Лаура и тайна Авентерры - Фройнд Петер - Страница 72

• Предыдущая
• 72/97
• Следующая

Конечно! Где же еще?

В окно барабанил нудный дождь, слышалось тихое посапывание Каи. На тумбочке рядом с кроватью тикал будильник. Было уже почти четыре часа.

О нет! Через три часа подъем!

Лаура чувствовала себя совсем разбитой. Она хотела было опять с головой нырнуть под одеяло, как вдруг до ее слуха долетели какие-то звуки, похожие на тихий, жалобный плач. Хотя они были едва уловимы, девочка слышала их вполне отчетливо. Неподалеку кто-то всхлипывал. Удивленная, она снова приподнялась на кровати и посмотрела на Каю. Но подруга тихо и мирно продолжала спать.

Кто же тогда так горько и жалобно плачет?

Лаура посмотрела на дверь, и в этот момент ей стало ясно — всхлипы и причитания доносились из коридора.

Когда Лаура вышла в коридор, у нее от удивления глаза полезли на лоб — у дверей ее комнаты взад и вперед расхаживала какая-то женщина. На ней было длинное белое платье, и она тихонько всхлипывала. Лаура не сразу узнала ночную гостью, поскольку сначала увидела ее со спины, но, когда та повернулась к ней лицом, девочка сразу же поняла, что это Сильва, молодая женщина с картины, висевшей на стене в вестибюле интерната. На ее бледном лице, как всегда, было выражение глубокой печали, но теперь по щекам еще катились настоящие слезы. Она приблизилась к Лауре, шагов ее не было слышно.

Сильва как будто не замечала девочку. Погруженная в свои мысли, она, опустив глаза, проплыла мимо Лауры, но через некоторое время повернула обратно и заскользила в противоположном направлении. При этом она ни на секунду не прекращала плакать.

Лаура не знала, что делать. Да и что она могла? Разве возможно, чтобы женщина с картины вдруг ожила и очутилась прямо перед ней?

Лаура помедлила, но потом все-таки решилась с ней заговорить. Ей, наверное, нужны добрые слова.

— Что… что с вами? — неуверенно спросила девочка. — Почему вы плачете?

Сильва остановилась, подняла голову и посмотрела на Лауру своими голубыми, полными слез глазами.

— Из-за тебя, Лаура, я плачу из-за тебя! — ответила женщина сдавленным голосом. — Ты думаешь, что можешь видеть суть вещей, а на самом деле видишь только то, что лежит на поверхности. Так же, как и мой бедный Ганс!

Лаура недоуменно смотрела на женщину. Она хотела уже обратиться к ночному призраку за разъяснениями, но Сильва повернулась к ней спиной и поплыла прочь, слышны были только ее приглушенные всхлипывания. Добравшись до конца коридора, она повернула за угол и исчезла из поля зрения.

Лаура еще некоторое время продолжала стоять в коридоре, задумчиво глядя ей вслед. Потом растерянно покачала головой. Все становилось еще более загадочным и таинственным.

Параваин стоял в тронном зале у окна и смотрел на ночные Кальдеры. Но молодой рыцарь не замечал того, что происходило на плато. Его взгляд был направлен вдаль, а лицо выражало отчаяние. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким беспомощным, как в эти часы. Совершенно беспомощным и приговоренным к мучительному бездействию. Элюзион, Хранитель Света, умирает. Авентерра и планета Людей обречены на гибель, а он, Параваин, ничего не может с этим поделать.

Абсолютно ничего!

В голове рыцаря беспорядочно крутились мысли, не давая ему покоя. Сколько раз он уже размышлял о возможности как-то повлиять на ход событий. Но каждый раз в конце концов приходил к одному и тому же выводу — ничего поделать нельзя, надо довериться судьбе. Кубок Озарения спрятан на планете Людей, а попасть туда сейчас невозможно. Магические врата закрыты. Пока они не откроются, остается только одно — ждать.

Ждать, только ждать.

Это состояние ожидания сводило Параваина с ума. Но еще хуже было то, что он все больше и больше сомневался в том, что наступлению господства Вечной Пустоты вообще можно помешать. Тем более что теперь все зависело от какой-то девчонки. Конечно, Лаура родилась под Знаком Тринадцати и обладает особой силой. Но ведь ее совсем недавно посвятили в стражи Света, и она не успела еще как следует развить все свои способности. Пока ей удалось овладеть только малой толикой знаний, необходимых стражу, и это еще вопрос, сумеет ли она ими правильно воспользоваться. Не исключено, что наделает глупостей, точно так же как и Аларик.

При мысли об оруженосце у Параваина на глаза навернулись слезы. И хотя Быстрое Крыло уже успел принести ему радостную весть, что мальчик находится в безопасности и в сопровождении Сильвана направляется домой, но то, что отчаяние и горе толкнули беднягу на такой необдуманный, безумный поступок, разрывало Параваину сердце. Страшно даже подумать, что с Алариком могло что-то случиться, что он мог стать жертвой Сирин! Рыцарь нисколько не сомневался, что под маской отвратительной гарпии скрывался не кто иной, как ближайшая приспешница Борборона.

Как бы то ни было, этот поступок все-таки делал Аларику честь. Даже если его действия в результате оказались бесполезными, они тем не менее доказали, что оруженосец ради спасения Света готов пожертвовать всем. Даже жизнью.

«Интересно, насколько самоотверженна Лаура? — размышлял рыцарь. — Хватит ли у нее мужества? Способна ли она, так же как Аларик, положить все на чашу весов или уже давно опустила руки, предрешив тем самым нашу судьбу, в то время как мы все еще продолжаем надеяться на спасение?»

Неведение терзало Параваина, лишая его рассудка, поэтому он решился на отчаянный поступок, от которого до сих пор воздерживался. С наступлением темноты он решил послать свою тень на планету Людей. Существу, лишенному плоти, не нужны Магические врата, чтобы попасть на далекую планету. Его тень, правда, будет там обречена на бездействие, будет всего лишь пассивным наблюдателем, который не сможет ни вмешаться в происходящее, ни что-либо в нем изменить. Зато по возвращении обратно тень даст рыцарю полный отчет о состоянии дел и о том, есть ли еще хоть какая-то надежда.

Наутро распогодилось. Дождь прекратился, а тучи рассеялись. Слабое зимнее солнышко робко порозовило небо на востоке. Мокрые крыши замка Равенштайн матово блестели в свете зари.

Лаура быстро проглотила завтрак и попросила Перси Валианта пойти вместе с ней в вестибюль интерната. У большой картины она рассказала ему все о своих ночных приключениях — о посещении гробницы, о черном волке, спасшем ее и друзей от страшных, злых собак, и о встрече с женщиной в белом, которая теперь снова заняла свое обычное место на холсте. Волк лежал у ее ног.

Ни малейшего намека на то, что ночью они оба сошли с картины и повстречались Лауре в виде живых существ. Девочка даже сначала боялась, что Перси ей не поверит. Но учитель физкультуры поверил всему, что она рассказала, каждому слову, ведь он знал о тайне несчастной Сильвы и ее черного волка.

Сильва жила во времена Жестокого Рыцаря. Тогда она слыла красивейшей девушкой во всей округе. Сам Раймар фон Равенштайн положил на нее глаз и хотел даже жениться, но оказалось, что она уже давно обещала руку и сердце другому. Когда Сильва отказала рыцарю и никакие угрозы не смогли заставить ее изменить свое решение, Раймар пришел в ярость и наложил на нее страшное проклятие.

Лаура удивленно посмотрела на Перси:

— Наложил на нее проклятие?

— Да, — кивнул учитель. — Раймар был не только жестоким и злым человеком, он состоял на службе у Темных сил. По этой причине он владел обширными знаниями в области черной магии и, когда ему было нужно, хладнокровно использовал их!

— И все только потому, что Сильва отказалась выйти за него замуж?

— Вот именно! — кивнул Перси. — Проклятием Раймара бедняжке была уготована трагическая судьба: днем Сильва томилась в темнице, а после захода солнца превращалась в ужасного волка, наводившего страх и трепет на жителей окрестностей замка Равенштайн. Даже ее жених, лесничий по имени Ганс, не мог узнать ее в образе страшного зверя и вел беспощадную охоту на волка, что окончательно разбило сердце несчастной девице.

• Предыдущая
• 72/97
• Следующая