Целуй девочек - Паттерсон Джеймс - Страница 42

• Предыдущая
• 42/78
• Следующая

Доктор Уилл Рудольф свернул на ухабистую грунтовую дорогу, отходившую от главного шоссе. Вышел из «рэнджровера» и нагнулся что-то взять с заднего сиденья. Нашу машину, проехавшую мимо, он оглядел недоуменным взглядом.

Я продолжал ехать, не снижая скорости, по темному шоссе, казавшемуся еще чернее от нависших над ним сучковатых ветвей. Через несколько сот ярдов после изгиба дороги я свернул на узкую обочину и остановился у железного дорожного столба, предвещавшего впереди еще более опасные изгибы и повороты.

– Он остановился у коттеджа, – сообщил я по вмонтированному в автомобиль переговорнику. – Из машины вышел.

– Видели. Мы его засекли, Алекс, – послышался в ответ голос Джона Асаро. – Мы находимся по другую сторону коттеджа. Внутри вроде бы темно. Включает свет. El pais grande del sur[19]. Вот как испанцы в давние времена называли эти места. Тут бы его и сцапать, ублюдка.

Мы с Кейт вышли из машины. Она слегка Побледнела по вполне понятным причинам. Температура воздуха была где-то около нуля. Горный воздух свеж. Но Кейт дрожала не только от холода и сырости.

– Скоро мы его возьмем, – успокоил я ее. – Он начинает совершать ошибки.

– Наверное, вы правы, – тихо сказала она, – возможно, это второй дом ужасов. – Она не мигая смотрела перед собой. С нашей первой встречи в больнице я ни разу не видел, чтобы она так нервничала. – Мне так кажется, Алекс… Очень похоже на прежние ощущения. Очень мерзкие ощущения. Героиней меня не назовешь, правда?

– Поверьте, Кейт, я тоже сейчас отвагой похвастать не могу.

Густой прибрежный туман, казалось, поселился здесь навеки. Меня подташнивало и знобило, но надо было двигаться к логову зверя.

Мы с Кейт углубились в темные заросли и направились к коттеджу. Северный ветер свистел и завывал среди мамонтовых деревьев и елей. Кто знает, что нас здесь ждет.

– Черт, – выругалась Кейт, выразив этим словом всю гамму чувств, вызванных ночным приключением. – Мне сейчас не до шуток, Алекс.

– Мне тоже.

El pais grande del sur в три часа ночи. Рудольф прибыл на заброшенный аванпост на самом краю земли. Дом Казановы стоял на юге, и тоже в густом лесу. «Исчезающий» дом, где он держал свою живую коллекцию.

Я вспомнил жуткие дневники, публиковавшиеся в «Лос-Анджелес Таймс». Может быть, Наоми по прихоти какого-то безумца привезли сюда? И теперь держат в этом коттедже или где-то поблизости?

Я внезапно остановился. От воя ветра по телу бегали мурашки и возникало гадкое, но вполне соответствующее обстоятельствам ощущение. Впереди виднелся небольшой коттедж. Розовый с белыми дверьми и оконными рамами. Вполне симпатичный летний домик.

– Он нам свет оставил, – прошептала у меня за спиной Кейт. – Казанова, я помню, любил слушать рок-н-роллы на полную громкость, когда бывал в доме.

Я понимал, насколько ей тяжело снова вызвать воспоминания о своем ужасном заключении, вновь переживать его.

– Этот дом на тот ничем не смахивает? – спросил я, стараясь сохранять внутреннее равновесие, готовя себя к встрече с Джентльменом.

– Не знаю. Я ведь тот дом видела только изнутри. Алекс, хоть бы он не исчез у нас на глазах. Будем надеяться.

– Я сейчас на многое надеюсь. Эту надежду теперь тоже в список занесу.

Коттедж, крытый двухскатной крышей, был, вероятно, выстроен для летнего отдыха или поездок на выходные дни. Судя по внешнему виду, там должно быть три-четыре спальни.

Когда мы подошли поближе, я достал свой «глок». Это оружие в наши дни незаменимо в городских условиях. Весит в заряженном состоянии чуть больше фунта и легко прячется. В el pais grande del sur он наверняка тоже сгодится.

Кейт по-прежнему оставалась у меня за спиной, когда мы вышли на полянку, служившую задним двором. Дорогу к дому освещали всего два источника. Во-первых, фонарь на крыльце и, во-вторых, окно на задней стороне дома. Я направился ко второму, более тусклому. Махнул Кейт, чтобы не ходила за мной, и она отстала.

Это может быть Джентльмен, предупреждал я себя. Не суетись. Не исключена ловушка. Здесь можно всего ожидать. С этого момента любые предсказания отменяются.

Я уже видел спальню сквозь заднее окно. Я находился всего шагах в десяти от дома и, вполне возможно, от убийцы, терроризировавшего все Западное побережье. И тогда я его увидел.

Доктор Уилл Рудольф мерил шагами небольшую, отделанную деревянными панелями комнату и разговаривал сам с собой. Мне показалось, что он чрезвычайно возбужден. Обхватил себя обеими руками. Подойдя еще ближе, я заметил, что он весь в поту. Совсем не в лучшем виде. Эта сцена напомнила мне «одиночки» в психиатрических лечебницах, где пациенты временами выговаривают вслух мучащие их проблемы и тяжелые ощущения.

Внезапно Рудольф на кого-то крикнул… но в комнате никого, кроме него, не было. Лицо его и шея побагровели, а он все кричал и кричал… ни на кого, в пустоту! Кричал изо всех сил. Казалось, что вены вот-вот лопнут.

От этого зрелища у меня мороз по коже пробежал, и я отошел от коттеджа.

Но голос его и слова, которые он выкрикивал, все еще звенели у меня в ушах: «Черт тебя побери, Казанова! Целуй девочек! Целуй теперь этих телок сам!»

– Какого черта там делает Кросс? – спросил агент Джон Асаро своего напарника.

Они находились в самой чаще леса по другую сторону коттеджа в Биг-Сер. Коттедж этот вызвал в памяти Асаро первый альбом группы «Бэнд» под названием «Музыка большой гвоздики». Ему казалось, что из тумана вот-вот выбегут всякие юные бездельники и хиппи.

– Вероятно, Кросс – «подсадная утка», Джонни. Откуда мне знать? Он знаток, специалист по психам. Человек Кайла Крейга, – пожав плечами, сказал Рей Косгроув.

– Ну и что? Значит, пусть делает, что в голову взбредет?

– Значит, так. – Косгроув снова пожал плечами. За время работы в Бюро он столько повидал всяких дурацких ситуаций, столько «спецназначений», что теперешними обстоятельствами его удивить было невозможно. – Прежде всего, – заметил Косгроув, – нравится нам это или нет, его спустили прямиком из Вашингтона.

– Меня от этого Вашингтона всегда блевать тянет, – сказал Асаро.

– Всех тянет, Джонни, а во-вторых. Кросс хотя бы настоящий профессионал, и этого у него не отнимешь. Не просто прославленный легавый. В-третьих, – продолжал старший и более опытный напарник, – и это самое главное: то, что у нас имеется на доктора Рудольфа, еще не доказывает, что это наш шизик. Иначе мы бы давно подключили полицию Л-А, армию, флот и подводников.

– Может быть, покойная мисс Либерман совершила ошибку, занеся его имя себе в компьютер?

– То, что она где-то допустила ошибку, это несомненно, Джонни. Может быть, вообще все ее догадки ошибочны.

– А не мог Уилл Рудольф быть в прошлом ее любовником? Вот она машинально и внесла его имя в компьютер.

– Сомнительно. Но возможно, – согласился Косгроув.

– Значит, мы следим за доктором Рудольфом и за доктором Кроссом, следящим за доктором Рудольфом, так? – спросил агент Асаро.

– В точку попал, приятель.

– Может быть, доктор Кросс и доктор Мактирнан хоть немного повеселят нас.

– Ну, этого заранее никогда не скажешь. – Реймонд Косгроув улыбнулся. Он думал, что все это дело похоже на охоту за химерами, и для него такое было бы не впервой, но химера – химерой, а дело все равно крупное и невероятно пакостное. Теперь оно вышло на федеральный уровень, и любую мельчайшую улику обследовали с невероятной скрупулезностью. Шутка ли, шизик орудовал от побережья до побережья!

А раз так, значит, ему, его напарнику и еще двоим агентам ФБР предстоит проторчать в темных лесах Биг-Сер всю ночь напролет до самого утра, коли надо. Они будут послушно следить за летним домиком хирурга-косметолога из Л-А, который, может быть, и есть тот самый ужасный убийца, а может быть, просто хирург-косметолог из Л-А.

• Предыдущая
• 42/78
• Следующая