Брызги шампанского. Роман о замках - Бенцони Жюльетта - Страница 8

• Предыдущая
• 8/54
• Следующая

Карьера Клода-Александра началась в 1685 году, по достижении десяти лет. Будучи еще маленьким мальчиком, он поступил на службу в королевский флот в качестве гардемарина. Нет, я не ошиблась: именно поступил. Никто его к этому не принуждал. А он считал, что начинать карьеру никогда не рано. Его родство с господином де Турвиллем довершило начатое и мгновенно определило его судьбу: он станет моряком!

Причем моряком отъявленным! То есть одним из тех, от кого можно ожидать самого отважного героизма и полного самопожертвования и кто не имеет ни малейшего представления о дисциплине: храбрым до безумия, но ни перед кем не преклоняющим колени.

В тринадцать лет этого мальчишку пожелал видеть министр Сенеле, сын Великого Кольбера, и отругал его как следует, пригрозив отправить домой. На что будущий легендарный полководец ответил не менее легендарной фразой:

– Нельзя сломить людей из рода Бонневалей!

Сенеле умел оценивать людей по достоинству. Ему понравился дерзкий ответ. Он улыбнулся этому несгибаемому мальчишке, чьи глаза с вызовом глядели на него, и сказал:

– Король может сломить гардемарина, но может сделать его и корабельным прапорщиком[11], месье!

Восхищенный ответом, Клод-Александр вернулся к службе, так и не решив, а что же все-таки лучше: быть убитым ради такого великого короля или дослужиться до адмирала… Но некоторое время спустя он попал на новый корабль и поссорился там с лейтенантом, дурно обращавшимся с подчиненными. Клод-Александр дал ему пощечину, вызвал на дуэль и убил. И хотя для своего возраста он совершил настоящий подвиг, последствия этого происшествия были весьма серьезны: Бонневалю пришлось оставить службу на флоте.

Но он ни о чем не сожалел. Дисциплина ему решительно надоела, и он чувствовал себя прирожденным командиром. Но вот как им стать?

Как и все Бонневали, что жили раньше, жили тогда и будут жить после, он был рожден воином. Когда началась война за испанское наследство, Клод-Александр убедил отца выделить под его командование полк и уехал воевать. И действительно, он нашел свое настоящее призвание, ибо, несмотря на природную вспыльчивость, сочетал в себе талант стратега и воспитателя. Он так великолепно проявил себя под Вилльруа и под Катина, что слухи о нем дошли до стана врагов, и ему аплодировал сам принц Евгений Савойский. Безусловно, в будущем юного капитана ждало звание маршала Франции.

Но не все так просто! На поведение солдат на войне у него были свои взгляды: так, например, грабеж был для него совершенно нормальным явлением, как и взимание дополнительных денег с местного населения, удостоившегося чести принимать его войско. Долго такое поведение терпеть не стали, и после того, как он в очередной раз доставил множество неприятностей пьемонтцам, его вызвали к министру.

На сей раз военным министром был маркиз де Шамийяр, получивший этот пост по воле мадам де Ментенон скорее за свою усидчивость на мессе, чем за воинский талант. И он подтвердил свою репутацию на деле, показав полное непонимание военного ремесла. А что касается нашей горячей головы, то тут он отдал поистине безрассудный приказ: следовало «изъять все, что он (Бонневаль) мог иметь (в качестве содержания), в ожидании того времени, когда появится возможность выплатить ему остаток». Для молодого человека это означало прозябание в нищете, – правда, ненадолго. Сам же Шамийяр, сын одного «судейского крючка» из Руана, сделал свою карьеру в магистратуре и свой титул маркиза носил как трофей. «Громкое имя» и статус совершенно не произвели впечатления на Клода-Александра. Между ними последовал обмен очень язвительными письмами.

Получив последнее министерское послание, Бонневаль покраснел от ярости. Неужели Шамийяр хочет сказать, что он «недостаточно благороден, чтобы собирать налог с подданных и вручать подарки королю»? И король сделал вид, что согласен с этим оскорбительным заявлением? То есть он не сделал ничего, чтобы защитить честь лучшего дворянина Франции от чиновничьих глупостей? Оскорбленный Клод-Александр незамедлительно взялся за перо и начал писать:

«Если в ближайшие три месяца я не получу должной сатисфакции по вашему оскорблению, то поеду на службу к тому императору, у которого министры знают, как справляться со своими обязанностями и как обращаться с равными себе».

Естественно, Шамийяр отказался принять такие условия, и в марте 1706 года Бонневаль перешел на сторону Австрии со всеми войсками и пожитками, не испытывая ни малейшего сожаления. Горевать должен был король, а не его слуга!

К несчастью, уехал Клод-Александр не один. Кто из финансовых соображений, кто из-за личной неприязни к руководству, а кто просто не поделив чего-то с министром, но факт остается фактом – за ним последовали и другие командиры.

При дворе австрийского императора Иосифа I их приняли со всеми должными почестями. Принц Евгений, свидетель того, на что способен этот «дьявол» на поле боя, выразил Бонневалю свое полное расположение и подарил генеральское звание.

Новоиспеченный генерал проявил себя в Италии, во Фландрии, в Альпах и в Венгрии. В Боснии, под Петроварадином, он получил тяжелейшее ранение в живот, и все думали, что он очень скоро отправится в мир иной. Но он держался. Словно сделанный из железа, Клод-Александр не дал душе оставить тело. Каким-то образом он выздоровел, но всю оставшуюся жизнь ему пришлось носить серебряную дощечку, поддерживавшую его внутренности.

Он стал знаменит, его считали настоящим кудесником. Во Франции тем временем скончался Людовик XIV, и новый регент посчитал, что необходимо вернуть на родину человека таких выдающихся качеств. С помощью другого выходца из Лимузена, кардинала Дюбуа, регент дал знать Бонневалю, что его приговор может быть пересмотрен, если тот согласится вернуться во Францию.

Да-да, будучи дезертиром, генерал австрийской армии Бонневаль был заочно приговорен к смерти и даже «казнен» на Гревской площади, к великому разочарованию местных зевак, которым уже надоели казни без непосредственного участия самих осужденных.

Несмотря ни на что, Бонневаль был счастлив вернуться домой. Он попросил отставки у Карла VI, правящего императора, и вернулся в Версаль выяснить, что же Регентский совет думает о нем. Он был принят с распростертыми объятиями абсолютным большинством. Лишь некоторые ворчуны вроде Сен-Симона состроили кислую мину. Мемуарист никак не мог понять, каким таким чудом аристократ, предавший двух правителей, смог так легко превратиться в героя.

Как уже было сказано, ему простили все. Блудного сына вернули в фамильный замок, где семья захотела усмирить его путем женитьбы: это была довольно заманчивая идея, ибо Клод-Александр всегда был неравнодушен к женщинам. В его жизни по важности они занимали третье место после еды и выпивки. Так почему бы и не жениться?

Для этого сорокадвухлетнего головореза выбрали невесту из благородной семьи, наделенную милым личиком и сердцем, полным нежности, с хорошим приданым и очень молодую. Звали ее Юдит де Бирон. Она была дочерью генерал-лейтенанта герцога де Бирона. И невозможно было найти невесту благородней для продолжения древнего рода. Доверившись мнению родственников, Клод-Александр в первый раз согласился прислушаться к совету своего старшего брата и женился.

На великолепной свадьбе в замке каждый мог видеть радость в глазах маленькой невесты, влюбившейся с первого взгляда в генерала, которого товарищи прозвали «Серебряным животом». Бедняжка искренне полагала, что этот радостный день ознаменует собой череду долгих счастливых лет, может быть, иногда и печальных, как и полагается жене солдата, но зато окрашенных появлением многочисленных детишек.

Но увы! Через десять дней после свадьбы новоиспеченный жених понял, что семейная жизнь представляет для него столь же малый интерес, как и служба Франции. Незаметно для всех, ни с кем не попрощавшись, он собрал вещи, сел на лошадь и уехал обратно в Австрию.

Десять дней замужней жизни вместо долгих лет брака! Юдит залилась горькими слезами, отказываясь верить в такой печальный конец ее супружеской жизни. Да, ее супруг уехал… но он же вернется; и к тому же она надеялась на его рассудительность, которая уж точно приведет его обратно. Долго еще у девушки будет теплиться такая надежда, долго еще молодая жена будет отказываться поверить в то, что ее герой мог поступить так отвратительно: предательски бросить свою суженую и во второй раз сбежать из родной страны, которая его так великодушно простила.

• Предыдущая
• 8/54
• Следующая