Душа неприкаянная (СИ) - Печёрин Тимофей - Страница 9

— Привидение? Какое на хрен привидение? — не сильный в отмазках, недовольство пополам с удивлением Бурый изобразил вполне искренне, — ах да! Не ведись на это. Я такую инфу для прикола мусорам слил. Один хрен, не поверят.

— Да я б тоже не поверил… м-м-м, — не отрываясь от блюда, парировал Жорж, — ты тоже заказывай, Лех. Не стесняйся. Так о чем я? Ах, да! Говорю, тоже бы не повелся на эту пургу. Но просто больше и не знаю, чего думать. Ну не может так подфартить, по себе знаю. Да опять же про Хоттабыча твоего наслышан. Который в подвале чего-то мутит. Кстати, а откуда он вылез-то… м-м-м, вообще?

На последний вопрос Алик Бурый только плечами пожал. Ибо вправду не знал о происхождении Аль-Хашима. А в угадайки играть да гипотезы измышлять не любил и не умел.

— Так что не надо, Лексей Федорыч, тут за-ли-вать! — Жорж глотком осушил бокал, после чего голос его зазвучал одновременно угрожающе и торжествующе, — не надо! А лучше просьбу мою выполни… м-м-м… уважь. По старой дружбе. Лады?

«Ну, началось!» — с обреченностью подумал Бурый. А вслух поинтересовался, предельно вежливо и осторожно:

— Зависит от того, что эта за просьба. Постараюсь сделать, что смогу.

— Ну, слушай, — Жорж перешел на шепот.

Внушительная его физиономия при этом склонилась над столом. Выглядело это так, будто кожа с головы вот-вот должна была стечь на скатерть.

— …в общем, дело такое. Хочу я, дружище, чтоб твое… это… привидение и на меня малость попахало. Недолго, пару недель. Устроишь? Просто бабло не тебе одному нужно, согласен со мной?

— Не думаю, что это возможно, — осторожно вымолвил Бурый, машинально отодвигаясь и от стола, и от собеседника.

— А ты подумай, Лех, — продолжал нажимать Жорж, — подумай. Вот покушай… выпей — может, че и надумаешь.

Даже без всяких дум Алик Бурый понимал: заставить Аль-Хашима с его бесплотным узником поработать на какого-то чужого дядю скорее всего не получится. Мало того что призрак попался строптивый и работает исключительно под угрозами. Так со стариком-алхимиком, если подумать, тоже не легче. Каким бы он ни был исполнительным, как бы ни лизал спонсорский зад, а бескорыстие в число достоинств Аль-Хашима не входило.

Или, что хуже, бескорыстным быть от алхимика не потребуется. И тогда треклятому Жоржу вполне по силам будет перекупить такого чудесного старика. С Кристаллом Душ в придачу.

Так что…

— Ты тоже не борзей, пожалуйста, — нахмурившись, прошептал Бурый, — знаешь, сколько бабла я в это привидение вбухал? Полгода концы с концами едва сводил. А ты, блин, хочешь все готовенькое получить. Губа не треснет?

Отповедь сработала: на несколько минут Жорж таки замолк. И сидел, откинувшись на кресло. Не иначе, обдумывал свое поведение. Внутренне признавая, видно, что требовать «все готовенькое» и задаром — все же как-то не по понятиям. Наездом попахивает. И хотя людей под бывшим атлетом ходило чуть ли не вдвое больше, чем под вторым участником встречи, но лишняя кровь не нужна была никому.

Потому, по прошествии указанных минут Жорж все-таки смягчил нажим и тон:

— Ну так в аренду его сдай, че кипишить-то? — он даже улыбнулся эдак по-приятельски, — четверть от прибыли предлагаю. Ну ладно, треть даже. Сочтемся.

— А где гарантия, что ты не нагребешь? — Бурый оставался неумолим, — не прогонишь, что выручил три копья, из которых одно — и есть моя доля? Или, что не увезешь алхимика куда подальше, и с концами?

— Ты эти гнилые предъявы-то брось, — снова нахмурился Жорж, — че я тебе, кидала дешевый? За кого меня держишь? Гарантии ему… А где гарантии, что пацаны не приедут к твоему Хоттабычу и покататься не предложат? Тебя про то не спросив?

А затем опять немного смягчился — благодаря еще одному осушенному бокалу.

— Ты если очкуешь — так продай его, а? Привидение-то. Договоримся.

Но тщетно. Второй участник встречи уже поднялся и отодвигал кресло, чтобы выйти из-за стола.

— Ты в натуре совсем долбанулся со своим привидением, — были последние его слова, прежде чем Бурый развернулся и зашагал к выходу. Поспешно так зашагал, суетливо.

— Ты все-таки подумай, Лексеич! — успел выкрикнуть Жорж ему вслед, — сутки даю, слышь! Потом по-другому разговаривать буду!

Другие посетители ресторана в его сторону даже не обернулись. Как видно, беседы подобного рода у здешних завсегдатаев считались в порядке вещей.

Не привыкать к оным было и Алику Бурому. Что уж греха таить. Однако привыкать и мириться — все-таки не одно и то же. Во всяком случае, уступать Бурый не собирался. И ему не требовалось целых двадцать четыре часа раздумий, дабы решить, что делать дальше.

Сменяли друг друга дни, недели…

Алик Бурый обогащался, набивая карманы неправедно нажитыми деньгами. Кое-что наверняка перепадало и алхимику Аль-Хашиму. Уж во всяком случае, тот не жаловался. Тогда как мне от всех этих вылазок последнего месяца не было ни холодно ни жарко.

Причем дело было не только и не столько в моем, скажем прямо, рабском статусе. Ясно, что рабам получать деньги не полагалось. Так ведь мне, как бесплотному существу, они были и без надобности. Как, впрочем, и любые материальные блага, вплоть до продуктов питания.

Самая же суть заключалась в том, что происходящее в мире живых меня волновало с каждым днем все меньше. Не затрагивая почти никак, оно казалось мне никчемной суетой. Вроде энной серии надоевшего сериала, что смотришь исключительно по привычке.

При жизни, помнится, я боялся не только умереть, но и огорчить этим близких. Друзей, а в особенности родителей. Но на деле, став узником Кристалла Душ, я вспомнил разве что последних. И то один раз, да с все тем же небрежным равнодушием. Ну живут на свете люди, что дали мне жизнь. Ну расстроились они, узнав о моей гибели в автокатастрофе. Возможно, сильно расстроились. До вызовов «скорой помощи» и принятия соответствующих лекарств. И все равно… едва ли этим людям пришлось хуже, чем мне.

Не вызывало у меня эмоций и участие в налетах банды Бурого. Ни положительных, ни даже со знаком минус. Поначалу я, конечно, тяготился новой ролью. Не столько потому, что приходилось нарушать законы, сколько из-за осознания своего подневольного положения. Быть на побегушках у какого-то бандюги средней стоимости — это, конечно, не ад. Но и на рай совершенно не тянуло.

Однако возможностей для сопротивления не было. Я мог атаковать людей Бурого. Ну, хотя бы из инкассаторского автомата — тогда, в первый раз. Мог и передавить собственноручно угнанной «ладой». Мог просто проявить преступную халатность, поставив все дело под угрозу.

Но все упиралось в Кристалл Душ и создавшего оный гнусного старикана. А также в самого хозяина. Который в любом случае оставался для меня недосягаем. Предприми я что-то во вред Алику Бурому — и кара пришла бы неотвратимо. После чего Аль-Хашим подыскал бы другую неприкаянную душу для нужд банды. Только и всего.

И даже отмазка насчет моего якобы неумения водить машину не прокатила. Бурый на это лишь вспомнил, что есть у него знакомый инструктор. И он по сходной цене вполне мог позаниматься хоть с призраком. Азы преподать. А большего для угона и устроения подставных аварий и не требовалось.

Пришлось тогда спешно пойти на попятную. И признаться, что сподобился сдать на водительские права еще на первом семестре. Ну и, конечно, извиниться за ложь. «Просто за базаром впредь следи», — посоветовал мне на это Бурый. Других санкций не последовало.

И я следил — не пробуя больше ни отмазываться, ни бунтовать. Задания, вверенные мне, выполнял хоть равнодушно, но с толком. Вроде как смирился… однако лишь до поры до времени. Потому что даже мертвый узник в услужении у банды грабителей имеет право на надежду. Как бы странно это ни звучало.

А основывались мои чаяния вот на чем. Еще при первой нашей встрече я заподозрил, что Аль-Хашим появился в наших краях, прибыв издалека. Причем даже не из-за границы. С его экстравагантным внешним видом и своеобразной манерой говорить, старый алхимик мог быть только пришельцем из другой эпохи. Или, как вариант — из параллельного мира. Такого, где с техническим прогрессом вышло неладно. Зато лженауки вроде астрологии и алхимии оказались не такими и ложными.