Ночь в Гефсиманском саду - Павловский Алексей - Страница 93

• Предыдущая
• 93/98
• Следующая

А о дороге, про которую спрашивал Фома, ответил, что он, Иисус, и есть та дорога, по которой следует идти.

И еще сказал, уже заканчивая трапезу и поднимаясь из-за стола:

«Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди…

Не оставлю вас сиротами: приду к вам…

Мир оставляю вам, мир Мой даю вам… Да не смущается сердце ваше и да не устрашается» (Иоан. 14: 15, 18, 27).

Но хотя Иисус встал из-за стола и сказал, обращаясь ко всем: «Пойдем отсюда», никто не двинулся с места, все сидели в глубокой скорби и молчании. Теперь всем было ясно, что шли последние часы их жизни с Учителем и что завтрашний день может стать для него роковым. Все вспомнили быстрый уход Иуды и сразу с ужасом одновременно подумали о предательстве.

Видя скорбь учеников, как бы прозревших в эти прощальные минуты, он стал говорить, что всех их ждут тяжкие испытания, гонения, беды и казни, которые надлежит превозмочь во имя веры.

«Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел…

…Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше» (Иоан. 15: 18, 20).

Затем Иисус, окруженный вставшими со своих мест учениками, произнес молитву – о ниспослании защиты и благодати ученикам своим и всем, кто поверит им.

«Я уже не в мире, – обращался он к Богу, стоя среди учеников, – но они в мире, а Я к Тебе иду…» (Иоан. 17: 11).

После этого все в молчании вышли из дома и в ночной темноте двинулись в сторону тихо плескавшегося Кедрона. Стояла глубокая ночь, когда они вошли в непроглядную темень Гефсиманского сада, расположенного на его берегу.

В Гефсиманском саду Иисус не раз бывал и ранее. Ему нравилось это место, совсем близкое от городских построек, но вместе с тем уединенное. Кедрон, на берегу, которого был возделан сад, летом почти пересыхал, поэтому местные жители называли его зимним, но сейчас, в весеннюю пору, он был полон воды.

Войдя в сад, Иисус отошел несколько в сторону от учеников, чтобы отдаться размышлению и молитве. Матфей замечает, что Иисус отошел на расстояние камня, то есть настолько, чтобы в случае опасности можно было дать о ней знать броском камня в ту сторону, где находился Христос. Вместе с ним были Петр, Иаков и Иоанн. Остальные, находившиеся в отдалении, пытались бодрствовать, но пережитое на тайной вечере лишило их сил, и они вскоре уснули.

Меры предосторожности, предпринятые Иисусом и учениками, конечно, не могли их спасти, но Иисусу, по-видимому, необходимо было иметь хотя бы немного относительного покоя: то были минуты прощания его с земной жизнью.

«Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там.

И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбить и тосковать» (Матф. 26: 36, 37).

Ночь в Гефсиманском саду – одно из самых патетичных и трогательных мест во всех четырех евангелиях. Перед нами – смертно тоскующий земной человек, страшащийся подступающей гибели и все же идущий ей навстречу ради спасения человечества. Христос осознает себя человеком, посланным в мир, чтобы искупить в глазах Бога грехи людей. Он – сын и посланец Бога, но он и человек, рожденный земной женщиной. Земное и небесное сосуществуют в нем, вызывая жесточайшие душевные муки. Евангелист пишет о кровавых каплях пота, выступивших на лице Иисуса во время молитвы в Гефсиманском саду.

«Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно, побудьте здесь и бодрствуйте со Мною» (Матф. 26: 38).

«И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты» (Матф. 26: 39).

Во время молитвы Иисус трижды поднимался с земли и в волнении подходил к ученикам, как бы ища у них поддержки, но они, утомленные долгим бодрствованием, спали.

«И приходит к ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною?

Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (Матф. 26: 40 41).

«И, опять отойдя, молился, сказав то же слово.

И возвратившись, опять нашел их спящими; ибо глаза у них отяжелели, и они не знали, что Ему отвечать.

И приходит в третий раз и говорит им: вы все еще спите и почиваете? конечно, пришел час; вот предается Сын Человеческий в руки грешников;

Встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня.

И тотчас, как Он еще говорил, приходит Иуда, один из двенадцати, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и книжников и старейшин.

Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть; возьмите Его и ведите осторожно.

И, придя, тотчас подошел к Нему и говорит: Равви! Равви! и поцеловал Его.

А они возложили на Него руки свои и взяли Его» (Марк. 14: 39-46).

Во время молитвы Иисуса и просьбы его о миновании чаши Бог не откликнулся, не было Иисусу и никакого видения или ободряющего знака, что является, пожалуй, единственным случаем в Библии, когда молящий о помощи и страдающий герой-мученик остается в одиночестве. Это может показаться тем более странным, так как Иисус не кто иной, как сын Бога. Лишь один Лука говорит, что Христу явился ангел, укрепивший его волю. Но правы, конечно, остальные три евангелиста, последовательно проведшие идею трагического искупления, воплощением которой и является Иисус. Он не только полностью смиряется со своим одиночеством, но и принимает его как высшую меру божеского доверия. Вот почему без сопротивления отдается он стражникам, а Петру, бросившемуся на защиту, велит вложить меч в ножны.

Стояла еще ночь, и утро даже не занималось. Стражники с высоко подъятыми факелами повели Иисуса через сад, а затем через Кедрон, направляясь к дому бывшего первосвященника Анны – тестя Каиафы. Ученики шли далеко поодаль, только Петр шел поблизости, все еще не оставляя надежды как-нибудь освободить своего учителя на одной из темных улочек Иерусалима. То была напрасная надежда, так как стражников было много, а кроме того, в их толпе шел Иуда, внимательно следивший за всем происходящим, но старавшийся укрыться от взглядов апостолов.

Анна допрашивал Иисуса грубо и бесцеремонно, он не придерживался никаких юридических установлений.

Затем Иисуса повели в дом Каиафы, где, несмотря на глубокую ночь, собрались почти все члены синедриона. Они уже давно решили между собой осудить Христа во что бы то ни стало, но им нужно было подыскать достаточное основание для смертного приговора. Так как таких оснований не было, то члены синедриона заблаговременно, нашли разных лжесвидетелей и клеветников, готовых дать любые показания за ту или иную мзду.

Как только ввели Христа, так появились и лжесвидетели. Начался допрос, посыпались обвинения.

В это время Петр, следовавший за Иисусом неотступно от самого Гефсиманского сада, стоял во дворе. Ночь была довольно холодной, особенно с приближением утра. Во дворе вместе с Петром были и другие люди – работники, прислуга, приезжие из дальних мест, прибывшие за помощью к синедриону. Служанка развела огонь, и многие подошли погреться. Служанка, вглядевшись в Петра, сказала:

• Предыдущая
• 93/98
• Следующая