Прохоровка без грифа секретности - Лопуховский Лев Николаевич - Страница 18

Основная ставка делалась на внезапность, когда противник не успеет поднять в воздух свои истребители, а обычные патрульные группы будут отсечены и скованы боем истребителями сопровождения. Но немцам с помощью радиолокационных станций удалось обнаружить русские самолеты задолго до их подлета к аэродромам. О наличии у противника РЛС командование знало, но никаких мер по их обнаружению и подавлению принято не было. К тому же оказалось, что значительная часть немецкой авиации была рассредоточена по многочисленным полевым площадкам. Немецкие истребители, которые по плану должны были присоединиться к своим бомбардировщикам по мере их подлета, взлетели по тревоге и в короткое время сумели сбить и повредить, по немецким данным, около 120 русских самолетов. По нашим архивным данным, авиация 2-й ВА в ходе утренних налетов потеряла 20 штурмовиков, а 17-я BA – 15⁹. С учетом истребителей, потерянных в воздушных боях ранним утром 5 июля, наши общие потери составили порядка 50–55 самолетов.

Командование 2-й и 17-й ВА доложило, что при налетах на аэродромы и в воздухе было уничтожено и повреждено около 60 самолетов противника.

По мнению генерала С.А. Красовского, «результаты нашего удара могли быть еще эффективнее, если бы части 17-й воздушной армии одновременно действовали по аэродромам истребителей противника, как это планировалось. К сожалению, из-за плохой погоды они не смогли подняться в воздух. Именно по этой причине 291-я штурмовая авиадивизия понесла потери, которых можно было избежать»¹⁰.

Однако в немецких документах не удалось найти упоминаний о потерях самолетов на аэродромах. Якобы удар советских штурмовиков пришелся по неисправным и разбитым самолетам, давно исключенным из боевого состава, а также макетам, установленным по краям летного поля. Об этом говорится и в докладе старшего офицера Генштаба полковника Костина начальнику Генштаба Красной Армии: «Авиационный удар наших ВВС по аэродромам противника не принес желаемых результатов, т. к. в это время авиация противника была уже в воздухе и на аэродромах у противника были лишь испорченные самолеты и несколько самолетов для восполнения потерь. Лучше было бы всю нашу авиацию в первый день боя использовать против танков и живой силы противника на его исходном положении»¹¹. Между тем, согласно данным Генштаба, считалось, что при налетах на аэродромы было уничтожено 34 самолета противника, а в воздушных боях 5 июля было сбито еще 127¹².

Хотя немецкий исследователь К.-Г. Фризер утверждал, что советские самолеты поднялись в воздух раньше немецких, которые действовали без соответствующих мер предосторожности и поэтому понесли большие потери. В целом надо признать, что удар нашей авиации по аэродромам противника оказался неэффективным и ослабить авиационную группировку противника не удалось. Это стало одной из причин того, что немцам в первый же день операции удалось завоевать господство в воздухе со всеми вытекающими из этого последствиями.

По нашему мнению, более удачно была спланирована и проведена артиллерийская контрподготовка на ЦФ. От авиационной контрподготовки там отказались, признав нецелесообразным поднимать самолеты затемно. Основным объектом подавления здесь являлась артиллерия противника, группировка которой была достаточно хорошо вскрыта разведкой. Готовилось также подавление живой силы и танков противника в местах их вероятного сосредоточения. Характерным было более решительное массирование огневых усилий на вероятном направлении главного удара противника. Несомненно, сказался боевой опыт К.К. Рокоссовского, правда, не совсем удачный. Бывший командующий 16-й армией в октябре 1941 года уже готовил контрподготовку в районе Ярцево на стыке с 19-й армией. В ней должны были принять участие 300 орудий калибра 76 мм и выше обеих армий.

С началом операции «Тайфун» противник начал артподготовку в 7.00 2.10.41 года. Из донесения штаба 16-й армии: «Наша артиллерия немедленно ответила контрподготовкой по заранее разработанному плану. Атака противника была сорвана, его огневые средства приведены к молчанию»¹³. Этот пример вошел в учебники для советских военных учебных заведений. Но, как всегда, в них «забыли» упомянуть, что на этом участке фронта немцы лишь демонстрировали наступление вдоль дороги Смоленск – Москва. Так что артиллерийский удар пришелся в основном по «пустому» месту. А главный удар в полосе Западного фронта немцы нанесли значительно севернее – в стык 30-й и 19-й армий. Правофланговая дивизия последней была усилена лишь одним артдивизионом.

Контрподготовка ЦФ, в которой участвовало более тысячи орудий и минометов (507 орудий калибра 76 мм и выше, 460 минометов и 100 реактивных установок), была проведена в полосе 13-й армии на фронте не более 35 км при средней плотности более 33 орудий и минометов на 1 км, а на важнейших направлениях – до 60. В огневом налете в 2.20 по артиллерии, командным и наблюдательным пунктам участвовали 595 орудий и минометов, а также два полка реактивной артиллерии. В отличие от намеченного графика, методическое подавление не проводилось, были произведены один за другим два огневых налета. Основной удар в полном объеме на всем фронте 13-й армии был нанесен в 4.35, сразу после того, как артиллерия противника начала огневой налет. В результате из 130 разведанных батарей врага огонь смогли продолжать только 58. Помимо артиллерии в контрподготовке приняли участие и все огневые средства пехоты.

В нашем распоряжении пока нет данных о реальном уроне, нанесенном противнику в результате этой контрподготовки. Но, несомненно, ослабить артиллерийский удар противника по войскам 13-й армии удалось. В назначенное время – в 5.30 5 июля немцы атаковали на участке шириной 40 км – в полосе 13-й армии и на ее флангах, то есть там, где их ждали. Они получили должный отпор.

В советской военной энциклопедии отмечалось, что по размаху и количеству участвующих сил контрподготовка двух фронтов не имела себе равных. И что в результате ее проведения противник понес существенные потери в живой силе и технике, сила его первоначального удара была в значительной мере ослаблена, а переход в наступление был задержан против Центрального фронта на 2,5 часа, а против Воронежского – на 3. В труде Военно-историческо-го управления Генерального штаба ВС СССР, изданном в 1947 г., даже назывались конкретные цифры потерь: в результате артиллерийской контрподготовки в полосе 6-й и 7-й гвардейских армий было подавлено и уничтожено свыше 20 артбатарей, 17 наблюдательных пунктов, противник потерял до 2500 солдат и офицеров, а также большое количество танков¹⁴. Анализ архивных документов, в том числе и немецких, показал, что устоявшиеся за многие десятилетия представления о столь значительных результатах контрподготовки – всего лишь миф.

Василевский и Хрущев допрашивают пленного

Легенды, созданные советским агитпропом, весьма живучи. Поэтому этот устоявшийся стереотип рассмотрим подробнее. Допрошенный в присутствии члена Военного совета Воронежского фронта Н.С. Хрущева один из пленных заявил, что «наступление начнется 5 июля в 3.00 с началом рассвета». Пленный говорил правду. Он, как и все в немецкой армии, жил и воевал по берлинскому времени, которое в период Курской битвы отличалось от московского на один час¹⁵. То есть начало операции намечалось на 4.00 по московскому времени (за полчаса до восхода солнца). Трудно представить, что на третьем году войны наше командование и особенно переводчики не знали и не учитывали эту разницу во времени. Знали и учитывали. Так называемый «артиллерийский рассвет», когда можно наблюдать за результатами огня артиллерии, наступает в зависимости от широты места и метеоусловий примерно за 45–60 минут до восхода солнца (5 июля 1943 года время восхода солнца на широте Белгорода – 4.28)¹⁶. Никогда крупную операцию с применением большого количества танков и преодолением сплошных минных полей противника немцы не решились бы начать в темноте. И предположить, что они могли начать артподготовку ранее 4.00 утра, особых оснований не было. Однако оттягивать начало нашей контрподготовки посчитали опасным: враг мог упредить в открытии огня, а это могло привести к тяжелым последствиям. К тому же Ватутину стало известно, что войска Центрального фронта провели огневой налет в 2.20 (за час до рассвета). Поэтому решили провести контрподготовку в полном объеме в 3 часа ночи (за 45 минут до рассвета). Но вылет авиации для нанесения упреждающего удара по аэродромам врага назначили после восхода солнца – на 4.30: поднять в воздух большое количество самолетов с началом рассвета не решились.