Происхождение и развитие сознания - Нойманн Эрих - Страница 16

     Молодые

мужчины, выбранные Матерью в качестве своих любовников, могут оплодотворить ее, они даже могут быть богами плодородия, но фактически они остаются всего лишь фаллическими супругами Великой Матери, трутнями, служащими пчелиной матке. Их убивают, как только они выполнят свой долг оплодотворения.

     Поэтому эти юные боги-партнеры всегда появляются в форме карликов. Пигмеи, священные на Кипре, в Египте и в Финикии — территориях Великой Матери — имели тот же фаллический характер, что Диоскуры, Кабиры и Дактили, включая даже фигуру Гарпократа. Сопровождающая змея - и ее таинственная сущность — также является символом оплодотворяющего фаллоса. Именно по этому Великая Мать так часто связана со змеями. Не только в крито-микенской культуре и ее Греческих ответвлениях, но даже еще в Египте, Финикии и Вавилоне, а также в Библейской истории о Рае змея является спутником женщины.

     При раскопках в Ура и Эрех в самом нижнем слое были обнаружены примитивные изображения очень древних культовых фигур Матери Богини с ребенком, где оба имеют змеиные головы. ^[12]

     Уроборической

формой древнейшей Матери Богини является змея, владычица земли, глубин и подземного мира, вот почему ребенок, который все еще привязан к ней, является змеей, как и она сама. С течением времени обоим была придана человеческая форма, но сохранены змеиные головы. Затем линии развития расходятся. Полностью законченной антропоморфной фигуре, человеческой Мадонне с человеческим младенцем, предшествуют фигуры человеческой матери с ее спутником — змеей в виде ребенка или фаллоса, а также фигуры человеческого ребенка с большой змеей.

     Уроборос как змея-кольцо, например, Вавилонская Тиамат или Змея Хаоса, или Левиафан, который, как океан, "опоясывает земли кольцом волн", ^[13]

позднее делится (или ее делят) надвое.

     Когда Великая Мать принимает человеческую форму, мужская часть уробороса — змееподобный фаллос-демон — появляется рядом с ней как остаток первоначально двуполой сущности уробороса.

     Характерно, что фаллические юноши, божества растительности, не являются только лишь богами плодородия; как нечто появившееся из земли, они представляют собой саму растительность. Их существование делает землю плодородной, но как только они достигают зрелости, то должны быть убиты, скошены и убраны в виде урожая. Великая Мать с пшеничным колосом, ее сыном-злаком, является архетипом, сила которого простирается вплоть до Элевсинских мистерий, Христианской Мадонны и пшеничной Гостии, когда поедается пшеничное тело сына. Юноши, принадлежащие Великой Матери, являются богами весны, которых необходимо убить, чтобы Великая Мать смогла оплакать и возродить их.

     Все любовники Матерей Богинь имеют некоторые общие черты: все они юноши, красота и привлекательность которых так же поразительны, как и их нарциссизм. Они — нежные цветки, символически изображенные в мифах как анемоны, нарциссы, гиацинты или фиалки, которые наша явная мужская патриархальная ментальность более охотно связала бы с молодыми девушками. Единственное, что мы можем сказать об этих юношах, каковы бы ни были их имена, - это то, что они доставляли удовольствие любвеобильной богине своей физической красотой. Не считая этого, в противоположность героическим персонажам мифологии, они лишены силы и характера, им не достает индивидуальности и инициативы. Они во всех отношениях являются услужливыми юношами, нарциссическое самоочарование которых очевидно (Рис.14).

     Культ фаллического плодородия, как и фаллические сексуальные оргии, повсюду являются типичными для Великой Матери. Праздники плодородия и ритуалы весны являются священными для юного фаллоса и его безудержной сексуальности. Или скорее, было бы лучше сформулировать это наоборот: фаллос молодого бога является священным для Великой Матери. Ибо первоначально ее заинтересовал совсем не юноша, а фаллос, обладателем которого он является. ^[14]

     И

только позднее, в период вторичной персонализации, первоначальное таинство плодородия с его страшными обрядами кастрации сменяет тема любви. Вместо безличного и надличностного ритуала, всецело гарантирующего общине плодородие земли, появляются мифы, связанные с людьми. Только тогда появляются мифы о приключениях богов и богинь со смертными, и эта линия в конце концов завершается романтичной новеллой и любовной историей, которые больше подходят для психологии личности нашего времени.

     Мрачный контраст между этими оргиастическими пирами, на которых центральную роль играли юноша и его фаллос, и последующей ритуальной кастрацией и убийством является архетипическим выражением зависимого положения юношеского Эго и господствующего влияния Великой Матери. Хотя это положение исторически и культурно обусловлено, его необходимо понимать с точки зрения психологической эволюции Эго. Отношения между сыном-любовником и Великой Матерью являются архетипическим состоянием, которое действенно даже сегодня, и его преодоление — непременное условие любого дальнейшего развития Эго-сознания.

     Эти подобные цветам юноши недостаточно сильны, чтобы противиться силе Великой Матери и превозмочь ее. Они в большей степени любимцы, чем любовники. Полная желания богиня выбирает Для себя юношей и возбуждает их сексуальность. Инициатива никогда не исходит от них; они всегда являются жертвами, умирающими, подобно восхитительным цветам. На этой стадии у юноши нет никакой мужественности, нет сознания, нет высшего духовного эго. Он нарциссически отождествлен со своим собственным мужским телом и его отличительным признаком, фаллосом. Не только мать Богиня любит его просто за фаллос и, кастрируя его, овладевает фаллосом, чтобы сделать себя плодородной, но и его самого отождествляют с фаллосом, и его судьба является судьбой фаллоса. Все эти юноши с их слабым Эго и отсутствием индивидуальности не обладают своей собственной судьбой, а имеют лишь судьбу общую; они пока еще не являются индивидами и поэтому не ведут индивидуального существования, только ритуальное. Мать Богиня также связана не с индивидом, а лишь с архетипической фигурой юноши.

     Даже возрождающая сторона Великой Матери, ее исцеляющий и положительный аспект, в этом смысле не имеют отношения к индивиду. Это не Эго, а тем более не "я" или личность возрождается и осознает себя возродившейся; возрождение — это космическое событие, анонимное и универсальное, такое же, как и "жизнь". С точки зрения Матери Земли или Великой Матери, все растения одинаковы, каждое новорожденное создание является любимцем матери и остается таковым каждую весну и при каждом рождении, точно также как и она остается такой же, какой была. Но это означает лишь то, что новорожденный является для нее возрожденным, и каждый возлюбленный является все тем же единственным любимым. И когда богиня ритуально соединяется с каждым царем плодородия, с отцом, сыном и внуком, или с каждым из ее верховных жрецов, для нее они всегда являются одним и тем же, потому что половое слияние означает лишь одно, кто является обладателем фаллоса — значения не имеет, важен исключительно сам фаллос. Точно так же в своих жрицах, священных проститутках, она проявляется как множественное лоно, но на самом деле всегда остается самой собой, все той же единственной Богиней.

     Великая Мать к тому же и девственница, только не в том смысле, который подразумевал патриархат, позднее ошибочно принявший ее за символ целомудрия. Она является девственницей именно в силу своего плодородия, которое не зависит ни от какого мужчины. ^[15]

     На

санскрите "независимая женщина" — синоним шлюхи. Отсюда женщина, не привязанная к мужчине, в античности является не только универсальным типом женственности, но и сакральным типом. Амазонка в своей независимости не связана с мужчиной, но не привязана к мужчине и женщина, которая символизирует и обеспечивает плодородие земли. Она — мать всего, что было или будет рождено; и лишь в кратком приступе страсти, если он вообще возникает, она жаждет мужчину, который является просто средством достижения цели, обладателем фаллоса. Все фаллические культы неизменно отправлялись женщинами. Они играли на одном и одном и том же: анонимной силе оплодотворяющего фактора, фаллосе, как таковом. Человеческий элемент, индивид, является только носителем -- преходящим и временным носителем — того, что не исчезает и неподвластно времени, потому что вечно остается одним и тем же фаллосом.