? Я хочу это знать. Почему ты двинул меня светильником это и дураку ясно, тут нет разговора. Но на что ты рассчитывал с разводом, котенок? Я помогу тебе, у меня есть свои предположения. Первое – все знали, что меня казнят, что дело уже решенное. И даже твое благородство не спасло бы, ну сняли бы обвинение в жестокости да и все. Их и без того немало было. Но полететь могла не только моя голова, но и многие другие. Очень ли, знаешь, важные шишки посыпались. Ну так вот, казнили бы меня, а ты оказался возможным наследником, да еще и в образе страдающего вдовца. Тебе было бы очень к лицу. И вокруг тебя – обожатели, что хотят твоего сердца и моих денег. Второе – тебя начала мучить совесть за этот светильник. Меня кстати, пытались поначалу спросить, откуда в башке вмятина, но я решил оказать тебе ответную услугу, раз уж ты меня не сдал. Тут мы квиты. Тоже вероятный вариант, вы же посредники, убивать не способны.
Нужно говорить. Говорить не останавливаясь, заговорить котенка до икоты, достучаться до него, пока он не заревет или не рухнет в обморок. Уже что-то есть, робкий интерес в глазках. Сейчас, мой красавец, я буду тебя щекотать и колоть. Ты уже терпел это и сейчас потерпишь.
- И третье, котенок, это очень странно, но как раз в твоем вкусе. Твои принципы. Ты дал клятву и решил держать слово. Терпеть до конца. Мне это очень льстит, котенок. Правда. Но я не могу понять, зачем тебе это? Я не так хорош для тебя, как ты заслуживаешь. Или тебе нравится быть жертвой? Тебя бьют, дерут, издеваются, а ты лишь терпишь. Но ты же сопротивлялся, когда я привел Иши? Надо же, мой котенок ревновал! А чего ты ждешь от меня теперь? Зачем поехал за мной?
Прекрасно пошло! Кристиэн не удержал прямого взгляда, опустил глаза, прикрыв ресницами, руки беспокойно теребят покрывало. Все верно.
- Ты выглядишь так, как будто ты был в тюрьме, а не я. Уж наверняка с тебя там пылинки собирали, а ты надумал умирать. Чего тебе не хватило? Умереть, мой Кристиэн, самое легкое. Пусть все остальные мучаются, а тебе будет хорошо. Пусть Мэл и Амардин потом спрашивают себя – как они не удержали? Ты ведь знал уже, что меня отпустят. Может испугался, что я приду к тебе ночью и перережу глотку в отместку? Или что я уеду один? Тебе не кажется, котенок, что пора определиться? Нас теперь двое, на аторцев и молитвенник не свалить ничего. Ну давай, я первый отвечу тебе, раз я старший. Тебе же говорили, что я хотел развестись? Если бы не тот вечер, то мы с тобой были бы свободны. Ты жил бы у Мельдина, а я где-нибудь на границе. У Мельдина потому, что твои родичи ничем не лучше меня. Я хотел сбежать, котенок. Потому что очень устал. Устал от того, что не хозяин в своем доме, от твоих слез, от того, что приходилось срываться на тебе. Обернулось по-другому и потом я не захотел твоей свободы, Мэл переубедил. Это стало способом защитить тебя, хоть таким именем.
- Предыдущая
- 73/84
- Следующая
