Выбери любимый жанр

Дороги колдовства (сборник) - Неволина Екатерина Александровна - Страница 10

Изменить размер шрифта:

— А где тот белобрысый мальчик? Кажется, вы говорили, что его зовут Сашей? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно равнодушней: ну мало ли зачем мне он понадобился, может, просто интересуюсь. От скуки.

Хозяйка сверкнула темными колючими глазами, и мне вдруг подумалось: почему это толстых всегда считают добродушными? Странно, но я впервые заметила, какой у нее неприятный взгляд.

— А, Сашенька, — она тяжело вздохнула и, обращаясь уже почему-то к моей маме, продолжила: — Он ведь сирота. У нас его все так любят… так любят… Уж ему-то, горемычному, от жизни досталось. С тех пор как его родители как раз на полнолуние и погибли, бедняжка немного рассудком и тронулся.

— Как?! — испуганно вскинулась мама. — Здесь что, ходит сумасшедший?

— Нет-нет, — поспешила заверить ее хозяйка, еще раз тяжело вздохнув, — он тихий. У него вообще приступы только периодами случаются. Как раз на полнолуние.

— Тихий?! — переспросил папа. — А Иринка рассказывала, как он ее пугал: то стрелу в нее выпустил, едва не попал, то летучую мышь к двери ножом приколол…

Нинель Ивановна тяжело опустилась на стул, печально заскрипевший под немалым весом.

— Вы уж не серчайте на сиротинушку. Должно быть, он, как увидел вашу дружную семью, о своих родителях вспомнил и совсем расстроился.

Ненавижу, когда говорят про дружную семью. Нет, дело вовсе не в том, что мы не дружные, но как-то это не по-настоящему, искусственно звучит.

Но маму, похоже, не смутила речь хозяйки. Напротив, она тут же закивала.

— И вправду, я слышала о таком по телевизору. Бедный мальчик! Какая тяжелая психологическая травма! Не мудрено, что он… — она смутилась и замолчала.

— Так что с ним сейчас? — спросил папа, пододвигая к хозяйке чашку с чаем.

— В больницу отвезли сердечного. Во время тяжелых приступов его в больницу отправлять приходится, — и она снова, уже в который раз за сегодня, громко вздохнула.

— Спасибо, — сказала я и встала из-за стола, не в силах больше видеть Нинель Ивановну. Она казалась мне какой-то фальшивой и очень противной. Может быть, виной тому ужасный сон, а может, и нет. Есть такой китайский божок Хотей — его нужно гладить по огромному брюху, чтобы у тебя были деньги, так вот, Нинель Ивановна была таким же Хотеем, только не добрым, а злым.

— Что же у вас дочка такая худенькая! — послышался мне вслед голос хозяйки. — Со здоровьем-то у нее в порядке?

— Спасибо, не жалуемся, — ответила мама, и они заговорили о чем-то другом.

А я прошла в свою комнату и проверила наличие странички, которую дал мне вчера Саша. Страничка, к счастью, была на месте. Вот оно — доказательство! Ну погодите еще, я всех разоблачу и спасу Сашу, которого насильно заточили в сумасшедший дом!

Когда Нинель Ивановна наконец ушла, я честно рассказала маме с папой про разговор с Сашкой. И про Луну с Солнцем, и про страничку про тавров — всё.

— Так вот, думаю, они запрятали Сашу в сумасшедший дом для того, чтобы он не смог предупредить нас. Он не такой, как они, — закончила свою речь я.

И тут мама вздохнула. Совсем как Нинель Ивановна.

— Горе ты мое луковое, — сказала она, гладя меня по голове. — Опять перепутала реальность и сказки. Саша действительно отличается от других… и в этом не его вина, скорее беда. Не будем строгими к больному мальчику, к тому же у него, как и у тебя, богатое воображение. Больные люди часто считают, будто окружены врагами. А еще подумай: мог ли нормальный мальчик убить летучую мышь? Нормально это — убивать животных?

— Но теперь-то ты мне поверила, что я и вправду видела мышь? И стрелу? — уточнила я. — В прошлый раз ты говорила, что это у меня богатое воображение.

— Да, теперь поверила, — согласилась мама. — Тогда я не знала, что мальчик… что у мальчика… Хотя это, конечно, не оправдывает патологической жестокости. Если его… выпустят, на всякий случай держись от него подальше. Ты мне обещаешь?..

Мамины слова разрушили все мои хрупкие доказательства. Даже печатный листок, доставшийся мне от Сашки, потерял свое значение: ну написано там про какое-то древнее племя, ну и что с того?.. А Сашка и вправду странный. И невоспитанный. И как я могла повестись на его байки? Небось пугал меня и сам радовался. Вот и не жалко мне его. Пусть сидит в своей больнице. Может, там его хоть каким-то манерам научат.

После ужина, по-быстрому искупавшись, я пошла к дому, где жил Сашка. Он так и не показался, зато в сад соседнего дома вышла симпатичная тоненькая и загорелая девочка лет двенадцати на вид. Светлые волосы, рассыпанные по плечам, отсвечивали в лучах заходящего солнца золотом и с виду казались мягче пуха. У девочки было нежное кроткое личико и такие огромные, цвета прогретого солнцем моря глаза, что она показалась мне ангелом.

— Привет! — окликнула я ее, подходя поближе. — Меня зовут Ира. Я здесь отдыхаю, а ты?

Девочка посмотрела на меня с испугом и промолчала.

— Эй, ты что, немая? — снова спросила я. — Как тебя зовут?

— Ма-ша, — по складам произнесла девочка и снова замолчала.

— Ты, Ма-ша, здесь живешь?

Странная девочка. Словно маленько тормознутая. Маша подняла на меня огромные лучистые глаза.

— Жи-ву, — согласилась она, склонив голову набок.

Видя, что особого толку от нее не добьешься, я решила перейти сразу к делу.

— Ты знаешь Сашу? Ну, мальчишка такой… белобрысый… Вон в том доме живет? — для доходчивости я показала рукой.

— В до-ме, — повторила девочка. — В доме живет Муд-ра-я.

Мудрая?! Та старуха с пронзительными сумасшедшими глазами, бабушка Сашки, и есть Мудрая?

Девочка все больше пугала меня. Она была похожа на механическую куклу — красивую, но абсолютно неживую. Вот закончилась батарейка, и она застыла, глядя на меня громадными пустыми глазами.

— Ладно, я пойду… — сказала я, пятясь от куклы Маши.

— Она видит тебя. Она ждет тебя. Время, время… — вдруг заговорила девочка, чуть раскачиваясь из стороны в сторону.

Невероятное зрелище, забыть просто невозможно: громадная луна, монотонный голос, круглые безжизненные глаза на красивом кукольном личике…

Господи! Да здесь все сумасшедшие!

Зажав руками уши, я побежала прочь и бежала, пока совсем не выбилась из сил, а потом упала на жесткую сухую траву, которой порос нависший над морем склон, и долго лежала, не решаясь даже пошевелиться.

Огромный безумный глаз луны наблюдал за мной. Я ощущала его буквально физически.

Страх терзал меня тончайшими колючками, вцепившись в сердце, как репей. «Время… время…» — будто повторял за странной девочкой морской прибой. Шумел ветер, растрепывая мне волосы, проводя холодной шершавой ладонью по открытым плечам. Как же здесь холодно! Как страшно! И почему мы сразу не догадались, что этот идеальный чистенький город с улыбчивыми милыми жителями не может быть настоящим?

Постойте, но если они все ненормальные, значит, Сашка как раз нормален?! Он же пытался предупредить нас с самого начала, только мы ему не верили! Наверное, эти люди и вправду сделали с ним что-то плохое. Или еще не сделали, и можно попытаться его спасти.

Я села и, прижав колени к груди, съежившись, постаралась немного согреться и подумать.

Так и представляю наш с мамой разговор. Приду и расскажу ей про кукольную девочку, и про сон с участием нашей хозяйки, и про луну, которая все время следит за мной с неба хищным злым глазом. И что скажет мама? Правильно, что я опять выдумываю. Это в лучшем случае. А в худшем решит, будто я двинулась умом. Что же делать?

От холода и, чего уж там скрывать, страха у меня зуб на зуб не попадал. Чертова луна! Как она меня раздражала! Наверное, сейчас я предпочла бы самую темную ночь — лишь бы закончился весь этот ужас.

А что если сумасшедшая здесь все-таки я? Вот приехала — и сдвинулась, придумав для себя страшную сказку и, хуже того, полностью поверив в нее?.. А вдруг на самом деле ничего нет и, возможно, даже не было? Ни странного городка, ни девочки с остановившимся взглядом, ни Сашки? Что, если я заснула в машине и мы сейчас все еще едем по горной дороге?