Звезда Горна - Корн Владимир Алексеевич - Страница 11

• Предыдущая
• 11/61
• Следующая

Я отрицательно помотал головой.

– Хорошо хоть, что не отрицаешь.

Коллайн уселся в кресло, прикрыл глаза и начал теребить мочку левого уха, вероятно стимулируя мыслительный процесс. Он всегда так делает, когда думает. Еще он при этом еле слышно бормочет что-то под нос. И сейчас без этого не обошлось. Я с любопытством уставился на него.

– Сдаюсь, де Койн. Ничего в голову не приходит. Сам не скажешь?

– Не скажу, – ответил я, закрывая дверь.

Когда я спустился к обеду, за столом меня ждали все.

– Вы что, целый час здесь сидите и дожидаетесь? – обратился я к Прошке.

– Нет, ваша милость, нас только что позвали.

Ладно, не мною такие порядки заведены, не мне их и менять.

Да, тесновато стало за столом: он явно не рассчитан на такую компанию, и со столовыми приборами проблема. Надо часть парней в Стенборо отослать, все равно им здесь делать пока нечего. Золото доставлено в столицу, разделено на три части и пристроено на хранение в разных банках.

Пусть дуют назад в поместье, там их «дикие» гонять будут до седьмого пота, тренировать. И этих четырех новичков, коих опять Кот нашел, пусть забирают. Хотя какие они новички – опытные воины, некоторым уже под сорок. Такие люди нам и нужны, это костяк. Когда молодежь наберем, будет у кого ума-разума набираться. А сразу три десятка ветеранов накладно содержать, да и где их взять? Хорошие воины всем нужны, а плохие и нам без надобности. Вот пусть сегодня и отправляются, только Проухва оставлю. Да еще Жердома, слугу Коллайна, которым Анри успел обзавестись: теперь его доходы это позволяют. Они давно знакомы – с тех пор, когда Коллайн еще в свите герцога Пуланского пребывал. Анри заверил, что Жердом – человек надежный, да и боец он не самый плохой.

Хотя чего там говорить – приятно, когда за тобой почти полтора десятка воинов. Посмотреть было на что: впереди мы с Коллайном в раззолоченных камзолах, сзади нас сопровождает дюжина всадников в новом обмундировании из ткани отличного качества и с пиками в руках. На пиках – флажки с эмблемой «феррари», вернее, с моим родовым гербом. Каждый обвешан оружием, даже на взгляд очень дорогим.

Эти парни к нам примкнули, когда увидели нашу кавалькаду, и, признав знакомого, окликнули Кота. Тот вопросительно посмотрел на меня, и я его отпустил. Потом догонит, дорогу знает.

Понять парней можно: они профессиональные воины, оружие – их рабочий инструмент. На нем бойцы не экономят, тем более когда монета в карманах звенит. Гордон, бывший абордажник, со своими товарищами-новобранцами даже аванс у меня выпросил, чтобы остальным соответствовать. Это потом я всех их в камуфляж обряжу, шьется уже, и ножны заставлю поменять, больно уж сверкают на солнце, а в походе поскромнее надо быть, незаметнее.

Когда мы с Коллайном сели в недавно приобретенную карету, я обнаружил зеркало и там. Анри начал объяснять мне, что дамам нравится, а поскольку карета пока одна, мы договорились, что будем пользоваться ею вместе, по мере надобности. Я с подозрением покосился на широкие кожаные сиденья – целые диваны с набивкой из конского волоса. Коллайн начисто опроверг мои подозрения, заявив с самым оскорбленным видом, что все его знакомые женского пола – дамы из света, и подумать такое может только глубоко порочный человек. При этом его глаза смеялись. Ничего, негодяй, отыграемся.

Карета тронулась – зацокали по мостовой подковы, застучали колеса. Никакого комфорта при езде: ни звукоизоляции, ни мягкости хода. Рессоры имеются, но они жесткие, поскольку нет амортизаторов.

В принципе амортизаторы можно изготовить – ничего сложного нет, проблема только в резиновых манжетах и втулках. Можно попробовать изготовить их из кожи, в несколько слоев. Резьбовые соединения известны, разве что нет стандартов, каждый делает как считает нужным. Задача как раз для моего кузнеца, он сейчас что-то вроде сепаратора Капсому делает, по его заказу. Масло и оливковое подойдет.

После встречи с банкирами Коллайн попенял на меня, что я практически не участвовал в разговоре. А чего в нем участвовать? И так все нормально было. Обо всем договорились, все пункты устроили обе договаривающиеся стороны. А мне постоянно Яна вспоминалась – мучил вопрос, понравится ли ей мой подарок и сумеет ли Гростар изготовить его?

Гростар нашему приезду обрадовался: у него накопилось много проблем и вопросов, требующих немедленного решения, на что понадобилось около двух часов. Затем я, с надеждой глядя на него, объяснил суть своей просьбы, проиллюстрировав рисунком. Вот сюда заливаются чернила, это поршень на винтовой резьбе, он нужен для того, чтобы создать необходимое давление. И все это нужно изготовить за три, максимум четыре дня. Получится? – я посмотрел на него с надеждой.

Казалось, что Альбрехт обрадовался новой трудной задаче. Мы с Анри просидели у него во внутреннем дворике до самого заката, Гростар попросил не уезжать, чтобы сразу ответить на вопрос, возможно ли это в столь короткий срок. Порядком стемнело, когда он появился весь перепачканный чернилами, но чрезвычайно довольный. Уже по одному его виду можно было догадаться о результатах. Так оно и оказалось, он взялся за это дело и гарантировал закончить к сроку.

– Я сделаю это, господин де Койн, обязательно сделаю. Как я понимаю, футляр должен быть в подарочном исполнении?

– Да, но ручка предназначена для женщины, девушки. И ее размеры должны соответствовать тонким пальчикам этой особы. И еще, Гростар, мне не важна цена этой вещи – поверьте, совсем не важна. Можете выполнить ее целиком из золота, усыпать бриллиантами… Только одно условие: подарок должен выглядеть очень изящно. А в остальном себя не ограничивайте. Если нужен задаток – скажите. Можете даже сразу назначить цену, я оплачу немедленно.

– Чей герб должен быть изображен?

– Герб династии Крондейлов, она имеет к нему отношение.

Всю обратную дорогу Коллайн молчал, изредка поглядывая на меня. Но мне было не до него – наконец-то не нужно отвлекаться от сладких воспоминаний, которым я предавался каждую свободную минуту. И в карете достаточно темно, чтобы не беспокоиться о выражении своего лица.

После ужина, как обычно, мы с Коллайном поднялись в кабинет, чтобы обсудить предстоящие на завтра дела. За ужином он вел себя необычно тихо и даже никак не прокомментировал мою неуклюжесть, когда я локтем смахнул со стола бокал с вином.

Правда, забрал у меня солонку: задумавшись, я трижды посолил салат, который после этого пришлось отодвинуть в сторону.

В кабинете я предложил ему бренди, но он только отмахнулся, продолжая смотреть на меня и не говоря ни слова. Наконец мне все это надоело.

– Ну и что все это значит? – спросил я у него, имея в виду его затянувшееся молчание.

– Ты знаешь, Артуа, ты начал удивлять меня с самого начала, с того самого дня, когда мы познакомились. Потом я решил, что больше не сможешь удивить меня, но ты опять сделал это. Теперь, когда я окончательно решил, что меня больше невозможно удивить, ты удивил меня так, что я вообще потерял способность удивляться. Теперь скажи мне: это правда?

– Из нас двоих только ты обладаешь способностью читать чужие мысли. Я не понимаю, о чем ты.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я хочу сказать. Не знаю, завидовать тебе или соболезновать, но ты хоть понимаешь, сколько у тебя теперь может возникнуть проблем?

– Каких проблем, Анри? – вяло поинтересовался я.

– Больших, огромных проблем, Артуа! Ты считаешь, что подобная ситуация должна понравиться ее прежнему фавориту? Ты хотя бы знаешь, кто он? Ты вообще когда-нибудь о чем-нибудь задумываешься?

– Анри, я никогда не должен был говорить тебе то, что сейчас скажу. Я у Янианны был первым мужчиной – первым, ты понимаешь? Но даже если бы это было не так, думаешь, мне есть хоть какое-то дело до остальных? Пойми, что я люблю ее, ты даже представить себе не можешь, как я ее люблю. И самое главное – ты о ком больше печешься, обо мне или о себе?

Вот это я зря сказал, наверное. К счастью, Коллайн, понимая мое состояние, не обратил должного внимания на мои последние слова.

• Предыдущая
• 11/61
• Следующая