Как стать лучшей подругой? Большая книга романтических историй для девочек (сборник) - Мазаева Ирина - Страница 6

• Предыдущая
• 6/77
• Следующая

И тут вдруг водный велосипед тряхнуло. Марля с испугу вцепилась в Надю, обе обернулись. Сзади к ним подплыл какой-то парень и теперь пытался влезть на правый поплавок.

— Надька! — расцвел он в улыбке.

— А ну слезь! Утопишь нас! — грозно откликнулась та.

— Да ты шо? Не узнала? Це же я, Гриха!

— Я тебя узнала. Ты куда-то плыл? Вот и плыви себе! — Надька попыталась извернуться и столкнуть парня с поплавка.

— Я к тебе зайду вечером!

— Может, меня вечером дома не будет…

— Я тебя найду! — Гриха послушно отцепился от водного велосипеда и помахал ей рукой из воды.

— Кто это? — удивилась Марля.

— А, — махнула рукой Надька, — местный, в позапрошлом году мы с ним гуляли. Все трусится по мне.

— Что делает?

— Ну, любит до сих пор.

— А ты?

— А что я-то? Прошла любовь, завяли помидоры. На фига он мне сдался? Хотя… Не буду его сразу отшивать. Пусть Петька поревнует.

— Зачем? Ты же сказала, они и так будут нас добиваться.

— Конечно, будут. Но любви без страданий не бывает.

Но план дал сбой. Сколько бы ни сидели на вишнях Надя с Марлей, не столько собирая ягодины, сколько поглядывая на улочку, не идет ли кто, никто так и не появился.

— А, не больно-то они и нужны были, — махнула рукой Надя. — Набрала ведро? Ну и хватит на сегодня. Пойдем в гости к тете Вале.

Марля знала, что давно уже Надя повадилась ходить в гости к дневальной, тете Вале, пошариться в Интернете (у бабы Аглаи компьютера не было), послушать местные сплетни и… покушать.

Покушать Надя всегда была не против: и у своей бабушки, и у тети Вали, и у кого угодно, кто пригласит. Две тарелки знаменитого кубанского борща, когда сначала, пока варится картошка, делается «зажарка» — лук, морковь и свекла с растительным маслом, потом в картошку кладется капуста, потом зажарка, потом петрушки всякие, соль — и готово. Тушеной нутрятины — мягкой, не то что говядина или баранина, вкусной, со специями. Фаршированных перчиков, кабачков с золотистой корочкой. Каши с тыквой. И конечно же, сала. Запить все это краснодарским чаем.

Марля впервые у тети Вали увидела, как люди берут булку, мажут на нее сгущенку, а сверху — еще и сметану, приговаривая: «Это тебе не магазинная, это своя — вон сепаратор стоит — от своей коровки, жирностью под пятьдесят процентов». И уж тем более Марля никогда до это не видала, чтобы на сметане яичницу жарили — не подгорает!

— А не поздно? — засомневалась Марля.

— Не-а. Пол-одиннадцатого, тетя Валя как раз садится ужинать.

Прошлись по тихой улочке с ровным рядом красно-кирпичных домов с зелеными рамами, зелеными заборами и зелеными же воротами, с традиционно увитыми виноградом внутренними двориками, алычой и яблонями у заборов…

— Надя, а мы туда идем? — вдруг засомневалась Марля. — Вроде позавчера не так шли…

— Ой, что-то я задумалась, — спохватилась Надя. — Давай тут срежем.

Срезая, прошлись с заднего двора бывшей усадьбы братьев Никольских. Надя на секунду замерла:

— Что-то свет не горит…

— У кого? — не поняла Марля.— Да так…

Глава 4 Первое свидание

Марля с Надей валялись в сене у первого номера. Ждали не просто табун, но и табунщиков. Надин план все-таки сработал. Вчера днем подружки встретили в магазине Петьку, который сообщил, что они с Федькой работают в ночь, потом день отсыпаются, а вечером приглашают подружек куда-нибудь прогуляться. Договорились встретиться у маточной конюшни в восемь. Марля волновалась, а Надька — нет.

— Что ты волнуешься? Это же просто парни. Сходим куда-нибудь, потусим. А там… посмотрим.

— Куда сходим?

— А здесь вся молодежь вечерами на биофабрику ходит. В соседнем поселке километрах в трех биофабрика находится. Там коров и лошадей держат. Их заражают разными болячками, а когда у них антитела вырабатываются, делают из них вакцины для людей, — пояснила Надя. — Здесь ведь скука смертная: ни клуба, ни дискотеки. Вот все и прогуливаются романтично туда-сюда, до биофабрики и обратно.

И снова — неожиданно! — поднялась стена пыли за скирдами. Потом послышался топот, и показались первые лошади. Марля и про парней сразу забыла — так увлеклась сказочным зрелищем. Но Надя быстро вернула ее в реальность:

— О, мальчики!

Подошли Федька с Петькой.

— Пошли, шо ли? — весело предложил Петька. — На променад.

Прошлись по поселку и вышли за околицу.

— Интересно, а кукуруза уже созрела? — спросила Надя и сама же себе ответила: — Надо посмотреть.

Сошли с дороги.

Марля первый раз видела кукурузное поле, а потому с интересом углубилась в лес толстых мясистых стеблей с волосатыми смешными початками, завернутыми, как конфеты в обертку, в листья. Выломала один, развернула. Зернышки были твердыми, плотно прижатыми друг к другу.

— Нет, не созрела, твердая, — первая крикнула она.

— Конечно, твердая. Она и не должна быть мягкой, — тут же откликнулся Петька. — Зараз созрела. Молочная спелость!

— Надо набрать с собой, — обрадовалась Надя.

— Конечно, набирай! И таскай всю дорогу. Запас карман не тянет, — рассмеялся Федька.

Но Марля их не слушала. Кукурузный лес манил ее все дальше. И она шла вдоль рядов, раскинув руки и касаясь ими растений. Иногда сворачивала вправо, а иногда влево, но куда бы ни свернула, во все стороны шли ровные кукурузные ряды без конца и без края. Марля сама не заметила, как ускорила шаг. А потом и побежала. Вперед, вперед! В неизвестность в странном зеленом лесу.

Опомнилась, когда поняла, что не слышит больше голосов. Обернулась. Назад шел ровный ряд кукурузных стеблей. Марля вздохнула и решила возвращаться. Ведь кукурузный лес никуда не денется, сюда можно будет прийти и завтра, а сегодня у них с Надей по плану прогулка с парнями.

Марля шла и шла, но выйти к дороге, к ребятам не получалось. Между тем решительно темнело…

— Эгей! — негромко крикнула она, а потом и громче: — Э-ге-гей!

Но ответом была тишина. Только на ветру шелестели верхние листья.

— Э-ге-гей! — еще громче крикнула Марля и испугалась.

Почему-то ей сразу вспомнились страшные американские фильмы про чудовищ, живущих в кукурузе, или про кукурузных маньяков.

Марля прислушалась. Кругом шелестела кукуруза. Но ни голосов, ни шума машин с дороги, с которой они сошли в поле, не было слышно. И не видно было уже почти ничего.

— Я, наверное, просто иду не в ту сторону, — вслух, чтобы успокоить саму себя, сказала она.

И повернула на девяносто градусов.

— Э-ге-гей! — Марля прошлась, а потом и пробежалась в новом направлении.

Но снова ничего, кроме шума листьев, не услышала.

Она еще раз свернула и уже сразу бегом бросилась вперед.

«Здесь никого не может быть, чудовища бывают только в кино, здесь только я и где-то впереди ребята», — успокаивала она сама себя, но это мало помогало.

И тут же Марля услышала какой-то страшный звук сбоку.

— Мама! — вскрикнула она и ломанулась напрямик сквозь ряды.И вдруг кто-то схватил ее за руку. В ужасе Марля грохнулась на землю и замерла.

— Марля, ты че? — склонившись, над ней стояла Надя.

А рядом Федька с Петькой.

— Ты что с ней сделал? — Надя негодующе повернулась к Петьке.

— Я? Я шо, я нишо. Это она сначала на меня налетела, а потом ломанулась куда-то вдаль. Я ее поймать хотел.

Марля открыла глаза.

— Живая? — с усмешкой переспросил Федька. — Ну ты даешь, Марля. Удрала в кукурузу, десять минут бегала вокруг нас кругами с воплями «э-ге-гей!». А потом взяла и грохнулась. Это че за прикол был?

— Я думала, я потерялась… — Марля отчаянно пыталась успокоиться и взять себя в руки, встала на ноги, стряхнула травинки с одежды.

— Комедия, — заржал Петька, — она потерялась в кукурузе в пяти метрах от нас и от дороги. — Ты как…

Но Надя перебила:

— Че пристал к человеку? Она первый раз кукурузное поле увидела. И вообще, мы идем гулять или нет?

• Предыдущая
• 6/77
• Следующая