КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 2 - Мальцева Валентина - Страница 45
- Предыдущая
- 45/69
- Следующая
— Странно как-то, — пробормотал Витяня. — Если Дов прав, и они действительно убрали Волкова, кто будет руководить операцией? Обычно этим занимается резидент…
— Значит, кого-то прислали на замену, — развел руками стриженый. — Или вот-вот пришлют. Пока мы засекли только одного человека…
— Дов говорил мне о нем. Что-нибудь накопали на него?
— Так, мелочь всякая… За ним, правда, приглядывают, но для того чтобы на сто процентов контролировать объект, нужны очень большие силы, которыми мы, увы, не располагаем. В любом случае, гарантия вашей безопасности — в четкости взаимодействий с нами. С того самого момента, как вы позвоните и назначите встречу, инициатива переходит к вашим соотечественникам, и это весьма скверно. Существует статистика подобного рода операций, а она явно не в вашу пользу. Единственное, что утешает, — вы им нужны живым. Или, скажем так, желательно живым. Данное обстоятельство немного выравнивает шансы на успех, однако Дов считает, что у ваших э-э-э… друзей их все-таки больше…
— Ну, вот что, молодой человек! — Мишин внимательно посмотрел на собеседника и неожиданно подмигнул стриженому. — Все это, конечно, замечательно, да и ваша манера поднимать настроение тоже весьма подкупает, но я как-то привык действовать по собственному усмотрению. За помощь, естественно, спасибо, она может мне пригодиться. Что же касается плана действий, то я предпочитаю действовать самостоятельно…
— Увы, это совершенно исключено, — вежливо улыбнулся стриженый.
— Кем исключено?
— Рупертом. Надеюсь, вы не забыли это имя?
Минуты полторы Мишин молчал, водя пальцем по
столу фирменную картонку из-под пива «Гиннес». Стриженый деликатно допивал свое виски, стараясь не бередить явно уязвленное самолюбие «свободного художника» из зловещего КГБ. Возможно, как профессионал, он прикидывал в этот момент, как бы повел себя сам, получи подобное сообщение.
— Вы меня удивили, — выдавил наконец Витяня. — Очень удивили…
— Поверьте, у меня совсем не было такой цели. Думаю, вам лучше поговорить об этом с Довом, — пожал плечами стриженый и с сожалением посмотрел на сиротливо пустой стакан. — Нам же сейчас предстоит уточнить кое-какие детали и сразу же разъехаться в разные стороны. Надеюсь, вы понимаете, что времени не так много, а сделать необходимо массу вещей?
— Слушаю… Кстати, у вас есть имя?
— Конечно, есть, — улыбнулся стриженый. — И не одно. Вечером, когда вы поселитесь в отеле, возьмите телефонную книгу, ткните наугад в любую строчку, после чего можете смело называть меня этим' именем.
— Когда я смогу поговорить с Довом?
— Он сам найдет вас, когда посчитает это необходимым.
— Значит, инструктировать будете вы?
— Если вы не возражаете.
— Хорошо, валяйте! — вздохнул Мишин и откинулся на спинку стула.
— Вы не против, если я закажу себе еще виски?
— Не боитесь спиться на работе, молодой человек?
— Вы предлагаете мне заказать молоко?
— А у вас на него аллергия?
— Почему? — удивленно пожал плечами стриженый. — Я очень люблю молоко и натуральные соки. Но меня учили, что в баре — если, конечно, не хочешь бросаться в глаза — естественнее пить либо виски, либо пиво. Так я могу начинать?
Мишин кивнул и устало опустил веки.
— Прежде всего, вот вам список вопросов, которые вы должны задать в разговоре с Волковым или, правильнее сказать, с тем, кто имитирует его голос. Дов считает, что нелишне будет убедиться в наших подозрениях…
Спаренные телефоны зазвонили разом, в терцию. Один напоминал о себе пронзительной трелью, второй — басовитым гудением. Вадим Колесников автоматически взглянул на часы — 17.40, основательно устроился у рабочего стола, окинул взглядом свое обширное магнитофонное хозяйство и, одновременно с четвертым звонком сняв трубку, вдавил клавишу основного магнитофона.
— Бакстон слушает!
— Сэр Реджинальд?
— Да, это я.
— Говорит Говард Лернер.
— Как самочувствие, мистер Лернер?
— Спасибо, все хорошо. Кажется, я наконец освободился и могу встретиться с вами…
— Когда и где?
— Как насчет сегодняшнего вечера?
— Устраивает.
— Знаете, господин Бакстон, сегодня вечером я уезжаю в Шеффилд с вокзала «Чаринг-кросс»…
В этом месте Мишин сделал запланированную паузу. Короткая заминка возникла и на другом конце провода. Колесников потратил несколько секунд на лихорадочный поиск приемлемого варианта ответа и, не найдя ничего лучшего, продублировал с третьего магнитофона уже звучавший ранее вопрос:
— Когда и где?
— На «Чаринг-кросс», где же еще?! — ответил Витяня и сделал вторую паузу.
На сей раз Колесников уже не дернулся и стал терпеливо ждать уточняющей информации. В конце концов, в разговоре добропорядочного англичанина подобная пауза выглядела совершенно естественной.
— Алло, вы меня слышите? — В интонации Мишина отчетливо прозвучала озабоченность.
— Я слушаю вас, мистер Лернер, — удачно ввернул Колесников.
— Я буду ждать вас ровно в 21.30 у шестого вагона поезда, следующего в Эдинбург. Не опаздывайте, пожалуйста, мистер Бакстон, поезд отправляется в 21.43…
— Договорились, мистер Лернер, я буду…
Положив трубку, Вадим Колесников оттер закатанным рукавом сорочки вспотевший лоб, снова придвинул к себе телефон и набрал на диске номер из восьми цифр.
— Да, я слушаю, — пробурчал недовольный мужской голос.
— Ты записал разговор?
— Конечно.
— Откуда он звонил?
— Из Лондона.
— Ты в этом уверен?
— На все сто.
— Примерный район?
— Центр. Чуть восточнее. Это имеет значение?
— Нет. Я сворачиваюсь.
— Понял тебя.
— Действуй!..
Сквозь стеклянно-металлическую полусферу, уютно укрывавшую девять перронов одного из самых старых лондонских вокзалов, отчетливо проглядывали яркие звезды в дымчатом обрамлении облаков. Дов, самозабвенно сражавшийся с «одноруким бандитом» в зале ожидания «Чаринг-кросс», мог со своей точки отчетливо видеть сквозь стеклянную стену перегородки перрон номер девять, на котором уже стоял скорый поезд Лондон — Эдинбург, и чуть сгорбленную спину Виктора Мишина в черном плаще с поднятым воротником и широкополой черной шляпе, из-под которой выглядывали волосы цвета слежавшейся соломы. Опуская в щель игрального автомата монету за монетой, Дов остервенело дергал ручку, издавая при этом сдержанные возгласы негодования, выдававшие в игроке типичного неудачника, этакого вокзального «крейзи», которого азарт может заставить забыть обо всем на свете, в том числе, и о времени отправления собственного поезда.
Оперативная группа Моссада, располагавшая весьма ограниченным временем для подготовки к операции и определению возможностей тактических маневров тем не менее предусмотрела практически все: перрон с четырех сторон контролировался людьми, соседний, восьмой перрон, именно в этот отрезок времени был пуст и, таким образом, открывал свободный обзор; три точки наблюдения располагались в непосредственной близости от Мишина — в газетном киоске, в кафе, расположенном в двадцати метрах от девятого перрона и у лестницы подземного перехода. И тем не менее Дов никак не мог отделаться от неприятного, ЗУДЯЩЕГО ощущения тревоги.
Он был хорошим профессионалом, знал свое дело вдоль и поперек, а потому привык прислушиваться к собственным ощущениям. Этот седоволосый, коренастый мужчина, входивший в свое время в оперативную группу Моссада, рыскавшую по всем странам Западной Европы в поисках руководителей «Черного сентября», спланировавших расстрел израильских спортсменов на Олимпийских играх в Мюнхене, вообще не любил неподготовленных засад, всех этих лихорадочных, наспех спланированных операций с людьми-«наживками» — слишком велика была вероятность того, что эту самую «наживку» снимут с крючка так искусно, что леска наблюдения даже не шевельнется. Профессионально оценивая ситуацию, Дов не мог сбрасывать со счетов ее наиболее уязвимое место: находившаяся под его началом оперативная группа Моссада, отвечавшая за прикрытие Мишина, пребывала, по сути дела, в глухой и до поры до времени абсолютно слепой обороне. Стало быть, ее действия, если принимать в расчет профессионализм противника, просчитывались по определению. Невыгодность этой засады определялась также полной неясностью в вопросе того, КТО ИМЕННО подойдет к Мишину. Перрон буквально кишел людьми, из дожидавшегося отправления поезда Лондон — Эдинбург то и дело выскакивали пассажиры и провожающие, и это бесконечное мельтешение голов, шляп, зонтов и металлических тележек с багажом, которые тащили вдоль состава носильщики в синих комбинезонах, естественно, максимально затрудняло выполнение задачи.
- Предыдущая
- 45/69
- Следующая
