Явился паук - Паттерсон Джеймс - Страница 73

• Предыдущая
• 73/91
• Следующая

— Почему ты убивал семьи чернокожих? Какая тут связь?

— А кто вам сказал, что нужна связь? Вас так научили в Джоне Хопкинсе? Быть может, это мои добрые дела. С чего вы взяли, что у меня совсем отсутствует общественное сознание, а?

Везде должно быть равновесие. Я в это верю! Подумайте только о жизни, уготованной моим жертвам! Кто они? Будущие потребители наркотиков. Девочка-подросток, уже ставшая проституткой. Мальчик, который уже обречен.

Я не знал, верить ему или нет. Его заносило.

— Так вы питаете к нам, черным, теплые чувства?

Но он не заметил иронии.

— Да, пожалуй. У меня был один друг, негритянка. Няня. Она заботилась обо мне, когда отец развелся с матерью. По имени Лаура Дуглас. Но она вернулась в Детройт, бросила меня! Большая, толстая тетка, я просто обожал ее смех… И вот она уехала, тут-то и распоясалась мачеха-злодейка, начала запирать меня в подвале, чтобы я не досаждал, чтобы было тихо… Перед вами — мальчик, которого в детстве держали под замком. А в это время мои сводные брат и сестра играли наверху, в доме моего отца! В мои игрушки! Они насмехались надо мной оттуда. Порой меня держали в подвале неделями. Я хорошо все запомнил. Ну что, доктор? У вас еще не заехали шарики за ролики, а? Представляете — замученный мальчик в подвале? И дети в погребе на ферме? Какое совпадение! Кусочки складываются в мозаику! Теперь наш мальчик Гэри говорит правду?

— Так вы говорите правду? — переспросил я. Впрочем, здесь сомнений не возникало.

— Еще бы… Слово скаута! Эти убийства в Саут-Исте… Меня греет мысль, что я — первый, кто совершал массовые убийства чернокожих. Этот дурень из Атланты не в счет, если, конечно, они поймали того, кто убивал. По сравнению со мной Уэйн Уильямс — жалкий дилетант!

— Так вы не убивали Майкла Голдберга? — Я пытался вернуться к сказанному ранее.

— Нет, тогда еще время не пришло. Я собирался — но всему свое время. Он был маленький избалованный гаденыш. Вроде моего так называемого братца Донни.

— Откуда взялись синяки на его теле? Расскажите, что произошло.

— Вы наслаждаетесь, не правда ли, доктор? К чему бы это? Ну так вот, когда я увидел, что он помер, то просто взбеленился. Впал в ярость. Я избивал эту мразь. Колотил куда попало лопатой, которой выкапывал яму. Не помню, что еще вытворял. Я был просто взбешен. Потом швырнул тело в реку.

— Но девочке вы ведь не причинили вреда? Вы ведь не тронули Мэгги Роуз Данн?

— Нет, я ей не причинил вреда, я ее не тронул.

Он ловко передразнил мою мимику и скопировал интонацию. Определенно, он отличный актер и в состоянии играть самые разные роли.

С ним страшно находиться в одном помещении, за ним страшно даже наблюдать. Мог ли он убить сотни людей? Думаю, да.

— Так перейдем к ней. Что случилось с Мэгги Роуз Данн на самом деле?

— Ладно, ладно, ладно. Итак, слушаем сказочку о Мэгги Роуз Данн. Внесите свечи, спойте гимн Христу-младенцу. После похищения девчонка очень ослабела. Это когда я первый раз ее проверил. Только приходила в себя после снотворного. Я стал играть, будто она — это я, а я — моя мерзкая мачеха. Я стал орать на нее, как мачеха орала на меня, стоя у входа в подвал: «Заткнись! Заткнись! Кончай реветь, сучка, мерзавка!» Она здорово испугалась, доложу вам. Я проверил тогда пульс у обоих, и он был нормальный. Полагаю, и у этих фиберов была уверенность в том, что дети живы…

— Что, у обоих был нормальный пульс?

— Да, Алекс, великолепный. К каждой груди я прикладывал ухо. Я сдерживал желание остановить их сердцебиение. Нужно было сохранить их живыми до поры до времени…

— Но к чему было устраивать именно такое похищение — с широкой оглаской и неминуемым общенациональным резонансом? Почему вы пошли на это?

— А я уже созрел. Я ведь давным-давно готовился. Но все не решался. Еще нужны были деньги. Я ведь вполне достоин быть миллионером — как и другие.

— Вы пришли их проведать на следующий день?

— Да, и с Мэгги Роуз было все в порядке. Но через день после того, как умер Майкл Голдберг, она исчезла! В амбаре, на месте закопанного мной саркофага, зияла пустая яма! Огромная! Совершенно пустая! Я не причинял девочке вреда. И я не получал выкупа во Флориде. Это сделал кто-то другой. И вы должны разобраться в этом, детектив. Думаю, что я уже разобрался. Я знаю один большой секрет.

В три утра я уже не спал. Меня тоже заносило. Поиграл на веранде Моцарта, Дебюсси и Билли Холидэя. Наверное, Джанкисы уже звонят в полицию и жалуются на шум.

Утром я снова навестил Сонеджи. Плохого Мальчишку. Мы сидели в душной комнатушке без окон. Внезапно ему снова захотелось говорить. Я уже понял, к чему он клонит, но ждал подтверждения догадок.

— Вам нужно понять то, что вам в принципе чуждо, — заявил он мне. — Я был в угаре, когда наказывал эту чертову девчонку и ее знаменитую мамашу-актрису. Ведь я на самом деле дешевый актер, наркоман и нуждался в дозе.

Слушая его ужасающие откровения, я не мог не думать о собственных детских переживаниях. Как дико внимать рассказу жертвы о его собственных многочисленных жертвах.

— Я все прекрасно понимаю, доктор. Мой гимн — песенка «Роллинг Стоунз» — «Сочувствие дьяволу». Я всегда старался принять меры предосторожности, не поломать расписание. Я разрабатывал пути отступления, узнавал все входы и выходы в окрестностях, где приходилось работать. Один из моих маршрутов пролегал через систему канализации, соединявшую негритянское гетто с Капитолийским холмом. Там у меня спрятана смена одежды и парик. Я обдумал все заранее. Меня не могли поймать. Я был уверен в своих способностях, в собственном всемогуществе.

— Вы и сейчас в этом уверены? — Я задал серьезный вопрос, не предполагая услышать правду, но любой ответ интересовал меня.

— То, что случилось, результат моей собственной ошибки. Я полностью уверовал в успех, в голове уже звучали аплодисменты миллионов восхищенных поклонников. Это и есть мой наркотик. Вам известно, что той же болезни подвержена и Кэтрин Роуз, как и многие знаменитости кинематографа, большого спорта и прочее. Ими восхищаются миллионы. Это убеждает в собственной необычности, избранности. Такова звездная болезнь — забываются все ограничения и годы напряженного труда, именно то, что и возвело их на пьедестал. И я обо всем этом забыл. Временно, конечно. Потому меня и схватили. Я был уверен, что всегда смогу сбежать из «Макдональдса». Как мне раньше удавалось. Мне захотелось устроить маленькое веселенькое убийство, а затем свалить. Хотелось самому перепробовать всевозможные виды преступлений, Алекс. Какие совершали Банди, Гири, Мэнсон, Уитмен, Гилмор…

• Предыдущая
• 73/91
• Следующая