Дороги колдовства (сборник) - Неволина Екатерина Александровна - Страница 61

• Предыдущая
• 61/73
• Следующая

А Маша помогла Эльвину обмотаться тряпками, которые не только делали его худощавую фигуру более плотной, но и весьма помогли ему вчера, и надела на него кольчугу.

— Я в тебя верю, — прошептала она прежде, чем покинуть комнату.

Ей показалось, что на глазах парня блеснули слезы, но он поспешно взял меч и с деланым безразличием принялся начищать и без того безукоризненно блестящее лезвие.

— Мария… — Он запнулся, и Маша заметила, что щеки парня порозовели. — Не могли бы вы дать мне что-нибудь на удачу?..

— Что? — Девушка растерялась, пытаясь представить, что принято дарить в подобных случаях.

— Ну перчатку, чулок или пояс…

Маша, тоже смутившись, поспешно развязала голубой пояс — сегодня на ней было ярко-голубое платье с вышитыми птицами и листочками. Пояс тоже украшал узор, сверкающий под проникающим через узкое оконце солнцем золотом солнечных лучей и яркой голубизной неба.

— Спасибо!

Принимая дар, Эльвин опустился на одно колено.

Сегодня на арене не сражались копьями, в ход шли только мечи — ведь только меч может показать истинное мастерство рыцаря, его ловкость, силу духа и выносливость.

Рыцарь, на щите которого были изображены сокол и роза, появился одним из последних. На нем, как всегда, был глухой шлем.

— Сэр Чарльз, вижу, вы не торопитесь, — насмешливо приветствовал его сэр Эдвард, проезжая перед трибунами, на которых сидели зрители, так, чтобы показаться им в лучшем свете.

— Зато я как раз вовремя, для того чтобы продемонстрировать свое искусство сражаться, а не красоваться перед дамами, — послышался из-под шлема глухой голос.

— Ну вы-то, сэр Чарльз, совсем затворником стали. Может, постриг принять вознамерились и презираете теперь светские увеселения и внимание прекрасных дам вам, должно быть, без надобности? — не сдавался противник.

— Мне хватит внимания всего одной дамы, — отвечал рыцарь и вдруг, достав из-за пазухи котты [5] небесно-голубой расшитый пояс, укрепил его у себя на шлеме.

Увидев это, сэр Эдвард покраснел от досады.

— Ну что же, сегодня все и решится, — сухо сказал он, надевая на себя высокий шлем.

Затрубили рога, и турнир начался.

Сегодня схватка была особенно ожесточенной. Леди Роанна не заводила речей о потенциальном женихе для Маши, сосредоточившись на наблюдении за действом. Маша тем более не сводила с поля глаз. То, что Эльвин закрепил на своем шлеме ее пояс, было особенно волнующе. Всякий раз, когда ему угрожала опасность, девушка замирала, но пока все обходилось. И вот рыцарь с соколом и розой из глубокой защиты, в которой он находился в начале схватки, когда на него набросились сразу несколько противников, спеша первым вывести из строя наиболее опасного соперника, перешел в нападение. Он легко вычерчивал мечом в воздухе различные фигуры, и рыцари отступали, отчего-то обескураженные его стилем боя.

На трибунах зашептались.

— Он дерется не как рыцарь! Это очень странно! — слышалось со всех сторон.

— Ну почему же не как рыцарь, — вдруг вмешался сэр Вильгельм, заставив замолчать всех сплетников разом. — Так сражаются сарацины. Я видел, что многие рыцари, побывавшие в Святой земле, переняли эту манеру боя.

— Как, у неверных? — ужаснулась одна из дочерей рыцаря из соседнего замка.

Но суровый взгляд бывшего крестоносца тут же заставил ее замолчать.

На этот раз битва продолжалась не так долго, как прежде, но и без того стало ясно, кто побеждает в ней.

— Это несправедливо! — проворчал себе под нос сэр Эдвард, когда герольды трижды прокричали имя сэра Чарльза, и на рыцаря с соколом и розой посыпался целый водопад из поздних осенних цветов, которые принесли сегодня с собой дамы.

Но его голос потонул в общем гуле ликования.

— Приблизьтесь, сэр Чарльз, — повелел хозяин замка, — и выберете даму, из рук которой вы хотели бы получить заслуженную награду.

Рыцарь подошел к трибунам, не снимая шлема.

— Мне нечего выбирать, — проговорил он по-прежнему глухо. — Я бы счел за честь услышать из уст той, что подарила мне свой пояс, даже порицание.

И он встал перед Машей, склонив голову.

Она поднялась с места, чувствуя, что от волнения у нее пылают не только щеки, но и уши… Что делают в таких случаях?..

— Почему вы еще в шлеме? — громко спросила леди Роанна, тоже поднимаясь со своего места. — Разве пристало рыцарю стоять перед дамой, не обнажив голову?

— О, прекрасная леди, простите мне эту дерзость, но я дал обет Господу и Деве Марии, а потому рискую навлечь на себя ваш гнев, но угодить им, — ответил рыцарь.

Тетушка поджала губы — так, что они превратились в тоненькую алую ниточку, но села на свое место. Меж тем Маше подали лежащую на большом серебряном блюде рыбу… Девушка приняла это блюдо, еще более растерявшись. Что ей с этим делать, при чем здесь рыба?!

Но Эльвин, опустившись перед ней на одно колено, сам принял у нее из рук это странное вознаграждение.

— Благодарю вас, леди, за этот чудесный талисман [6]. Он не раз поможет мне в боях, — галантно проговорил он.

Маша с трудом могла представить, как это рыба… кажется, щука, может помочь рыцарю в боях, но благоразумно не стала озвучивать свои сомнения.

На этом торжественная часть завершилась, и гости вернулись в замок, где в пиршественной зале уже были накрыты столы, еще более роскошные, чем прежде. И только Эльвин удалился к себе в комнату.

Ближе к вечеру, когда солнце уже скрылось за горизонтом, в замок прибыл аббат. Маша наблюдала за ним, когда ему рассказывали о подвигах мнимого сэра Чарльза. Бледное лицо аббата даже не дрогнуло, но девушка заметила, как крепко сжались его обтянутые черной перчаткой пальцы.

Неужели ее подозрения справедливы и аббат — действительно тот, кто им нужен?!

Она старалась не выпускать его из виду, но старый барон подозвал ее к себе, и когда Маша вновь посмотрела на место, где сидел аббат, то увидела его пустым.

Девушка уже поднялась, чтобы выйти из-за стола и отправиться к комнате Эльвина, когда в зал вновь вбежал аббат.

О том, что сэр Чарльз участвовал в турнире и даже умудрился одержать победу, он услышал вечером от леди Роанны. Это не мог быть призрак, созданный самим замком. Где это видано, чтобы призраки выходили посреди белого дня на божий свет, да еще сражались и побеждали — это то же самое, что встретить, скажем, вампира-вегетарианца. Воскреснуть сэр Чарльз тоже не мог — его тело лежало там, где его оставил сам аббат, и он не слышал о случаях воскрешения, кроме разве что Лазаря, воскрешенного Сыном Божьим. Но вряд ли сэр Чарльз столь значимая и безгрешная персона, чтобы Господь лично занялся им.

Значит, речь идет о делах человеческих.

Некто догадывается о его присутствии и пытается вести с ним свою игру. Аббат даже предполагал, кто именно. Девчонка и этот жалкий слуга — больше некому.

«Ну что же, — думал аббат, сидя за столом и размачивая хлеб в безвкусном вине, — теперь, если не ошибаюсь, мой ход, и уж я-то сумею повернуть ситуацию к своей выгоде. Раз вам хочется поиграть со смертью, будет вам игра, да еще какая!»

Он выскользнул из-за стола так, что пирующие, увлеченные беседой о славных рыцарских подвигах, этого не заметили, и направился прямиком к покоям, выделенным для сэра Чарльза.

Вход загораживала широкая тяжелая портьера, расшитая сценами охоты. Аббат подошел вплотную и осторожно заглянул внутрь. Он мог бы поклясться, что проделал все абсолютно бесшумно и что тяжелая ткань не дрогнула, но парнишка в комнате вдруг напрягся и повернулся к двери, положив руку на рукоять висевшего на боку короткого меча. Этот парень, слуга сэра Чарльза, был в комнате один, а на сундуке лежала кольчуга и накидка с гербом рыцаря. Наверняка слуга и подменил своего хозяина на арене. Однако у мальчишки большое будущее, если в своем возрасте он способен противостоять настоящим рыцарям и даже одерживать над ними победу. Вернее, у него могло бы быть большое будущее, не перейди он ему дорожку.

• Предыдущая
• 61/73
• Следующая