Ненавижу, слышишь? И люблю... (СИ) - Панченко Юлия "Вампирчик" - Страница 42

• Предыдущая
• 42/52
• Следующая

- Я не понимаю, - он заговорил сухо, зрачки сузились – видно было, что мои слова не пришлись ему по душе.

- А что тут понимать. Я любила тебя больше жизни. Хотела, чтоб у нас были отношения – в этом мы с Рыжей сошлись. А тебе был нужен только секс. Ты не раз говорил, что не любил и не будешь. Относился ко мне не как к дочери или любовнице, а просто запер как рабыню. Бил словами, унижал и издевался. Спал с другими женщинами, да, я предполагаю, что так и было. Нет, не возражай, сейчас все это уже не важно. Алекс, клянусь, я бы простила тебе все, все, слышишь? Но не это. Я не прощаю нелюбви, понимаешь? Тебе – не прощаю.

Я вырвала свою руку, поднялась, отодвинув кресло, и встала у окна. Оказалось, что искренность забирает сил больше, чем самые смертоносные заклинания. Боги, ну когда же боль отпустит?

Лучше сунуть руку по локоть в котел с кипящим маслом, чем терпеть сердечные судороги. Скоро в груди не останется живого. Там клетки отмирают вместе с чувствами.

Мастер молчал. И я понимала его. Что можно сказать нелюбимому человеку, который за тебя готов отдать все?

Глаза у меня оставались сухими – вероятно я выплакала весь запас. Тогда – на выжженной поляне.

И как бы мне не хотелось убежать, исчезнуть, я решила высказать все. До конца.

- Все, что было между нами – неправильно, противоестественно. Я любила тебя – всем сердцем, а ты меня просто хотел. У нас не было никаких шансов. Да, ты воспитал меня как родную дочку, дал все, что только я могла пожелать – и я благодарна. Спасибо тебе, но на этом – все, Алекс. Простимся. Отпусти и не ищи меня. – Повернулась к нему, обхватила себя руками – озноб пробрал.

Мастер смотрел на меня не мигая. В глазах снова появилась пустота, а зрачки стали узкими, как лезвия.

- Ты говоришь о любви в прошедшем времени. Больше не любишь? – Спросил и скривился, будто кислого съел.

Я зажмурилась на миг, и всем сердцем соврала:

- Ничего не осталось. Ни любви, ни тепла.

- Тогда грош цена твоей любви. Не было ее. Ты спутала ее с похотью.

- Сейчас уже нет смысла говорить об этом, - собрав все силы в кулак, равнодушно ответила я.

Только бы не дать ему понять. Только бы не завыть от боли.

Зачем показывать, что все еще готова ради него на все? Только мучиться.

Хватит. Рано или поздно все пройдет. Из глаз долой – из сердца вон. Нужно убираться отсюда как можно скорее.

Я собиралась решительно распрощаться, как следующей фразой Мастер перечеркнул всю надежду на будущее.

- Раз так, пусть. Но неужто ты думала, что я настолько великодушен, что растил тебя даром? Благотворительность, детка, удел слабаков и слюнтяев. Я растил тебя не по доброте душевной, а ради определенной цели. Теперь пришло время собирать урожай. Ты готова отрабатывать? – Сказав это, улыбнулся. Мерзко.

Сунул руки в карманы, покачнулся с пятки на носок и выжидающе впился взглядом в мое лицо.

- Ты спятил? – Я не верила своим ушам.

- Отнюдь, - он продолжал пакостно улыбаться.

- Чего ты хочешь? – Не было сил даже разозлиться.

- Разумеется благодарности. Будешь моей любовницей – как и раньше. До тех пор, пока не надоешь. Твоя «любовь» прошла, а вот мое желание – нет. Пока еще нет.

Вот как. Снова рабство.

- А не пойти ли тебе лесом? – Жалкий отпор. Вот и все, на что меня хватило.

Мастер рассмеялся. Теперь я его узнавала – он опять стал привычным: холодным и жестоким. Равнодушным.

- Пока это все, чего я хочу. Если надумаю что-то еще, обязательно скажу. Возвращайся в свою комнату.

Я не стала спорить. Просто вышла и побрела к себе. Следовало подумать. Пошатываясь, дошла до восточного коридора, открыла дверь в свой рабский уголок. Тут и правда все осталось прежним. Разве что исчез магический барьер. Ну хоть в комнате запирать не будет. Так себе бонус, учитывая его требование.

Бросилась на постель, яростно скинув подушки на пол, и уставилась в потолок.

Что за жизнь? И не жизнь вовсе, а жалкое прозябание. Даже обретя магию всех стихий, телепортацию и мощные боевые заклинания, я против Мастера ничего не стою. Он по-прежнему имеет силу и власть надо мной. И это было чертовски обидно. Злило и бесило до потери пульса.

Я для него была игрушкой. Куклой. Наиграется и выбросит.

Я же ненавидела и любила этого чертового сукина сына.

- Чтоб тебе пропасть! – Заорала я, и наконец, расплакалась. От злости и бессилия.

Глава двадцать шестая.

Прошла неделя после моего возвращения. Мэй радовалась, не зная истинной причины отъезда и водворения обратно. Мастер приходил каждый вечер. Нежности между нами больше не было. Мы продолжали безумный марафон – как в последний раз на Земле: кусались, царапались, осыпали друг друга проклятиями. Я обычно цеплялась за его волосы, выдирая их пучками, Алекс же выворачивал мне руки и сжимал кожу до багровых синяков. После он уходил, а я шла к морю. Сидела на берегу, закутавшись в старую, растянутую кофту и смотрела вдаль. Мыслей в голове было много, но больше бестолковых - ничего путного я придумать не могла. Бежать из замка смысла не было, ведь Мастер все равно найдет и вернет силой. Логичней было дождаться пресыщения. Когда-то же я ему надоем? Эта мысль приносила облегчение, а следом за ним накатывала боль. Разумеется надоем. Ничто не вечно.

В общем, ничего не радовало, будущее по-прежнему оставалось туманным и неопределенным.

Время летело. Прошел месяц, следом еще один. Ничего не менялось. И это существование – жизнью я до сих пор не могла назвать свое прозябание, стало приедаться. Надоели книги и прогулки у моря. Надоело однообразие и серость. За это время я научилась готовить – спасибо учительскому таланту Мэй, научилась новым способам медитации и в совершенстве освоила йогу. Я работала столько, что к концу дня валилась с ног, и все для того, чтоб отвлечься, забыться. Чтоб не давать слабины.

Мастеру скучно не было. Порой он закатывал шумные вечеринки, коих раньше на моей памяти не было. В парадном зале собирались гости – друзья и знакомые Алекса, они много пили, веселились, смотрели стриптиз и лапали прий. Гуляли, в общем. Я на таких мероприятиях не появлялась. Как только слышала музыку и веселый разноголосый смех, уходила к морю. Там жгла костры для своего бога, пела песни и разговаривала с невидимым собеседником. После таких разгульных вечеров Мастер не приходил. Вероятнее всего развлекался с прийями.

От этого боль не становилась больше. Больше просто было некуда.

Я никак не показывала чувств, не выдавала эмоций. Лицо мое теперь было полным близнецом лица Алекса: на нем застыли то же равнодушие и скука. Только боги знают, каких сил мне стоила эта игра.

В один из дней Мастер пришел раньше обычного. Я сидела на подоконнике, забравшись на него с ногами. Окно было распахнуло и покачнись я вправо, могла вывалиться в пропасть. Такая перспектива меня совершенно не пугала.

Алекс, увидев как я сижу, заметно поморщился и за руку стащил с подоконника.

- Завтра отправляемся в столицу. Я еду по делам, ты – за компанию.

- Прекрасно, - кивнула, давая понять, что согласна. Хотя, кто меня спрашивал?

- Постарайся выглядеть прилично - без этих своих шорт и прозрачных рубашек, но вещей не бери. На месте купим. А сейчас – раздевайся.

Вот и вся прелюдия. «Раздевайся». Романтик, чтоб его.

Скинула сарафан, осталась в белье. Мастер предпочел не снимать одежды, только молнию на брюках расстегнул. Вот она – любовь. Во всей красе.

Схватил меня за волосы, дернул. Заставил стать на колени. Вынул член и приказал: бери.

В такие моменты я его ненавидела. По-настоящему.

Он с силой двигался во рту, не давая даже вдохнуть. Резко, порывисто, часто. Откинул голову назад, закрыл глаза. Я стояла на коленях, руками уперевшись в его живот. Не ласкала – отталкивала, но он сопротивления не чувствовал. Когда содрогнулся, резко отстранилась. Сперма брызнула на грудь. Мастер открыл глаза, отошел на шаг и застегнув брюки, сказал:

• Предыдущая
• 42/52
• Следующая