Мертвая голова (сборник) - Дюма Александр - Страница 56
- Предыдущая
- 56/57
- Следующая
О, я решил скорее бежать отсюда, из этого сборища сумасшедших. И бросился из зала, преследуемый до самого выхода воем, напоминавшим любовное рычание диких зверей.
Я остановился под портиком, чтобы немного прийти в себя. Мне не хотелось подвергать себя опасности, что неминуемо в таком состоянии, – я мог сбиться с пути или попасть под колеса экипажа.
И тут у входа остановилась карета. Из нее вышла или, скорее, выбежала молодая женщина. Она вошла в галерею и осмотрелась, как человек, не понимающий, как он сюда попал. На ней было черное домино, лицо ее было закрыто черной бархатной маской. Она быстро подошла к двери.
«Ваш билет?» – остановил ее контролер.
«Билет?.. – переспросила она. – У меня его нет!»
«Тогда купите в кассе».
Женщина порылась в карманах плаща.
«Ни гроша, – воскликнула она. – А!.. Кольцо… Возьмите его и дайте мне билет».
«Нельзя! – ответила кассирша. – Запрещено».
Молодая женщина выпустила из рук кольцо. Упав на землю, оно покатилось в мою сторону. Я поднял его и подал незнакомке. Несколько секунд она нерешительно смотрела на меня, затем схватила меня за руку.
«Вы должны помочь мне пройти на маскарад, – сказала она. – Бога ради, это необходимо!»
«Я только что вышел оттуда, мадам».
«Тогда дайте мне шесть франков за это кольцо, и вы окажете мне услугу, за которую я буду благодарна вам всю мою жизнь».
Я надел кольцо на ее палец, пошел к кассе и взял два билета. Мы вошли вместе.
Проходя по коридору, я почувствовал неуверенность в ее походке.
«Вам плохо?» – спросил я.
«Нет, нет… все в порядке!.. – ответила она. – Легкое головокружение, и только…»
Она повела меня в зал. Раза три мы обошли его по кругу, пробираясь с большим трудом через толпу масок, тесно следовавших одна за другой. Остановились мы у одной из стен. Незнакомка в изнеможении упала на скамью. Я остался стоять возле нее, оперевшись рукой на спинку сиденья.
«О, все это должно казаться вам странным, – сказала она, – но во всяком случае не больше, чем мне самой. Я не имела никакого представления о том, что здесь происходит, – Она посмотрела вокруг. – Подобных вещей я не видела не только в действительности, но и во сне. Но мне написали, что он будет здесь с какой-то женщиной! И какова должна быть эта женщина, если согласилась прийти в подобное место?!»
Я сделал удивленный жест. Она его поняла.
«Но и я хороша – не так ли? Это вы хотите сказать? Ах! Но я – другое дело: я его ищу, я его жена. Эти люди, это сумасшествие и беспорядок – все это чуждо и противно мне, но я чувствую адскую зависть! Я его повсюду искала. И знаете, я была этой ночью на кладбище, была на Гревской площади, а ведь, будучи юной девушкой, я никогда не выходила на улицу без матери, женщиной же никогда не выезжала иначе как в сопровождении лакея. И я, я – здесь, как все эти женщины, очевидно хорошо познавшие изнанку жизни! Наконец, я подала руку мужчине, которого впервые вижу, – подала, краснея под маской при одной мысли о том, что вы будете думать обо мне. Все это я знаю. Скажите, вы ревнивы?»
«Ужасно», – ответил я.
«Тогда вы простите меня, вы ведь все понимаете! Вы знаете этот неумолимый голос, который беспрестанно твердит: «Иди…» Вы чувствуете эту власть, толкающую вас на позор, на преступление! Вы знаете, что в этот момент человек способен на все, думая только об одном – о мести».
Я собирался ответить, но она внезапно поднялась и устремила взгляд на два домино, проходившие мимо нас.
«Молчите!» – приказала она и увлекла меня вслед за удалявшейся парой.
Я попал в интригу, в которой совершенно ничего не понимал. До сих пор никто не мог управлять мной, но эта несчастная женщина заинтересовала меня. Я повиновался ей, как ребенок.
Голоса удалявшихся от нас и явно увлеченных друг другом мужчины и женщины с трудом долетали до наших ушей.
«Это он! – прошептала моя повелительница, – это он! Письмо было верное. О боже мой! Боже мой!»
Мы следовали за масками. Они вышли из зала, и мы за ними; они поднялись по лестнице, ведущей в ложи, и мы в свою очередь поднялись. Мы превратились в их тени…
Маленькая ложа открылась, пропуская два домино; дверь закрылась за ними. Моя прекрасная спутница пугала меня своим состоянием: я не мог видеть ее лица, но чувствовал, как лихорадочно билось ее сердце, как содрогалось ее тело, как дрожали ее руки.
Незнакомка увидела, что маски вошли в ложу и дверь закрылась за ними. На секунду она застыла, словно пораженная громом, затем бросилась к двери и принялась подслушивать. Она была неосторожна, и малейшее ее движение выдало бы ее. Я сильно потянул ее за руку, открыл соседнюю ложу, увлек за собой и запер дверь.
«Если вы хотите узнать, что там происходит, – сказал я, – то подслушивайте по крайней мере отсюда».
Женщина опустилась на одно колено и приложилась ухом к перегородке, я же стоял с другой стороны, скрестив руки на груди и задумчиво склонив голову.
Все в этой женщине говорило о ее восхитительной красоте. Нижняя часть лица, не покрытая маской, была нежной и округлой, ее губы – алыми, зубы, поразительно белые, – маленькими и блестящими. Ее рука была словно выточена, талию можно было обхватить пальцами; черные шелковистые волосы выбивались из сложной прически; детская ножка, выглядывавшая из-под платья, казалось, с трудом держала ее тело, каким бы легким, грациозным и воздушным оно ни было.
О, эта женщина была прекрасна! Тот, кто держал ее в своих объятиях, кто видел всю прелесть этой души, самой природой предназначенной для любви, кто чувствовал у своего сердца этот трепет, эту дрожь, эти спазмы и кто мог бы сказать: «Все это – любовь, любовь ко мне, все для меня, единственного среди множества мужчин, для меня, избранника!» О! Этот человек – баловень судьбы!..
Вот каковы были мои мысли, когда эта волшебная нимфа вдруг поднялась и, повернувшись ко мне, прерывисто произнесла:
«Монсеньор, мне девятнадцать лет. Я красива. До сих пор я была чиста как ангел. – Она обняла меня. – Хорошо же… Я ваша… возьмите меня…»
И в то же мгновение я почувствовал, как ее губы впились в мои. Этот поцелуй скорее был ядовитым укусом, дрожь пробежала по всему ее телу. Пелена огня застлала мой взор…
Десятью минутами позже я держал ее в своих объятиях – полумертвую и рыдающую.
Она медленно приходила в себя; ее загадочные глаза блестели неестественным огнем, зубы стучали в лихорадочном ознобе. Я видел и чувствовал все это.
Она вспомнила все произошедшее и упала к моим ногам.
«Если у вас есть хоть капля сострадания, – произнесла она, рыдая, – немного жалости, отвернитесь от меня, никогда не пытайтесь узнать мое имя. Позвольте мне уйти и забудьте все, что произошло сегодня».
С этими словами она поднялась, быстрая, как мысль, и бросилась к двери. На секунду остановилась и сказала:
«Не следуйте за мной, именем Бога заклинаю, не следуйте за мной».
Дверь захлопнулась, и она исчезла как видение. Больше я ее не видел.
Больше я ее не видел. В течение десяти месяцев, прошедших с тех пор, я искал ее повсюду: на балах, спектаклях, гуляньях… Каждый раз, когда я видел издали женщину с тонкой талией, с детской ножкой, с черными волосами, я следовал за ней, приближался к ней, пристально заглядывал ей в лицо, надеясь, что она покраснеет и выдаст себя. Но я так и не нашел ее… Мне не удалось снова ее увидеть… Только в грезах! О! Она приходила ко мне ежечасно. Там – в грезах – я чувствовал ее объятия, ее поцелуи-укусы, ее ласки – такие страстные, что они казались дьявольскими. Но вот однажды маска спала, и мне явилось необыкновенное лицо, настолько неясное, будто облако покрывало его; такое яркое, словно было окружено ореолом; бледное, с белым голым черепом, с глубокими глазными впадинами и шатающимися редкими зубами. С той ночи я уже не видел ее совсем.
- Предыдущая
- 56/57
- Следующая
