Родина Кэрри - Каплан Эндрю - Страница 31

• Предыдущая
• 31/63
• Следующая

Снаружи «ВО18» напоминал бетонный космический корабль. Спускаясь по пандусу, Кэрри, которая успела смотаться домой и переодеться в вечернее платье и самые высокие шпильки, какие нашла у себя в гардеробе, гадала, достаточно ли у нее открыты ноги. В такие места прилично не одеваются.

Музыка внутри звучала так громко, что даже вибрировали стены.

Не успела Кэрри пройти фейс-контроль — двух шестифутовых вышибал, — как ее приобнял за талию мужчина в пиджаке «Хьюго Босс» и спросил: не желает ли она выпить «Джонни Уокер блю»? В клубах такой напиток мог стоить до пятисот долларов.

— Может, позже? — высвобождаясь, ответила Кэрри.

Удостоившись беглого профессионального взгляда охранников, Кэрри ощутила, будто побывала на приеме у гинеколога. Впрочем, ее сразу впустили, спасибо «Терани» и «Джимми Чу». Кэрри вошла в клуб.

В похожем на ангар помещении с бесконечно длинным баром толпа народа отрывалась под Криса Брауна. На барной стойке дюжина красивых девушек в ультраоблегающих мини-юбках извивалась под хриплые крики и улюлюканье.

Сногсшибательно роскошная девушка — золотые тени на глазах и пурпурная помада — бесцеремонно сунула Кэрри бокал с коктейлем.

— Какое милое личико, cherie[20]. — Она в упор уставилась на Кэрри. — Можно я тебя чмокну?

Не дожидаясь ответа, она поцеловала Кэрри взасос, просунула в рот язык. Сбитая с толку, Кэрри подумала: совсем не то что целоваться с мужчинами. Это — куда нежнее, интереснее.

— Пошли! — Девушка положила ей руку на грудь.

— Может, позже? — второй раз за вечер ответила Кэрри. Как бы такой ответ не вошел в привычку.

Она зигзагами двинулась через танцпол и вдоль стен, взглядом ища Мариэль. Ориентироваться Кэрри могла только на фотографию, и оставалось надеяться, что Мариэль после той фотосессии не сильно изменилась. Тут какой-то мужчина ухватил Кэрри за руку и поцеловал ей пальчики.

— Выпей со мной, habibti, — произнес он.

Кэрри высвободилась и пошла дальше. Музыка оглушала; кто-то выкрикнул по-арабски: мол, все еще только начинается! Мелькали лазерные лучи, кто-то прокричал, дескать, сейчас откроют крышу и станет видно звезды. Ничего подобного не произошло. Музыка сменилась: заиграл финский пауэр-метал, «Найтуиш», и публика пришла в неистовство.

В конце бара Кэрри заметила девушку, похожую на Мариэль. По пути ее раза три хватали за зад, и она чудом отвертелась от компании из трех девиц, которые плясали настолько отвязно, что груди у них чуть не выпрыгивали из декольте.

Подобравшись ближе, Кэрри окончательно убедилась, что нашла Мариэль: та выкрасила волосы в рыжий цвет, надела клубную майку «Анзар» и джинсы «Эскада», такие облегающие, что они выглядели нарисованными на ногах. В жизни Мариэль была не такой красивой, как на фото, однако ее лицо показалось Кэрри намного интереснее.

— Поговорим? — спросила на арабском Кэрри.

— Вы Кэрри? — Мариэль подалась ближе к ней.

— Тут слишком громко. Отойдем?

— Я не сойду с места, пока не удостоверюсь, что вы — это вы. Откуда была Дима? Где ее настоящая родина? — спросила на ухо рыжая.

— Хальба.

— Идемте, — сказала Мариэль, вставая с табурета и уводя за собой Кэрри.

Они долго шли до коридора, где стояла длинная очередь в туалет. Там Мариэль достала ключ, открыла боковую дверь, оглянулась — убедиться, что за ними никто не увязался, — и вошла в подсобку. В заваленном коробками помещении горела единственная лампочка, было темно. Даже здесь от гудящей музыки дрожали стены.

— Дима погибла? — спросила Мариэль.

Кэрри кивнула.

— Я знала, что так все и будет. Эти люди… — Мариэль горько покачала головой.

— Что за люди?

— Понятия не имею… Я и вас-то первый раз вижу. Знаю только, что мне грозит беда. За Диму я с самого начала боялась.

— С самого начала?

— Дима и Рана вечно играли с огнем. А Рана вообще связалась с парнем из ЦРУ.

— С Филдингом? — подсказала Кэрри.

— Он американец. — Мариэль кивнула. — Как и вы. Это он вас прислал?

— Сама как думаешь?

— Я уже не знаю, что думать. Мне страшно, вот и все. Если уж Диму убили, то и меня кончат. Вот взгляните, у меня руки дрожат.

Она подставила трясущиеся пальцы под тусклый свет лампочки.

— Месяца полтора назад Дима пропала, — сказала Кэрри. — Что произошло?

— Это все он.

— Кто?

— Ее новый хахаль Мохаммед. Мохаммед Сиддики. Дима с ним терлась.

— Он из Дубая?

— Кто это вам сказал?

— Фотограф, Франсуа.

— Этот кусок khara, лжец… Мохаммед — из Ирака, точнее из Багдада. Он соврал, будто приехал из Катара, но я-то раскусила этого пса. — Мариэль скривилась. — Поначалу Дима мне все уши прожужжала, мол, он такой хороший, и она его любит. Что он такой богатый, красивый и просто чудо в постели. Они вместе гуляли по пляжу и любовались рассветом. Все это было khara.

— А на самом деле?

— Мохаммед притворялся. Как только он завладел Димой, его словно подменили. Дима его боялась, показывала мне синяки, сигаретные ожоги на ногах. Однажды Мохаммед окунул ее головой в унитаз и топил, пока Дима не пообещала исполнять любые его приказы. Я говорила ей бежать или обратиться к хахалю Раны, церэушнику. Но Мохаммед слишком сильно запугал Диму. Бедняжку трясло от одного его взгляда. Правда, она призналась, что есть одна американка, которой вроде бы можно верить. — Мариэль взглянула на Кэрри, чье лицо наполовину скрывала тень. — Она про вас говорила?

Кэрри кивнула.

— Я ее подвела. Прости, что не успела помочь Диме. Я ее потеряла, не могла найти.

— Мохаммед увез ее в Доху, в Катар, — выплюнула Мариэль. — Не знаю, что он затеял, но Дима перед отъездом предупредила меня: прячься, не то будешь следующей.

— И ты залегла на дно в Бурдж-Хамуде? Так? Спасаешься в армянском квартале?

— Местные сразу палят чужаков и предупреждают меня. Вы никому не скажете о нашем разговоре?

Кэрри покачала головой.

— Этот Мохаммед Сиддики — говоришь, он иракец? — спросила она.

Мрачно усмехнувшись, Мариэль кивнула.

— Он врал, будто приехал из Катара.

— Как ты его раскусила?

— Семья моей матери какое-то время жила в Катаре. Я спросила Моххамеда, в какую школу он ходил: не в Дохскую ли среднюю, что близ кольцевой автодороги В? Мол, туда ходят все нормальные дети. Мохаммед ответил: да, в нее. Лжец! Любой катарец знает, что эта школа совсем в другом районе. Да и словечки Мохаммед употреблял иракские.

— Знаешь, где он сейчас?

Мариэль покачала головой.

Ну все, тупик, а сведений мало. Что бы еще спросить у Мариэль? Ясно одно: этот Мохаммед причастен к несостоявшемуся теракту в Нью-Йорке.

— Ты когда-нибудь гуляла с ними? Вы вместе фотографировались? — спросила наконец Кэрри.

— Мохаммед не хотел фотографироваться. Как-то раз Дима попросила меня сфоткать их вместе на набережной. Не успела я взять их в кадр, как Мохаммед вырвал у меня из рук камеру и разбил ее.

— Значит, его фото нет?

Мариэль покачала головой… но не сразу. Выходит, она врала.

— Фото есть, так? — надавила на нее Кэрри.

Сердце бешено колотилось. У нее словно открылся ультрачувствительный слух. Кэрри слышала, как колотятся сердца — ее и Мариэль. Слышала музыку за стенами, разговоры клиентов клуба. Господи, это все лекарство. Только не сейчас, все и так висит на волоске!

Мариэль молча отвернулась.

— Men fathleki, — взмолилась Кэрри. — Неужели Дима погибла зря? Ты даже не представляешь, как это важно.

Чутье подсказывало — и Кэрри от души надеялась на свой здравый рассудок, — что ответ Мариэль все изменит. Она будто уподобилась святому Павлу на дороге в Дамаск (сказывалась учеба в католической школе), который с трепетом ждал, что скажет ночной гость.

Посмотрев Кэрри в глаза, Мариэль будто заглянула ей в душу. Потом достала из сумочки сотовый и покопалась в его содержимом.

• Предыдущая
• 31/63
• Следующая