Петр Первый - Павленко Николай Иванович - Страница 10

• Предыдущая
• 10/133
• Следующая

Несомненное влияние на формы общения царя с его окружением оказывал экспансивный, подвижный, деятельный характер Петра, которому не свойственны были ни долгое пребывание в одиночестве, ни праздное времяпрепровождение.

Энергии у царя было в излишестве. Он стремился дать ей выход даже во время отдыха. Не случайно Петру нравились те развлечения, в которых он сам мог деятельно участвовать, и он оставался равнодушен к тем из них, в которых ему отводилась роль зрителя или неподвижно сидящего соучастника. Петр, например, не терпел игры в карты, считал это занятие пустым. Вряд ли, однако, более полезным было исполнение обязанностей протодьякона во «всепьянейшем соборе». Но игра в карты предполагала необходимость сидеть, в то время как забавы во «всепьянейшем соборе» сопровождались движением. Петр не проявлял интереса и к театру. То, что происходило на сцене, не трогало его, ибо отводило ему пассивную роль, лишало его возможности непосредственно участвовать в действии. Зато его увлекали фарсовые представления или зрелища, соучастником которых он мог стать сам.

Петру показывают женщину-великана. Он не довольствуется тем, что осматривает ее с головы до ног, но просит ее расставить руки в стороны и свободно, не сгибаясь, проходит под ними. Какой-то силач держит в зубах палку и вращает вокруг себя вцепившихся за длинный конец трех мужчин. Петр тоже решает испробовать свою силу. Как ни старался силач, но сдвинуть с места царя не мог — то ли мускулатура у царя действительно была развита лучше, чем у трех зрителей-здоровяков, то ли это был жест вежливости со стороны силача.

И все же воспитанием и темпераментом общительность царя не объяснить. Власть способна быстро стереть в памяти прошлое, она создает благоприятную почву для высокомерия и надменности. Подтверждение тому — Меньшиков, великолепно овладевший всем арсеналом поведения вельможи, третировавший тех, кто стоял ниже его. С Петром этого не случилось.

Он окружал себя людьми, умевшими быть полезными делу, которому он беспредельно отдавался сам. Сознательно взвалив на себя обязанности капитана и плотника, артиллериста и шкипера, Петр мог их выполнять, лишь общаясь с такими же плотниками и артиллеристами, офицерами и кораблестроителями. У одних он учился, других учил сам. В одиночестве можно было вытачивать на токарном станке безделушки, но непосильно одному человеку соорудить корабль.

Широкий круг лиц, с которыми общался царь, позволял ему отыскивать способных помощников. «Короли не делают великих министров, но министры делают великих королей», — сказал как-то Петр. Он действительно умел угадывать таланты. В интересах своего класса он сплошь и рядом привлекал любых способных к делу людей, игнорируя их «подлое» происхождение. Вельможей у него мог стать бывший пирожник, шотландец по рождению и лютеранин по вере.

Петра Павловича Шафирова, если верить историку-любителю, собиравшему в XVIII веке предания о царе и его времени, Петр обнаружил в торговых рядах Москвы, где тот торговал в лавке, принадлежавшей богатому купцу Евреинову. В разговоре выяснилось, что молодой сиделец знал немецкий, французский и польский языки, что он был сыном переводчика Посольского приказа. Шафирова зачислили на службу, он сопровождает царя в его первом заграничном путешествии, позже станет сенатором и вице-канцлером. Сын крещеного еврея получит звание барона и должность второго человека во внешнеполитическом ведомстве.

Таланты механика-самоучки Михаила Сердюкова, крещеного калмыка, тоже обнаружил Петр. Он поручит ему реконструировать Вышневолоцкий канал, и Сердюков блестяще справится с заданием, сделает канал доступным для судоходства. Такой же находкой царя был тульский оружейник Никита Демидов, известный строитель уральской промышленности. Знакомство царя с оружейником состоялось, если верить молве, при следующих обстоятельствах. Ему кто-то привез из-за границы великолепной работы пистолет, у которого сломался курок. Петр долго и безуспешно искал мастера, чтобы исправить поломку. Ему посоветовали обратиться к тульскому кузнецу Никите Демидову.

На пути в Воронеж Петр завернул в Тулу, разыскал Демидова и оставил ему сломанный пистолет. Месяца через два, на обратном пути в Москву, царь заехал к Демидову за готовой работой. Демидов вручил ему исправный пистолет. Петр, внимательно осмотрев его, остался доволен и, похвалив кузнеца, сказал:

— А пистолет-то каков! Доживу ли я до того времени, когда у меня на Руси будут так работать!

— Авось и мы против немца постоим, — ответил Демидов.

Петр усмотрел в словах мастера пустое бахвальство и в сердцах ударил его:

— Сперва сделай, мошенник, потом хвались!

— А ты, царь, — возразил нерастерявшийся Демидов, — сперва узнай, потом дерись! Который у твоей милости, тот моей работы, а вот твой, заморский. — Демидов вытащил из кармана иностранной работы пистолет и передал царю.

— Виноват я перед тобой, ты, я вижу, малый дельный.

Царь поручил Демидову построить в Туле оружейный завод и для этого велел выдать ему пять тысяч рублей.

Петр, разумеется, возвысил Демидова не за личное мастерство кузнеца, а за проявленные организаторские таланты, умение рационально вести промышленное хозяйство. Царь велел передать Демидову казенный металлургический завод на Урале. На его основе бывший оружейник организовал там мощное промышленное хозяйство.

• Предыдущая
• 10/133
• Следующая