Новая жизнь в Простоквашино - Успенский Эдуард Николаевич - Страница 4

• Предыдущая
• 4/8
• Следующая

— Затем. У нас о любой покупке больше двух тысяч рублей положено в налоговую инспекцию сообщать.

— Только не это, — говорит дедушка Кадушкин. — Давайте как-нибудь по-другому.

— Как по-другому?

— По-семейному. Я вам колёса передам, вы мне деньги, и всё. И без всякой инспекции. А то я на самолёт опаздываю.

— А что, — говорит покупатель. — Пожалуй, в этом что-то есть. Мне и самому в инспекцию идти не хочется. Они ещё могут спросить — откуда у меня деньги.

— И откуда у вас деньги? — спросил дедушка Кадушкин.

— Откуда, откуда — от верблюда. Снимай колёса.

Дедушка Кадушкин был опытный воришка. Он домкрат из своей машины принёс и стал папину машину поддомкрачивать.

— А запаска у вас есть? — спрашивает покупатель.

— А как же, — говорит Кадушкин. — Как же без запаски?

Тут дядя Фёдор насторожился: «Эге, сейчас они меня найдут».

Он достал из кармана сотовый телефон и стал в дом звонить.

Только трубку никто не берёт. Конечно, папа с мамой на сеновале. Матроскин в сарае на корове спит. А Шарик из своей будки ничего не слышит, потому что сонные таблетки его из службы до утра вывели.

Что делать? Дедушка Кадушкин уже первое колесо снял.

Тогда дядя Фёдор по 02 позвонил. Ему ответили:

— Инспектор Люськин на проводе.

Дядя Фёдор говорит:

— Инспектор Люськин, у нас жулики колёса с машины снимают.

— А кто это звонит?

— Дядя Фёдор.

— Откуда вы звоните?

— Из багажника.

— Из какого ещё багажника?

— Из багажника машины.

— А что вы там делаете?

— Я там сижу. Я в пряталки играл. И в нём заснул.

Тогда Люськин по-другому спросил:

— В какой деревне багажник находится?

— В Простоквашино.

— Отлично. Задержите пока жуликов, мы выезжаем.

Он сказал «задержите», интересно. А как задержать?

Тут дядя Фёдор багажник открыл, сел на краешек и ножки свесил.

— Здравствуйте, граждане дорогие. Что это вы тут делаете?

Граждане с перепугу руки подняли и отвечают:

— Да мы вот тут колёсами интересуемся. Хотим посмотреть, какой они марки, чтобы такие же купить.

— Зачем же колёса снимать?

— Чтобы лучше рассмотреть.

— Рассмотрели? — спрашивает дядя Фёдор.

— Рассмотрели.

— Ставьте на место, — приказал дядя Фёдор.

— Знаете, — говорит дедушка Кадушкин. — Мы всё лучше как есть оставим. Мы в аэропорт спешим.

И они с покупателем быстро к своей машине побежали и уехали. Даже домкрат оставили.

Тут инспектор Люськин на мотоцикле приехал. И спрашивает:

— Где жулики?

— Убежали, — говорит дядя Фёдор.

— Я же просил их задержать.

— Они очень спешили, — сказал дядя Фёдор. — У них самолёт улетает в Японию. В Тель-Авив.

— Всё, — сказал инспектор Люськин, — ушли.

Но никуда они не ушли. Их очень скоро выловили.

Потому что у дяди Фёдора в телефоне фотоаппарат был. И он этих двух жуликов успел сфотографировать.

Всё хорошо было в доме у дяди Фёдора. Только с удобствами у него было плоховато — никаких удобств не было. Ни горячей воды, ничего.

Проблему с горячей водой кот Матроскин просто решил. Он в рукомойник кипятильник запустил. С тех пор они и посуду мыли, и умывались горячей водой. Иногда так просто кипятком.

Дядя Фёдор решил дальше пойти. Однажды он сказал:

— Осень приближается. Надо нам баню срубить.

Кот Матроскин его успокоил:

— Дядя Фёдор, это же очень трудно. Ты сначала просто лавочку сруби.

— Тоже мне трудности, — сказал Шарик. — Натащил брёвен откуда-нибудь, положил их друг на друга, пакли запихнул в щели. А потом печку сложил из кирпичей. И всё.

Дядя Фёдор сказал:

— Я бани никогда не рубил, но тоже считаю, что это просто.

— Хорошо, — говорит кот. — А где вы брёвна возьмёте?

— Да хотя бы на лесопилке у сторожа Шуряйки. Мы с ним дружим. Он нам не откажет, — сказал дядя Фёдор.

— А дверь вы где возьмёте? — спрашивает Матроскин.

— Да где все люди берут, — говорит Шарик. — На стройке.

И пошли они с дядей Фёдором на стройку. Рядом новый санаторий строили «Простоквашино-2»

Пришли, а стройка стоит. Один только плотник дверь на балкон ставит. Красивую, стеклянную.

— Гражданин плотник, — говорит дядя Фёдор. — Нам точно вот такая дверь нужна для бани. Можете нам продать, если у вас есть лишние?

— А что, могу. Конечно, у нас есть лишние. Так что приходите завтра вечером.

— А почему завтра вечером?

— Сегодня сторожа нет.

— Вот и хорошо, — говорит Шарик. — Сторожа нет, вы её спокойно и унесёте.

— Да, — говорит плотник, — она такая тяжёлая. Её одному ни за что не унести.

Когда с дверью разобрались, дядя Фёдор с Шариком на лесопилку отправились. Сторож Шуряйка им очень обрадовался, они давно дружили, и он разрешил им взять несколько брёвен.

— Берите, берите, пока начальства нет.

И потащили дядя Фёдор с Шариком одно бревно. А оно не тащится. Тогда они его покатили.

Но оно и катится не очень. За час только на десять метров от лесопилки откатились.

— Нет, — говорит дядя Фёдор. — Эти брёвна нам домой не дотащить.

— Придётся прямо здесь баню рубить, — говорит Шарик.

— Ага, — соглашается дядя Фёдор. — Очень милая баня получается, за полкилометра от дома.

Шарик подумал, подумал и говорит:

— Придётся на лавочку соглашаться.

И занялся дядя Фёдор лавочкой. Сначала они с Шариком большую широкую доску у сторожа Шуряйки с лесопилки выпросили и с большим трудом домой её донесли.

Доска была вся в занозах, и некоторая часть заноз на дяде Фёдоре осталась. Пришлось с него рубашку снимать и все занозы выдёргивать.

И сразу встал вопрос: что сначала — доску ошкурить и от заноз очистить, а потом лавочку делать. Или сначала лавочку сделать, а потом её от заноз шкуркой очищать.

Здесь мнения разделились. Шарик сказал:

— Доска такая здоровая, а лавочка маленькая. Зачем же нам пустую работу делать — большую доску чистить?

Матроскин ответил:

— Пока вы из этой занозной доски лавочку сделаете, вы от заноз погибнете. Вон сколько штук вы из дяди Фёдора вытащили!

Решили так: сначала отпилить кусок доски для лавочки и уже потом его ошкурить.

Дядя Фёдор и Шарик за дело принялись. Отпилили они кусок доски и вдруг увидели, что один край остроугольный получился. Стали его подравнивать. Подравнивали, подравнивали — подровняли, зато другой край острым стал. А доска резко уменьшилась.

— Да, — говорит Шарик, — лавочка не выходит. Придётся табуретку рубить.

В этот раз дядя Фёдор умнее поступил. Он сначала карандашом линию прочертил, а потом уж пилить начал. И у него хороший квадрат получился.

Шарик по-быстрому его шкуркой обработал дочиста.

— Всё, дядя Фёдор, делай теперь ножки.

С ножками ещё сложнее получалось. Они никак не хотели квадратными быть. Всё время были кособокими. И круглыми не хотели становиться.

Дядя Фёдор сказал:

— Нет, Шарик, я опускаю руки. Сначала мне надо у почтальона Печкина несколько уроков по плотницкому делу взять.

Шарик говорит:

— А я это дело до конца доведу.

Шарик был упрямый и волевой, но бестолковый. Он взял две лопаты для снега, которые в сарае стояли, вытащил из них ручки и на четыре части распилил.

— До снега далеко. Я к осени новые сделаю.

И эти ножки гвоздями к квадрату приколотил. И ничего, вполне приличная табуретка получилась. Даже садиться на неё можно было. Но ненадолго.

Пока сам Шарик садился или кот Матроскин присаживался, всё нормально получалось. Но вот почтальон Печкин пришёл. Как он сел на эту табуретку, так у неё ножки и разъехались. Бедный Печкин на полу оказался, руки в стороны, валенки вверх.

Он спрашивает с пола:

— Это кто же такую табуретку сделал?

• Предыдущая
• 4/8
• Следующая